было случиться. Каждый раз мне отказывали, считая слишком слабой. Поэтому я отправилась в путешествие, чтобы стать сильнее. Нашла наставника. Преодолела много невзгод. Билась с бандитами, странствующими практиками и духовными зверьми…
История Каору так похожа на мою. Я прекрасно понимаю её чувства, но пока не могу поделиться своими. Мы гораздо ближе друг к другу, чем она только может представить.
— Меня радовало, что мы с братом хотя бы могли переписываться. Теперь же я хочу вернуться в секту и получить своё место! Только так я смогу найти ответы и узнать, что стало с моим братом.
— Мне тоже надо попасть в секту, — говорю медленно и спокойно. — Так что могу тебе помочь.
— А тебе это зачем нужно, Кай? — удивлённо смотрит она на меня.
— Тоже ищу одного человека, — отвечаю, поднимаясь на ноги. — Поможем друг другу?
— Кого ищешь — сестру или брата? — вскакивает она с кровати, и на её лице прослеживается сопереживание.
— Мертвеца. Вернее, его могилу.
Собеседница удивлённо хлопает глазами.
— Не знаю, зачем тебе это, да и для меня не так важно. Если ты окажешься полезен, я буду рада объединить наши усилия.
— Тогда по рукам.
Мы обмениваемся рукопожатием, скрепляя уговор, и я падаю на кровать.
— Выдвигаемся утром. Только не надо меня будить, как в этот раз!
— Не начинай!.. — сверкает глазами девушка. — Я сниму комнату по соседству.
Вскоре мне удаётся провалиться в сон. Ночь проходит тревожно. Сначала мне снится Лин, а потом Диань. Хоть я не знаю, как он выглядит, почему-то уверен, что это именно он. В голове повторяется момент, как его, ещё мальчишкой, забирают в секту. Просыпаюсь засветло и сразу принимаюсь медитировать, пока в дверь не раздаётся стук.
— Входи, — откликаюсь я.
— Ну что, готов? — зевает Каору, потягиваясь всем телом.
— Давай позавтракаем и в путь.
Перекусив в таверне, мы отправляемся в дорогу.
Моя спутница оказывается очень словоохотливой, но это даже не раздражает. Каору получила хорошее образование, и мы беседуем с ней на разные темы. Она много рассказывает про горы и делится фактами о секте. За разговорами путь пролетает незаметно, и через две недели мы минуем пару крупных городов и несколько десятков деревень.
В отличие от сект Долины, у секты Восходящего Солнца всего один павильон. Он расположен на вершине горы Кузня Небес. По местным легендам, в далёкие времена, когда нашу Империю ещё не создали, а каждый город был отдельным государством, существовало множество богов. Каждый из них покровительствовал одному городу и его правителю. И вот один из богов придумал хитроумный механизм, который воровал солнце, а в жаре светила бог изготавливал оружие для людей, почитавших его. Эту историю рассказывает мне Каору.
Позже, уже во времена Империи, здесь появилась секта. Её назвали в честь горы, служившей, пусть и временной, но темницей для солнца.
У подножия горы нас встречает широкая лестница, уводящая ввысь. Она вырублена в твёрдой породе и теряется в облаках. Зрелище поражает воображение. Не знаю, что творится в самой секте, но её владения выглядят величественно. На лестнице нет ни одной трещины, даже мелкой. Каждую тысячу ступеней по бокам украшают статуи известных членов Восходящего Солнца.
Мы взбираемся на вершину, где нас встречают десять статуй, стоящих по обе стороны дороги, вымощенной ровным полированным камнем.
— Это памятники последним патриархам секты, — поясняет Каору.
Мы идём по небольшому плато почти у вершины горы, а впереди возвышается обломанный пик. Не сразу понимаю, что это и есть стена павильона. Территория секты находится словно в потухшем вулкане. А может, так оно и есть? Не думаю, что в древности солнце и вправду кто-то воровал.
Массивные ворота охраняют два практика в золотистых ханьфу, чем-то похожих на те, что носили Солнечные Вороны.
— Зачем пожаловали? — спрашивает парень с каменным лицом, обритый наголо.
— Мы пришли вступить в вашу секту, — невозмутимо отвечаю я.
— И она? — второй страж, с поломанным носом, тычет пальцем с обломанным ногтем в Каору.
Адепт весь какой-то потасканный жизнью, у него даже не хватает нескольких зубов.
— Да, я тоже хочу вступить в вашу прославленную секту! — изображает энтузиазм моя спутница.
— Тогда вам придётся сразиться с нами, — скалится стражник.
Они принимают боевые стойки, но оружия не используют и резво бросаются в атаку. Мы разделяемся, взяв на себя по бойцу. Я заранее ограничил свою силу, но против лысого мне приходится сдерживаться ещё сильнее. Техник не применяю, а лишь использую стиль Водного Дракона, да и тот совсем чуть-чуть.
У Каору обладатель сломанного носа также не вызывает проблем. Я вижу её энергию и понимаю, что она может разобраться с ним в любой момент, но не спешит.
Внезапно в воротах открывается дверь, и наружу выходит высокий сухощавый мужчина с седыми волосами, собранными в хвост. Его лицо острое — дашь пощёчину, порежешься.
— Хватит, вы прошли предварительное испытание. Пойдёмте внутрь, — приглашает он нас жестом. — Я объясню остальные условия вступления.
— Я — Ханко, мастер, отбирающий претендентов на вступление в секту Восходящего Солнца, — не прерывая шага, он обозначает символический поклон. — Давненько я не видел таких талантливых практиков в наших краях, а ведь наша секта постоянно ищет новых членов. Расскажите о себе! Вы же не местные?
Беседуя, мы проходим внутрь. За вратами пролегает высокий туннель, вырезанный в твёрдой породе. Стены гладко отполированы и украшены яркой мозаикой, изображающей подвиги великих членов секты. Больше они походят на детские сказки, хотя в каждой сказке есть место и правде, и вымыслу. Стоит отдать должное мастеру, создавшему эти шедевры. Его талант чувствуется в каждой керамической плитке, искусно выложенной так, чтобы отразить черты лица того или иного прославленного адепта.
— Меня зовут Кай, я — странствующий практик, — представляюсь первым. — Ищу место, где смогу дальше развивать свои навыки владения Ки.
— Скажу честно, Кай, ты немного староват, чтобы, начав с самого нуля, стать внешним учеником,– усмехается адепт, пристально глядя на меня. — Однако для твоего уровня Ки ты ещё неплохо сохранился. Видно, двигаешься по Пути размеренно, не торопясь сокращать собственную жизнь.
— Я шагаю, как могу и как подсказывает мне сердце, — специально отвечаю высокопарно.
— И что же оно подсказывает тебе сейчас? — продолжает Ханко, довольно улыбаясь.
Видно,
