– Что? – удивилась она.
– И старость, и немощь, – продолжил Геральд. – Пока я мужчинка в соку, но перевала уже достиг. А дальше что: тропка под уклон? Все ниже, ниже… Затем обвал – в небытие. Будто и не было человека. Вспорхнул, прокукарекал, сколько успел, и сгинул навеки.
– Разве ты не веришь в бессмертие души?
– «Веришь»! – фыркнул он. – Это не для меня. Доказательства – где? Кто-нибудь вернулся оттуда? Ага, Христос… Если и вернулся, ко мне не приходил. А ведь какой разговор мог бы состояться!
Геральд даже засмеялся, представив такую встречу.
– Ну, и к чему твой вопрос? – вернулась Энни к реалиям.
– Да к тому, милая, что я не прочь перенести окончательное разрешение этой дилеммки: насчет бессмертия души, – как можно дальше в будущее. А до тех пор пожить на грешной земле.
– По-твоему, это возможно? То есть не в отдаленной перспективе, а сейчас, здесь?
– В том и суть. За этим многие и ломанулись туда. Но захотят ли они платить полную цену?
– А ты? – спросила женщина.
– Вот я предпочел бы не платить, – ответил он. – Поскольку ценой как раз и может стать жизнь – настоящая, полнокровная. И тогда на что мне такой срок? Уж лучше небытие, чем прозябание.
– Значит, и байки про вампиров высосаны не из пальца?
Ну, это уже не просто двусмысленность – скабрезность!
– Отнюдь, – хмыкнул Геральд. – Кажется, из любимых словцов нового дворянства.
– А по-моему, это лексика анекдотных персонажей.
– Разве большая разница?
Сев на постели, Энни потянулась к своей сумочке.
– Не против, если я закурю?
Кажется, она разволновалась – признак доверия. Начального, скажем так.
Геральд пожал плечами:
– Желание дамы…
И подвинул к ней пепельницу.
– А ты, конечно, не куришь.
– Теперь это, скорее, женское занятие, – подтвердил он, усмехаясь. – Греши, пока молода. С возрастом учишься рационализму – если не дурак.
– И не пьешь, да?
– А вот тут имеется оптимум. Как и в постельных утехах, к слову сказать.
– По крайней мере, тебя не раздражает, когда женщина курит?
– Если она красива и обнажена, – сказал Геральд галантно, – это даже добавляет ей шика. Хотя здоровью, конечно, вредит, – присовокупил, чуть подумав.
Он вдруг заметил, что за окнами светает. Да и в комнате стало светлее. Вот так: незаметно, за «приятным общением», – пролетела еще одна ночь. А много ль осталось их, столь же сладостных? В следующие-то уже не расслабишься, как сейчас… Или подарить себе еще сутки? Куда торопиться: на тот свет? Нет, подарки судьбы надо беречь!
– И утро тебе к лицу, – сказал он, любуясь женщиной.
– И ночь? – откликнулась Энни, точно на пароль.
Ух ты, выходит, и она помнит старинный этот фильм!.. Или совпадение? Роль миледи ей бы подошла, смотрелась бы не хуже Демонжо. Даже лучше – если иметь в виду любовные сцены.
Геральд снова поглядел в окно, будто ожидал увидеть там первого из монстров Приграничья. Хотя с рассветом они прекращают бедокурить, а в такую даль забредают редко. Правда, уже и тут случались странности. Мало-помалу, но чужаки наступают.
Оглянувшись на соседку по постели, Геральд вздохнул:
– Четыре языка – это, конечно, славно. Но лучше б ты выучилась стрелять.
– А я умею, – неожиданно сказала она.
– Ого! А как насчет фехтования, верховой езды… точнее, вождения?
– Всего понемногу.
– Похоже, тебя растили в лучших традициях ушедшей эпохи, – позавидовал Геральд. – Вот мне почти до всего пришлось доходить самому.
– А почему ты считаешь, что у меня не так?
– Да потому, милая, что я много старше. Ты просто не успела бы освоить все самостоятельно. Значит, с пяти метров не промахнешься?
Протянув руку, он извлек из-под кровати компактный, зато увесистый чемодан и уложил рядом с собой. Покосясь на Энни, откинул крышку.
– О! – не удержалась она от возгласа, а в глазах вспыхнул неженский восторг.
Действительно, арсенал – загляденье. Геральд подбирал его тщательно, вдумчиво… чтобы не сказать, любовно.
– Вот этот тебе подойдет, – сказал он, вынимая из паза изящный пистолет. – Отдача не сильная, но прошибет и броню. Пуль более двадцати, может стрелять короткими очередями. Хотя не советую. Береги патроны-то, расходуй с умом.
– Ага, «зря сирот не обижай», – пробормотала Энни, аккуратно принимая оружие. – Стреляй на поражение.
Во всяком случае, отношение к таким вещам у нее, похоже, правильное. И она не из тех, кто любит баловаться с огнем, – но при надобности сумеет применить. Уже легче. Хуже нет, чем плодить жертв вокруг себя!.. Кстати, женская нагота вкупе с оружием смотрелась недурно.
– Опа! – вдруг произнес Геральд, настораживаясь.
– Что?
Затем взгляд ее метнулся к балконной двери – теперь и Энни расслышала за ней шорох. Выходит, приключения начались раньше, чем планировалось?
– Кажется, я накаркал. – Он выхватил из чемодана пистолет для себя – увесистый, с мощным стволом. – Следи за окном!
Скользнув вдоль стены, Геральд распахнул дверь и рывком выдвинулся наружу, держа оружие перед собой. Однако стрелять оказалось не в кого – видно, посетители тоже не жаловались на слух, а потому успели ретироваться. Вот только каким способом, куда?.. Не говоря о том, что и попасть сюда вовсе не просто. Но на пришлых тварей не похоже. Уж эти гости знали, что самый сладкий сон у любовников – поутру. И рассчитывали их сильно удивить. Жаль, жаль, что я поспешил – вечная моя проблема!
Тщательно заперев дверь, Геральд повернулся к своей напарнице. Улегшись животом на широкий подоконник, Энни высунулась в окно, пытаясь заглянуть за угол отеля. Экие булочки! – восхитился Геральд, любуясь ее оттопыренной попкой. Даром что дворянка. Вообще, держать оборону в таком экипировке – это лихо!..
Словно ощутив, что на нее смотрят, женщина оглянулась.
– Бессовестный! – сказала она, вполне оценив его похотливую мину. – Не стыдно?
Однако позу менять не стала. Решено! – подумал Геральд, ухмыляясь. На сегодня беру выходной. И до завтрашнего утра из номера – ни ногой. Когда еще выпадет передышка?
– Первой своей фразой ты ответила на вторую, – заметил он. – И кто бы ни посетил нас сейчас, шансы на его возвращение ничтожны – поверь моему опыту. С другой стороны, разве тебя не будоражит опасность?
– Все-таки, кто это был?
– Возможно, грабители, – пожал Геральд плечами. – В этот городок сползлось столько шушеры!.. Но если честно, сейчас мои мысли об ином.
– Бессовестный, – повторила Энни и снова разлеглась на подоконнике, опустив голову на сложенные руки. К счастью, она не была паникершей.
За этот день я успел объездить едва не полгорода и посетил многих, с кем приятней или полезнее беседовать вживую. По нынешним временам не самый удобный метод общения, но без такой добавки не обойтись – к тому же, я воспринимал других не только зрением или слухом. Заодно рассчитался с последними долгами, завершив дела с прежними клиентами. Новых заказов не принимал – всё, закрыта лавочка. Был методист Шатун и нет его – забудьте!
