что для него это было привычным делом.
Подойдя к Беркуту, я сунул ногу в стремя и ухватившись одной рукой за гриву, а второй за заднюю луку седла, с разворота, одним быстрым движение оказался на лошади.
Твою дивизию! Это как?!
Руки тем временем привычно ухватили поводья. Блин, это что, какая-то мышечная память? А откуда она у меня?
— Да ты лихой наездник! — заулыбался начальник караула. — Ну что проедемся немного. И он направил своего коня к городским воротам.
Я тронулся следом за ним. Все мои движения были автоматическими. Такое впечатление, что кто-то другой управляет конём. И тут мне на ум пришли слова Владимира Николаевича, что в этом мире я буду себя чувствовать, как будто всю жизнь прожил здесь. Наверное, навыки верховой езды достались мне при переносе сюда. Хорошо, что авария на это не повлияла! Ну что же, ещё одной проблемой меньше.
Мы рысью проехали ворота, и отъехав немного от городских стен пустили лошадей галопом.
Чёрт возьми, как классно!
И улыбаясь во весь рот, я вдруг запел:
По военной дороге
Шел в борьбе и тревоге
Боевой восемнадцатый год.
Были сборы недолги,
От Кубани до Волги
Мы коней поднимали в поход.
Упс… Да что ж такое! Я скоро сам себя бояться буду! Как эта песня, вернее марш, всплыли в моей голове? Может когда-то и слышал, но сам бы не вспомнил ни за что!
Иваниванович придержал Буяна и с удивлением посмотрел на меня.
Мы поехали шагом.
— Алекс, ты всё время меня удивляешь! Иногда ты делаешь, или говоришь такое, что я просто в растерянности. Откуда ты столько всего знаешь, и что это за песню ты сейчас пел?
— Это конармейский марш. Когда-то давно его пели наши предки.
— Никогда не слышал. А откуда ты родом?
Я задумался… А почему бы и не рассказать ему немного о себе. Что я из другого мира можно и не говорить, а про браслет и моё поручение сказать можно. И начал я издалека…
— Послушай Иваниванович, разреши мне называть тебя просто Иваном? Такое имя более привычно для меня. Если конечно это ни как тебя не обидит.
Розенкранц резко остановил коня и уставился на меня.
— Вот-вот, — сказал он, — опять ты говоришь странные вещи. И я не понимаю, как это приходит тебе на ум. Дело в том, что так меня в детстве называла мама. Только она! Никто и не когда больше так меня не называл! Хорошо, если тебе так привычнее, можешь так ко мне обращаться, но ты не ответил на мой вопрос.
Мы тем временем развернули лошадей и поехали к городу. И пока мы доехали до ворот, я рассказал Ивану обо всём, не упоминая про свой мир. Показал ему и браслет, вид которого привёл его в изумление.
— Послушай, Алекс, по моему мнению, ты недостаточно серьёзно относишься к этому поручению. Давай доедем до караулки, и я кое-что тебе расскажу.
Мы спешились за воротами, передали лошадей одному из стражников и зашли в кабинет начальника караула. Иван достал бутылку своего замечательно вина, наполнил стаканы, и мы уселись за стол.
— Даже не знаю с чего начать, — отпив из стакана проговорил Иван. История с браслетом странная. Никому его больше не показывай! Очень похоже, что принадлежит он высокопоставленному магистру. И как тебе его могли дать — не понятно. Я тебе рассказывал вчера, что за места в высшем совете идёт борьба, думаю, что твоя история часть этой интриги. Когда-то давно, мой отец служил в столице в окружении генерала Барлоу, который командовал войсками в нашей провинции. И вот тогда, несколько магистров, инсценировали покушение на короля Альберта, отца нынешнего короля Адриана, обвинив в этом военных. Так же они обвинили двоих магистров высшего круга, в том, что те знали о покушении, но ничего не сделали, чтобы его предотвратить.
Начальник караула допил вино, поднялся из-за стола, сделал несколько шагов по кабинету и продолжил:
— Король Альберт быстро разобрался в этом деле. Заговорщики были лишены своих званий и части магического могущества, после чего высланы на окраины королевства. Что было потом я не знаю, так как вскоре после того случая мой отец покинул службу и переехал в Трент. Он несколько лет служил здесь начальником стражи. Когда я уехал на учёбу в столицу, он умер. Мать моя пережила его на год. Я после учебы попросился служить сюда.
Иван замолк, но тут же продолжил, — Отец говорил мне, что король не боится никого, ни магистров, ни тем более военных! Магистров он может лишить магической силы, а военные будут ему в этом только помогать, потому что не любят этих всезнаек. Офицер должен добиваться своего положения победами на поле боя, а магистры получают свой дар от рождения.
Иван замолчал и теперь уже на долго.
Да, подумал я, интересные у них тут дела. И какая роль отведена мне в этой истории? Не хватало ещё под раздачу тут попасть. Твою дивизию…
— А что архимаг? Как он отреагировал на всё это?
— Архимаг был полностью на стороне короля. Именно высший совет магистров во главе с ним вынес приговор заговорщикам. С тех пор ни чего подобного больше не было.
— А что король, он тоже получил дар от рождения? Как он может лишать магистров их силы? — сделав глоток из стакана спросил я.
— Не знаю, мне, как простому военному это неизвестно, — Иван стоял у окна кабинета и смотрел во двор. — Хотя, учась в столице, краем уха слышал о том, что у короля есть какой-то артефакт, который многократно увеличивает его магическую силу, а также защищает его самого от любого воздействия, как магического, так и физического. Но, наверное, это только слухи. Сейчас я далёк от всех этих дел. Уж лучше в провинции спокойно служить королю, чем там шептаться по углам.
— Кстати, — вернувшись за стол продолжил Иван, — через 5 дней в столице будут отмечать победу в битве под Рагнапёком.
— Где? — у меня, в который раз за последнее время, отвисла челюсть.
— Под Рагнапёком. Это было 300 лет назад. Тогда нашим объединённым силам удалось разбить войска мага Фенра, который призвал под своё крыло всевозможных чудовищ. Правящий в то время король Артур Адамсон собрал огромное войско. В него входили армии всех четырёх провинций и все магистры королевства. Король собственноручно сразил мага копьём, правда при этом и сам получил смертельную рану, от которой вскоре и скончался. Остатки чудищ Фенра ещё долго потом отлавливали и добивали.
