class="p1">— Вот же ж Спирус… — пробормотал тот, рассеяно переглянувшись с Луно. — Она меня сама быстрее прибьёт, чем отпустит.
— А дядя Урси? — Лунги коротко обернулась на медвежонка. — Разве его не будет с нами?
— Ему велено собирать Архивы в Сольтене, — Аркания тяжело вздохнула, — вы и представить себе не можете, ребятки, какой план задумал Ассур. Честно говоря, даже мне не верится в его реализуемость.
— Мне тоже, — признался Лео, — но что нам остаётся? Выбор у нас невелик. К тому же, неизвестно, что бы предпринял Прайм, останься он жив.
Повисла гнетущая пауза. Альвен даже после смерти оставил после себя много загадок и недосказанностей. Мало кто знал его столь близко, как Лоту и Лондигус, но оба Создателя давно канули в Небытие, да и сам Прайм теперь оказался убит Рераром, так нагло заявившимся в центр их столицы. Лишь хитростью, тем качеством, которое позволяло ему выживать до сих пор, он смог одолеть падшего Создателя. И никто, даже Ассур, не мог сказать, почему он позволил ему приблизиться к себе. Альвен мог предупредить всех о прибытии Эксплара, огородиться ноосенсами и легионами, но он предпочёл встретить его лицом к лицу и вновь перехитрить, забрав душу возлюбленной Юмены и вышвырнув Рерара в ноосферу.
— Я вынуждена забрать свои слова назад, — медленно проговорила Аркания, гладя Кири по голове, — Альвен никогда не был трусом. Возможно даже, что он был смелее любого из нас. Вечный покой его душе.
***
Гул двигателей турболёта почти не слышался за толстыми бронированными стенками. За иллюминатором машины проносилась пелена низких облаков, уходящая в сторону Кайлити. Невидимый транспорт нёсся навстречу чёрной бездне, что клубилась на востоке, переливающейся странным голубым светом изнутри. Никогда на Аревире не происходило таких катаклизмов. Даже когда пробудился Ойлигер, покрывший большую часть Сарохара, небо оставалось ясным на высоте. Сейчас же, даже Ольмир затмевала эта мерзкая пелена, рождающая в воображении смотрящего ужасные образы и иррациональные страхи.
Они сидели неподвижно, стараясь не смотреть друг на друга. Хотелось говорить, но любая фраза разбивалась о глухое молчание. Слова застревали в горле. А ведь когда-то их считали одними из самых отчаянных анимагенов. И во что они превратились сейчас? Вместо привычных комбинезонов, каждый из них надел что попало под руку — разорванные балахоны, туники, обмотки и даже человеческая одежда. Бетоы-отступники, «скорбные», осуждённые собственным народом за попытку спасти его. Но только безумец может победить безумие. И они знали это, как никто другой.
— Ну что такие кислые, сладкие мои? — язвительно поинтересовался у них Лункс, входя в казарму из кабины пилотов. — Будто вас не на кровавое поле битвы несут, а в страну розовых единорогов. Хотя, зная Эксплара, там и такое может встретиться.
— Командир, даже для нас это слишком, — первым решился заговорить Мар, подняв голову, — одно дело охотиться на сектантов в горах, другое — броситься в само Небытие.
— Та-ак, — протянул рысь, весело посмотрев на остальных. Забавно было видеть, как некогда полусвихнувшиеся беоты смотрят на него с долей страха и отчаяния, — похоже, тайли Сантия хорошо вас успела обработать пока держала в изоляторе. А ведь не так давно вы рвались убивать самого Эксплара.
— Но не с той силой, что у него сейчас, — возразила Пиджи, — ты же сам видел его армию! Сотни и тысячи «пожирателей», а сейчас к нему присоединились новусы со своими аколитами и орда мутантов, если верить твоим рассказам. Мы летим на верную смерть!
— И что же конкретно тебя пугает? — деланно удивился тот.
Та промолчала, слегка закрывшись крыльями и опустив голову. Ей сейчас очень страшно, Лункс это чувствовал. «Если я начну их утешать, то сделаю только хуже, — как бы больно ему ни было на них смотреть, он не мог вести себя по-другому, — нужен кураж, азарт охоты. На них слишком много давили. Внушали, что они тоже уязвимы и на них лежит ответственность за себя и других. Но теперь это может обернуться против нас».
— Теперь давайте на чистоту, — он нагло уселся на стол перед ними, свесив ноги, — кто вы?
Они удивлённо переглянулись. Скир, что беспрестанно теребил свой медальон, растеряно посмотрел на молчаливую Акку, Мар мрачно поджал губы, а Пиджи пожала плечами.
— Нет. Нет-нет-нет, так дело у нас не пойдёт, — Лункс спрыгнул на пол, в несколько шагов подойдя к скрытому шкафчику на стене, — это что?
На гладкую поверхность стола грохнулась отрезанная голова «пожирателя». Мощные челюсти с острыми зубами всё ещё внушали ужас, но потухшие глаза говорили о том, что этот гибрид давно мёртв. Тем не менее, сидевшие анимагены и глазом не моргнули, когда увидели его, вновь воззрившись на своего командира.
— Так что это? — елейным голосом поинтересовался Лункс, взяв отрубленную голову за погнутое ухо.
— Враг, — коротко бросил Мар, с отвращением глядя на её качающуюся нижнюю челюсть. Казалось, тварь ожила и сейчас вот-вот зарычит, высунув осклизлый язык.
— Именно. Страшный?
— Ничуть! — с задором вскрикнул Скир, с размаху ударив жуткую ношу по лбу.
— А в живую эта тварь куда больше и может разорвать анимагена на куски за секунды. Так я ещё раз спрашиваю: страшный ли он?
— Нет! — Акку с презрением посмотрела в потухшие глаза.
— Его в одиночку уделал Мар, одним лишь тесаком очекрыжив голову! — он бросил её на колени кунице. Тот не шелохнулся, лишь самодовольно осклабился, чувствуя на себе восхищённые взгляды Скира и Пиджи. — И таких голов мы соберём ещё не одну, не две и даже не десяток. Пусть весь Хаос встанет перед нами — головы этой сарохарской гидры целиком украсят наш турболёт. Лично я собираюсь повесить вон там, — Лункс показал пальцем на пространство над входом в кабину пилота, — ну… может, чуть левее, что бы лампочку не загораживать… голову какого-нибудь сектанта по типу Цестуса. Наверняка у Эксплара парочка таких найдётся. Вонять, правда, будет какое-то время, зато будет мотивация почаще вылезать из турболёта! Итак, подытожив всё вышесказанное, я вас спрашиваю: кто вы?
— Мы — команда «Тау»! — радостно воскликнул Скир.
— Логично! Ещё варианты?
— Убийцы! — гулко проговорила Акку. — Охотники на секту!
— Да-да, это уже близко! Ещё?
— Отступники, — зрачки Мара горели злым огнём, — «скорбные».
— Тоже принимается. Пиджи? — Лункс сделал жест рукой. — Ты как думаешь?
— Предатели, — она холодно посмотрела ему в глаза, — и преданные собственным народом беоты.
— Ну… — он разочарованно развёл руками. — Вот поэтому я командир, а ты нет, — он снисходительно оскалился её гневу, вновь забрался на стол и взял с колен Мара голову «пожирателя», — а теперь вот что я скажу, — он начал поглаживать её, словно это был котёнок, а не часть тела
