стремительно тающего сугроба. Глядя на меня своими жёлтыми глазищами, оборотень тяжело дышит, от его шкуры валит пар, а в воздухе между нами висит отчётливый запах гари.
Я отмечаю подпалины на шерсти аниманта, запечёную лапу без двух пальцев, и готовлюсь нанести новый удар...
Но этого не требуется. Выгнувшись дугой, оборотень пронзительно воет, поднимается на задние лапы — и с размаху бьётся головой об землю!
А затем начинает стремительно уменьшаться в размерах, принимая облик человека. Кости северянина снова трещат, шерсть втягивается в кожу — и вот через несколько мгновений в растопленном снегу лежит совершенно голый человек!
Ялайский пепел!
— Ха-ха-ха!
Вот уж чего я точно не ожидаю — так это услышать смех...
Торс встаёт на колени, и я вижу, что на его левой руке не хватает мизинца и безымянного пальца... Рана обожжена, словно северянин хорошенько прижёг её, да и вообще — на всём мускулистом теле есть жуткого вида подпалины.
— Не одолжишь свой плащ, парень? Пока мои люди не вернутся, а то холодновато...
Я подхожу к нему, снимая подбитую мехом накидку.
— Резво они от тебя дунули, — замечаю, набрасывая одёжку на плечи здоровяка.
— Не суди их строго. Обычный человек ничего не смог бы мне противопоставить, — крякнув и вцепившись в моё плечо своими стальными пальцами уцелевшей руки, Торс поднимается на ноги. — Они не такие, как ты.
— Ага. И как ты, — отвечаю я. — Мог бы и предупредить, что умеешь перекидываться.
— Да знаешь, — скалится скад, — хотелось удивить тебя, наглого выскочку. Но я тебя недооценил... Не думал, что ты одним ударом завалишь Риордана. Я «привязывался» на него последние сутки, а когда ты его прикончил — «привязка» с кровью твари сама перескочила на тебя, пока молнии меня не перетряхнули хорошенько. Надеюсь, ты не в обиде, парень? Я не собирался тебя жрать.
— Будем считать, что я тебе поверю.
Торс громоподобно хохочет.
— Удивительный ты человек... Мы с моими людьми думали, что ты имперский колдун, но сейчас, увидев это... — он кивает на перчатку Ирандера и качает головой. — Я поражён, надо признать. Можно?..
Он тянет руку к частице Арканума и я, не задумываясь, отвожу её, удивлённый неожиданной просьбой.
— Лучше не трогать.
— Да брось, парень! Не каждый день встретишь… Проклятье, даже не верится! Настоящая?
— А сам-то как думаешь?
Он резко вытягивает руку и всё-таки вцеплятеся тремя оставшимися пальцами в элемент доспеха — и тут же шипит, одёргивая их.
— Холодная, зараза!
Северянин пристально смотрит на меня, и я вижу в его глазах недоверие, смешанное с удивлением и… Уважением?
— Теперь понятно, почему ты бродишь тут в одиночестве. Но скажу как есть — никак не ожидал, что новый владыка Ялайского королевства окажется настолько молод!
Наткнувшись на мой настороженный взгляд, Торс хрипло смеётся и отмахивается.
— Ай, да брось, парень! У конунга есть шпионы, да и когда ты захватил власть? Сколько месяцев уже прошло? Хоть все и считают, что мы тут в медвежьем углу живём — а всё же за новостями из большого мира следим. По материку только и разносятся вести о том, как какой-то воин и колдун приструнил ялайских чернокнижников и взялся менять их вековые устои. А когда некоторым из них не понравилось — быстро показал отступникам, что бывает с предателями.
— И ты так спокойно на это реагируешь?
— Я неплохо разбираюсь в людях — поэтому и не попытался пристукнуть тебя сразу, даже считая лазутчиком Империи. Вижу, что ты нормальный муж — сильный, хладнокровный, смелый. Терпимый, опять же — узнал, что я перевёртыш, и даже не попытался добить, хотя ключик к моей защите подобрал очень уж быстро... — он прищуривается. — О чём это говорит?
— О том, что я — не Ирандер.
— Это правда, — посмеиваясь, отвечает Торс. Он идёт к своему вещмешку и достаёт оттуда запасной комплект одежды, начинает переодеваться. — Так значит, твоё настоящее имя — Хэлгар?
— Да.
— Рад знакомству, парень, — снова усмехается Торс.
— Взаимно.
— Знаешь, а ведь получается, что ты наше состязание выиграл, — закончив переодеваться, северянин поворачивается к Риордану. — Трофей по праву твой, я ведь дал слово. Признаю тебя величайшим охотником Севера, Хэлгар — и великим воином, раз ты умудрился меня одолеть. Пусть мы и не сражались по-настоящему...
— Как же, “не по-настоящему”! — возмущаюсь я.
— ... Но таких мужей, как ты — мало! — заканчивает Торс. — Так что забирай Риордана себе.
— Знаешь, — я беру у Торса свой плащ, и подхожу к огромной туше крылатого льва. — На самом деле мне не нужен весь трофей — только его сердце.
— Сердце, значит... — задумчиво протягивает здоровяк, вставая рядом со мной. — Я слышал легенды о том, как сильный колдун с его помощью может вернуть ушедшего любимого человека... Вот уж не предполагал, что правитель тёмного королевства будет думать о чём-то подобном... Я бы, скорее, сказал, что тебе нужна шкура — для непробиваемого доспеха...
— Моё королевство — не тёмное, — отвечаю я. — С моим приходом, как ты сказал, там изменилось многое. А что до доспеха... Предпочитаю подвижность, если заметил.
Торс фыркает, а мне в голову приходит неожиданная мысль. Глядя на возвращающихся из леса охотников, которые широкими от удивления глазами смотрят на нас, я говорю:
— Знаешь... Пожалуй, я возьму сердце, а вы забирайте всё остальное.
— Уверен? — удивлённо спрашивает здоровяк. — Риордан твой по праву.
— И поэтому я распоряжусь им так, как сочту нужным, — я пожимаю плечами. — Забирайте льва. Отнесите его шкуру вашему конунгу — пусть это будет мой ему дар, в знак дружбы и уважения.
— Неожиданно...
— Передашь ему кое-что на словах? Скажи, что Хэлгар Слэйт, правитель Ялайского королевства, не похож на Ирандера и его прихвостней. Скажи, что теперь в Ялайском королевстве другая жизнь. Скажи, что если конунг захочет приехать и погостить в моём замке, или пригласить меня в Тоггран — я буду только рад. Скажи, что я не собираюсь продолжать тёмные дела своего предшественника — вместо этого я предпочту мир с соседями. И если конунгу в чём-то потребуется помощь — он может на меня рассчитывать. Это... Благодарность за то, что я без разрешения охотился на ваших землях, Торс.
Несколько мгновений северянин пристально
