— Чудовище? Да, разумеется, именно за этим мы сейчас здесь. Только сначала нужно взять одну очень важную вещь. Без нее ничего не может состояться и, насколько мне известно, именно я решаю, каким путем нам следует идти.
Ни слова не говоря, варвар двинулся следом за ним. Устраивать ссору здесь, в заброшенном дворце, когда жизнь каждого из них и так в опасности — что может быть более неразумным? Ему нет никакого дела до всех этих дворцовых интриг, но горе тому, кто вздумает обмануть его и дело здесь вовсе не в деньгах… Он должен избавить обитателей дворца от некого опасного существа. Во что бы то ни стало, он сделает это и получит причитающееся ему золото. А если некоторые испытывают желание менять планы по несколько раз на день, это вовсе не его забота.
На пороге зала, роспись которого повествовала о произошедшей еще до начала времен битве, произошедшей между богами и великанами, вошедшие застыли, затаив дыхание как будто весь остальной мир для них перестал существовать. Разумеется, исключая Конана, которого даже во сне невозможно было застать врасплох..
Потолок зала представлял собой рушащийся каменный свод, через дыры которого врываются молнии, клубы дыма и порывы ураганного ветра. В самом большом проломе виднелась летучая колесница, которую везли прекрасные, едва одетые женщины. Стоящий на ней мужчина с лицом, исполненным благородного негодования, метал руками молнии в находившихся внизу.
То, что было нарисовано на стенах, впечатляло не меньше. Казалось, они были сложены из мощных каменных блоков, которые вот-вот должны разлететься под напором чудовищного вихря. Мускулистые гиганты — мужчины и женщины — лица которых были искажены гневом и отчаянием, изо всех сил удерживали готовые рухнуть своды и арки, подпирали колонны, бессильно грозя кулаками вверх. Некоторые уже проваливались в подземное царство вместе с остатками своего убежища, продолжая выкрикивать что-то угрожающее.
«Да, славные были воины, — подумал Конан. — Вот что значит биться до последнего». Взглянув еще раз наверх, он мысленно отметил, что богини, везущие колесницу, вовсе не вызывают у него желания любоваться их красотой не говоря уже о большем. Война не женское занятие, к тому же нет никакой доблести победить того, кто во много раз уступает тебе в силе…
Услышав тихое едва различимое слухом обычного человека шуршание, варвар стремительно обернулся, отпрыгивая в сторону и выхватывая меч, но было уже поздно. Нечто, похожее на щупальце спрута-хамелеона, обитающего в глубинах моря Вилайет, в мгновение ока схватило стоявшего рядом с Конаном стража и потащило его по коридору. Тот бессильно колотил по полу руками и ногами, делал отчаянные усилия, чтобы схватиться за колонну или барельеф, но щупальце стремительно протаскивало его мимо. Конан бросился вперед, желая перерубить его, но меч только выбил искру, встретившись с каменным полом. Стремительная размытая тень добралась до глухой стены, которой заканчивался коридор, мелькнула наверх, чуть задержалась среди лепных украшений на карнизе… Не помня себя от ярости Конан хотел полезть вслед за похитителем прямо по гладкой стене, но к немалому его удивлению, советник остановил его.
— Не нужно, господин Конан, ему уже не поможешь, а мы пока что не выполнили главного и не можем задерживаться. Скоро зайдет солнце и тогда одним богам известно, что здесь может происходить. А самое печальное, что тогда у нас не будет возможности посоветоваться с зеркальным оракулом. Только он может нам сказать, куда следует идти в поисках… этой вещи.
Конан нахмурился; любезный собеседник падал в его мнении все больше и больше. Его подчиненного только что унесла и возможно уже сожрала неведомая тварь, а его это, судя по всему, ничуть не расстроило. Не желая устраивать ссору, варвар ограничился нарочито простодушным замечанием:
— Но вы же сказали, что выросли здесь и знаете расположение дворцовых покоев как свои пять пальцев.
— Именно так — иронично улыбнулся в ответ собеседник. — Но речь идет о совершенно особых комнатах. Не стану утруждать вас подробностями из области тонкой механики, но лишь зеркальный оракул может указать верный путь.
— Если мы точно знаем, что нужная вещь лежит в одной из комнат — заглянем в каждую и найдем ее в конце концов, — рассудительно заметил северянин. Сколько бы их ни было, все равно мы сможем заглянуть в каждую.
— Особенно если учесть их количество, — снова улыбнулся Мохсендар, — их столько же, сколько дней в году. К тому же не во все из них можно войти, не зная зеркального слова-ключа, которое может подсказать лишь оракул. Речь идет о колесе вращающихся комнат, но все это не так важно. Сперва нужно благополучно миновать зеркальную галерею. Каждое зеркало в ней может таить в себе опасность, — продолжил он, обращаясь уже ко всем. Они могут отражать как то, что существует на самом деле, так и ваши тайные страхи и желания, которые вы скрываете даже от самих себя. Зеркала имеют способность поднимать все самое скверное со дна человеческих душ… Тот, кто хоть на мгновение задержится перед одним из них, может пенять только на себя.
И не оборачиваясь, он быстро зашагал вперед. Бросив взгляд за окно, где солнце висело уже почти над самой дворцовой стеной, Конан последовал за ним, сопровождаемый последними тремя стражами.
* * *
Убранство галереи также поражало роскошью. Длинные узкие зеркала красовались друг напротив друга в позолоченных резных рамах, между которыми плотно друг к другу висели многоцветные вышивки, которыми славятся мастерицы Иранистана и Султанапура. Потолок был искусно расписан цветочными гирляндами, которые соединяли находящиеся напротив друг друга зеркала подобно аркам в саду коринфской аристократки.
В дверях Конан жестом велел стражам идти впереди него. Он лучше остальных сможет встретить любую опасность, гораздо лучше этих растяп, которые из-за своей глупости гибнут один за другим.
Варвар мягко ступал по мозаичному полу, стараясь не упускать из вида все, что творится вокруг. Когда-то давно одна из его случайных подружек, черноволосая заклинательница химер долго объясняла любознательному северянину, что женщины от рождения наделены умением замечать все, что находится сбоку от них, не поворачивая головы. Это очень полезно, объясняла она, ведь только так можно отличить истинно существующее от того, что может оказаться всего-навсего иллюзией. Насчет того, что мужчины лишены возможности преуспеть в этом искусстве, она оказалась не совсем права, во всяком случае, в отношении Конана. Киммериец имел достаточно возможностей и причин овладеть этим умением, одинаково полезным и для гладиатора и для охотника за ценностями.
