осмотра?
– Выездного. Я не знаю, как тут принято сейчас и как раньше было, но по идее карту должны или уезжающему на руки отдать, или записать по крайней мере данные его на отъезде, чтобы если не дай бог что случиться в поезде, там отравится, например, или температура поднимется, то сказать можно было что, мол, когда уезжал – все в порядке было. Даже с температурой повышенной могут не выпустить сейчас, кстати. Так что если кто-то приезжал в лагерь и не уезжал – значит их медкарты должны быть без выездного осмотра. Или быть вообще, тогда как остальные карты со смены на руки раздали. Это все-таки документы, не думаю что кто-то их выкинул специально. Если о них просто забыли, значит стоят где-то еще там в дальнем углу. Вот только – как мы туда попадем?
Коля пожал плечами.
– Мы – маги. Придумаем что-нибудь.
– Маги без магии, – Саша ткнула себя в висящий на груди амулет. – Мне кажется, что писать в объяснительной «нарушила Закон чтобы расплавить замок ради проникновения в медицинский архив» будет не лучшей идеей. Мы сами в наш архив на годы засядем.
– Расслабься, – Катя подняла вверх руку с зажатыми в ней ключами, на кольце которых висело несколько длинных тонких предметов, явно ключами не являвшихся. – Замок – не проблема.
– Серьезно?
– Разумеется. Наставница научила, сказала что пригодиться. А я была и не против.
– Опасная женщина – пробормотал Коля.
– Ага, – Катя его прекрасно услышала, – когда идем?
– А что тянуть? – Саша глянула в окно на сероватый продолговатый силуэт медицинского корпуса – сегодня и пойдем после планерки.
– Может завтра? – протянул Коля. – Мне с Марианной еще дело готовить ночью.
– А мне готовить свое дело завтрашней ночью, – Катя морщится. – Не будет идеального дня. Быстрее сходим – быстрее узнаем, может и не придется мучиться остальную смену.
– Ладно, – проворчал Коля – договорюсь тогда с напарницей. Попробую по крайней мере.
– Договаривайся. Встречаемся после планерки?
– Ага. Подождем как все улягутся – и пойдем.
Зазвонил будильник, оповещавший о приближении конца передышки.
– За работу, товарищи, – Саша поднялась на ноги. – Творить великие дела и учить детей разумному, светлому и вечному не жалея сил.
Ответом ей был синхронный вздох.
День был длинным. И продолжался и продолжался. Даже после отбоя работа не оставляла Сашу. Теперь до похода в архив предстояло пережить еще и планерку.
– Итак, как вы понимаете, у нас началась образовательная программа.
Саша отбивала пальцами ритм под столом, как и всегда на вечерних планерках. Марина Владимировна умела говорить как-то так, что хотелось спать. Просто спать, уткнуться лицом в стол и спать. Наверное, ей когда-нибудь предлагали стать суккубой. Или вампиром. Энергетическим, пусть в реальности таких и не бывает.
Саша терпеть не могла планерки. Главным образом потому, что в них не было толка, никакого. Все отлично, дети в порядке, понравилось то и это – и так по кругу. И потом длинное разглагольствование самой старшей вожатой о том, что кто не так что сделал и как надо делать. Потом план на завтра – для тех, кто, видимо, не умел читать. И опять куча «надо». Не то чтобы Саша имела что-то против дисциплины, она была необходима. Но, на деле, если бы они просто разбирали план на день и уходили спать, то было потрачено меньше нервов и осталось бы больше времени для сна. Марина Владимировна обожала рассказывать, что они – педотряд, а не просто согнанные сюда для работы от безысходности юноши и девушки, радующиеся, как Саша надеялась, детям, и устающие от всего остального.
Педотряд. Ну-ну. Она не помнила, как звали половину студентов-коллег – особо не представилось случая спросить, а никаких дел они, кроме тех несчастных танцев, тяжело рождавшейся визитки и вот этих вот планерок вместе и не делали.
– Таким образом, как вы понимаете, необходимо обеспечивать полное присутствие всех ваших детей на занятиях. Сегодня я, обходя творческие мастерские, насчитала из седьмого отряда только пятерых. Где были остальные, Неродная?
– Курс взросления проходят, Марина Владимировна.
– Что?
– На самообучении, – Саша так и чувствовала, что этот вопрос всплывет.
После того, как только пять ее ребят решило пойти на общие курсы, остальные, посовещавшись, предоставили ей планы занятий, которые собирались проводить столько же раз, сколько и основные курсы. Пять разных занятий, все от ребят из ее отряда для своих же товарищей. Сестры Коваленко собирались рассказать о простых правилах выбора одежды, Илья с Олегом, чей отец работал в агентстве подбора персонала, решили провести небольшую игровую встречу, посвященную резюме и типичным ошибкам на собеседовании, Лена с подругой Варей намеревались рассказать о типах темперамента и провести пару простеньких тестов на его определения, Леонид с Соней планировали поделиться несколькими лайфхаками при обучении английскому, а Леша в гордом одиночестве нацелился на мастер-класс по распознаванию лжи.
Весь тихий час ребята потратили на примерные планы занятий, и, определённо, Саша не намеривалась им это запрещать. К тому же прошедшая лекция-беседа насчет одежды и стиля в целом ей понравилась, пусть явно была заметна неопытность ведущих. Но с другой стороны – а где им еще себя пробовать, кроме как не здесь и не сейчас?
– Я запретила эту вашу самодеятельность.
– Мы действуем в рамках устремления к целям смены – Саша уже наперед заготовила аргументы.
Не уволит ведь она ее в самом деле. Вчера после планерки она пришла со всеми планами занятий и своими пояснениями, но старшая вожатая и слушать ничего не захотела, сказав только что делать все надо так же, как и все, и не считать себя лучше других.
Саша и не считала. Но ребята хотели, и отказывать им она не видела смысла. Она вообще была удивлена, что подростки решились на такое – обычно стоит только предложить что-то сами сделать, как сразу тонна отказов. А тут поразительно – дети хотят, а взрослые им не дают.
– Это каких же?
– Раскрытие не только творческого, но и личностного потенциала каждого участника смены. Где еще ребята смогут попробовать?
– Неродова, как ты считаешь, что случится, если все наши сто тридцать пять ребят решат, что им, как и десятке самых умных из седьмого отряда, можно самим придумывать себе образовательные занятия?
– Они получат опыт придумывания образовательных занятий? – некоторую издевку в голосе скрыть не удалось.
По-своему, конечно, переделенная правда в словах Марины Владимировны бала.
– Неродрва, ты понимаешь, что дисциплина – залог порядка, при котором дети будут развиваться морально и физически? Дисциплина. Подчинение единым правилам.
– Но повторяя одно и то же – развития не будет. Ребята обосновали свое нежелание учиться тому, чему им предлагают, и согласились не только заниматься у сверстников, но и самим примерить на себя роль лекторов. Все необходимое для этого есть, я нахожусь с ними. В чем трудность?
– В том,
