если хотите заключить со мной союз против обманщика Шэн Сяо, я буду только рад и распахну свои объятия. Мы от него порядочно натерпелись, и нам есть что обсудить…
– Чжу-Цюэ, – вдруг мелодично проговорил Алоцзинь на древнекитайском наречии. Подхваченное ледяным ветром, это звонкое слово разнеслось по широкой улице ночного мегаполиса.
– Ч-чего?! – опешил Сюань Цзи.
– Ты такой же, как и он… Тоже из того клана, Чжу-Цюэ… – едва Алоцзинь закончил, как голос его стих, а сам он просто испарился. Но не ушел – почти сразу Сюань Цзи услышал у самого уха: – И точно так же смердишь…
Сюань Цзи не мешкая сложил пальцы правой руки в острие и резко ударил Алоцзиня в бок. К тому моменту кончики как раз успели покрыться металлом, и на них заплясали жаркие язычки пламени. При этом пальцами левой руки Сюань Цзи по-прежнему сжимал наполовину выкуренную сигарету.
Заметив атаку, Алоцзинь громко захохотал. Отскочив и перевернувшись в воздухе, он ловко ушел от удара и приземлился не куда-нибудь, а на огромную бабочку, как будто собранную из тысячи костей. Махая крыльями, она поднимала чуть ли не штормовые ветра, чьи порывы могли снести кого угодно. Пара взмахов – и кончик сигареты Сюань Цзи, чуть разгоревшись, окончательно потух.
Бабочка возникла как будто из ниоткуда и так быстро подобрала Алоцзиня, что Сюань Цзи опешил. Но стоять и прохлаждаться он никак не мог – следовало вспомнить о своих должностных обязанностях директора отдела.
«Погодите-ка! – вдруг осенило Сюань Цзи, и он, позеленев, весь покрылся ледяным потом. – Это что получается… он прилетел на этой штуке? Тащился сюда с самого пригорода?!»
И хотя стояла глубокая ночь, Дунчуань, как и многие другие мегаполисы, никогда не спал. Причем толпы полуночников – это еще полбеды. Не стоит забывать о городской системе видеонаблюдения, которая фиксирует не только превышение скорости. Скорее всего, к этому часу уже множество камер поймало в объектив гигантскую бабочку, причем на разных участках и с разных ракурсов. Интересно, кто будет отвечать за утечку информации, когда эти сенсационные кадры попадут к телевизионщикам? И как убедить население, что им просто почудилось?
Конечно же, Алоцзиню было абсолютно плевать на какие-то проблемы Бюро и на государственные директивы скрывать аномалии от простых смертных. Вместо того, чтобы лишний раз подумать, что он творит, Алоцзинь, приняв горделивую позу, вытянулся во весь рост на спине гигантской бабочки. Прямо под ним находилось здание торгово-развлекательного комплекса с гостиницей, где остановилась команда Сюань Цзи, и оно, как назло, располагалось в самом центре города, рядом с крупным транспортным узлом. Причем совсем рядом пролегала эстакада (высотой с трехэтажку), по чьим дорогам то и дело проносились машины. Стоит какому-нибудь водиле ради любопытства вскинуть голову – и вот, пожалуйста, диковинный «воздушный змей». Но если кто-нибудь из зевак заметит Алоцзиня, застывшего на «ездовой бабочке», одним ДТП точно не обойдется.
В прошлый раз, когда Шэн Линъюань, этот Владыка людей, сцепился с Алоцзинем, рухнула аж целая гора, однако, к счастью, пострадали только погребенные в ней черепа и кости, так что никаких жалоб в Бюро не направили. Но теперь речь шла не о безлюдных склонах, а о битком набитой гостинице в примерно сорок этажей высотой! Так что подпускать к ней чудовище-жэньмо категорически нельзя. Алоцзиня придется как-то оттуда выманить…
Прокрутив в голове эти панические мысли, Сюань Цзи бросился бежать. Добравшись до перил смотровой площадки, он, не думая долго, соскочил прямо с шестого этажа. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Сюань Цзи не стал раскрывать огненные крылья, однако при этом спрыгнул на асфальт не с грохотом, а спланировал совершенно бесшумно, словно его кости гораздо легче, чем у обычных людей. Перекатившись, он по инерции ловко вскочил на ноги и нырнул в узкий переулок неподалеку от гостиницы. От прыжка с шестого этажа на нем не осталось ни царапины. Вытащив на ходу мобильный, Сюань Цзи быстренько сменил логин офис-менеджера в WeChat на свой, после чего разыскал контакт Пин Цяньжу и позвонил.
– Собирай группу! – не здороваясь, стал сыпать распоряжениями он. – И живо тащи всех, кто есть из «Фэншэнь»! Слышишь?! Мне помощь нужна! Спать? Какое спать?! Тут демоны давным-давно проснулись и вовсю кутят!
Не успел Сюань Цзи замолчать, как его затылка коснулся порыв ветра. Не став размышлять, что это может быть, равно как и оглядываться, он живо запрыгнул на ближайший мусорный бак. К счастью, пластиковая крышка толщиной в несколько миллиметров не обломилась под его весом, а, наоборот, спружинила и подбросила вверх на целый метр. Тут же по штанине Сюань Цзи что-то чиркнуло и со свистом врезалось в бетонную стену. Поглядев туда, он обнаружил, что никакого снаряда нет – это был воздух! Тем не менее на стене остался глубокий рубец… Кажется, порыв ветра сработал как нож, и тот без труда вспорол бетон и вырезал приличный кусок…
Оставив рубец на стене, ветряное лезвие само собой рассеялось. Сюань Цзи перевел взгляд на одно из открытых под наклоном окон, на стекле которого в перевернутом виде отразилась часть переулка. Как оказалось, великолепная костяная бабочка Алоцзиня была настолько велика, что не смогла протиснуться между домов – ее крылья, застряв, сложились пополам, и так она больше всего напоминала криво обрезанную картинку. Самому Алоцзиню было абсолютно плевать, как дела у его «ездового животного», – с каждой минутой он только свирепел все больше и больше.
Вид надломленных крыльев костяной бабочки чем-то напомнил Сюань Цзи бесконечные насыпи костей в шаманском кургане, и какое-то неясное чувство всколыхнулось в его душе. Однако надо было бежать дальше. Поэтому, не забывая шустро перебирать ногами и скакать с одного мусорного бака на другой, Сюань Цзи принялся трещать на ходу:
– Послушайте, молодой старейшина! Я в курсе, что с вами и с вашим кланом несправедливо обошлись! Так скажи, на что ты хочешь пожаловаться! Может, сядем и спокойно поговорим? Ты чего мне проходу не даешь? Да пойми ты: от меня не Чжу-Цюэ несет, а жареной курицей!
Увы! Как бы он ни старался, а его владение древнекитайским ограничивалось всего-то несколькими уровнями аудирования, да и то кое-как. Разговорная практика застряла на самом начале курса, вдобавок Сюань Цзи постоянно мешал современную лексику с древней, так что у Алоцзиня не было и шанса его понять. К тому же молодой старейшина не отличался талантом к изучению иностранных языков, какой был у Шэн Линъюаня, что, с другой стороны, давало ему некоторое преимущество: у Алоцзиня был полный иммунитет к сладким
