Матвей вновь опустился на табурет. Безусловно, мерзкая карга заслужила свой конец, но мысль об убийстве беспомощной старухи вызывала у него отвращение. Владислав, вглядевшись в лицо спутника, умерил свой пыл.
– Ну что ты, друг Матвей, успокойся, – сказав он почти дружелюбно. – Одной тварью меньше на свете. Давай лучше посмотрим, что у нее в сундуках. Глядишь, не все серебро старая на блуд потратила!
…Матвей с отвращением отверг предложение Владислава поучаствовать в получении старухиного наследства, как не без здорового цинизма определил это занятие силезец. Сидя на табурете он наблюдал как тот принялся беспорядочно выкидывать вещи из сундука. На пол летели юбки из добротного сукна – синего и красного, белые сорочки и чепцы с шелковыми лентами.
– Пригодится, – приговаривал Владислав, откладывая в сторону то новые сафьяновые сапожки, то отрез красного сукна. – Обменяем, если что.
Встряхнув, с недоумением долго разглядывал подвенечное платье.
– Не иначе помолодеть собиралась, – буркнул он себе под нос. И где она интересно талеры хранила…
– Смотри-ка, – он показал Матвею медальон из бледного золота с каким-то полустертым изображением. Приглядевшись, Матвей различил человеческую голову, увенчанную козьими рогами, а по краям следы какой-то надписи, вроде латинскими буквами.
– Откуда это у нее? – несказанно удивился Матвей.
Теперь уже пришел черед ляха изумиться.
– Ты это раньше видел?
– Пришлось как-то. Тот чернокнижник… рассказывал про какой-то Знак Козла, их вроде находят иногда в старинных римских могилах…
Тайник нашелся в стенке сундука, но к разочарованию разбойника талеров или иных монет там не нашлось.
В нем оказались колдовские причиндалы старухи. Зеленые и черные свечи, какие-то каменные флаконы, крепко завязанные узелки…
– А бабка-то была не простая! – протянул Владислав, взвешивая на ладони ветхую растрепанную книгу без переплета, на первой странице которой был грубо нарисован ворон, держащий в когтях человеческий череп, в окружении летучих мышей. Должно быть, за эту старую чертовку с нас половина грехов спишется на том свете.
Фолиант полетел в очаг…
* * *
Высшие силы наверное навсегда оставили меня. Уже очень давно я не слышу голосов, и даже не чувствую их присутствия. Ни рядом, ни даже далеко. Лишь иногда, где то на грани воспаленного, истерзанного сознания я ощущаю нечто странное, как будто похожее на него, но и только. И прежних прекрасных снов я тоже не вижу. Только гудящая бескрайняя бездна, в которой я плыву, плыву по течению, не зная, что ждет впереди.
Может быть, впереди водопад, который беспощадно разобьет меня о камни, не оставив даже моей души, хотя бы для вечных мук…
Могу ли я хотя бы надеяться? Кто знает…
* * *
Покинули дом ведьмы утром. Солнце только-только успело осветить холодновато синее, затянутое розоватой дымкой небо, когда путники оседлав лошадей двинулись в путь. Владислав был спокоен и умиротворен, как никогда. Временами, на его отстраненном лице мелькала странноватая гримаса, больше всего похожая на улыбку. Матвею же было не до спокойствия. Всю ночь он не мог заснуть, ощущая присутствие мертвой старухи, хотя, выпотрошив сундук, Владислав, ворча, выволок труп старой ведьмы в лес, где завалил его в пещере ветвями. Русин никак не мог прийти в себя. Всю ночь ему снилась старуха с уродливым волчьим оскалом, держащая в руках его собственный меч, крадущаяся к его постели, с намерением перерезать горло… Он очнулся в холодном поту и больше заснуть не пытался, просто тихо сидел и глядел на беспечно посапывающего силезца… Признаться, это его удивило – как – никак, это не первая виденная им смерть, не говоря уже о том, что не одного человека он сам отправил на тот свет. Кстати, Владислав объяснил – что представляла из себя жаба. По его словам, вернее, по мнению умников из инквизиции, подобные твари есть не что иное, как чертенята низшего сорта, которых Сатана приставляет к ведьмам, для помощи и надзора.
Матвей кивнул, хотя не очень в это поверил: что-то ни разу православные священники не говорили ему насчет чего-то подобного. Да и Карел, – большой дока в демонской породе тоже умолчал про такое.
Время перевалило уже за полдень, когда они вновь начали подъем в гору. Вновь перед ними возвышался, как две капли воды похожий на тот, с которого они недавно спустились, изломанный известковый склон, покрытый уже ставшим привычным темнеющим еловым лесом. Правда, слава Богу, он был не таким густым, и деревья были куда ниже прежних.
Здесь Владислав остановился, подозрительно оглядел склон, и недовольно молвил.
– Все, отъездились. Дальше опять придется пешком.
Матвей согласно кивнул. С некоторого времени он привык доверять мнению спутника. Они спешились. Каменистый склон круто уходил вверх, там и сям на нем возвышались огромные валуны, полускрытые кустарником, и разросшимся орляком. Они пересекли бурный ручей, продрались сквозь густой орешник.
Чертыхаясь вполголоса, Владислав перебрался через груду каменных обломков, густо перевитых плющом. С трудом им удалось перевести лошадей на эту сторону. Нарочно что ли все это навалили? Они вступили в лес из невысоких каменных дубов и вязов. Матвей чуть не наступил на белку, что-то искавшую на земле, и она, негодующе зацокав, взлетела по стволу сухой березы вверх.
Владислав усмехнулся.
– Не время сейчас на белок охотиться, витязь.
Русин обиженно пожал плечами в ответ, не удостоив шутку спутника комментариями. Лес закончился так же неожиданно, как и начался. Вскоре перед ними лежала холмистая долина, покрытая не очень густым лесом. Тут же виднелись луга и засеянные поля, а чуть дальше – дымки селений. Много ниже и левее них, на луговине белела овечья отара, словно спустившееся на землю облако.
– Кажется пришли, – сообщил Владислав, – правда, как здешний народ нас встретит?
Ниже шагов на полста, среди невысокой сочной травы бил холодный кристально чистый ключ. Вода с журчанием вытекала из подземного источника, рассыпаясь водопадом брызг, уже неторопливо растекалась окрест.
Матвей, направил Огневого в сторону родника. Кобылка Владислав неспешно затрусила следом, как всегда спокойная, и ко всему окружающему равнодушная.
Тяжело дыша, конь Матвея опустил взмыленную морду в родник. Подскочив, Владислав, грубо схватившись за узду, оттащил его от воды.
– Не знаешь что ли – коню треба остыть! Следи за лошадьми, – продолжил укоризненно он, – не ровен час подохнут: где новых возьмем?
Вскоре небо затянули облачные гряды, хлынул дождь. Холодные крупные капли неумолимо стучали по голове, умудряясь забираться под одежду, и даже кони недовольно фыркали. Им такая погода была не по душе.
