Вульф кивнул, а бог сказал:
— Когда-то в стародавние времена и мне пришлось принести Великую Жертву, — он сделал паузу и перед его мысленным взором пронеслись воспоминания тысячелетней давности, — Будь осторожен со своим клинком. Теперь это оружие способно поражать не только смертных, но и самих богов. Стереги его зорко!
— Я не отхожу от него ни на шаг, — ответил Вульф.
Тиваз повернулся к Воданазу и одобрительно заметил:
— Ты взрастил хорошее потомство, славный сын Борха! Как и Бальдр, он станет гордостью и славой не только людей, но и Асов.
— Благодарю тебя, — скромно ответствовал Воданаз.
Тиваз строго посмотрел на Локи, который безмолвно наблюдал за происходящим, стоя возле своего кровного брата и бросая лукавые взгляды на богов и людей. Тиваз окинул взглядом стоящих вокруг него соплеменников и сказал:
— Если все готовы, то нам пора выступать! Вперед!
Вульф кивнул Хигелаку, и тот загудел в рог. Дружина собрала свою поклажу и выстроилась в установленный Хигелаком порядок. Альфир также выстроил своих стрелков рядом с людьми, встав в их главе. Когда построения были завершены, Вульф осмотрел ряды воинов и подошел к Хигелаку и Сигурду. Он положил руки на плечи одному и другому и негромко сказал:
— Итак, братцы, настал этот час, о котором мы грезили дни и ночи с тех самых пор, как оставили родную землю Рогаланда на растерзание злобных троллей.
— Мы победим! — твердо заявил Сигурд.
— Мы победим! — вторил ему Хигелак.
— Вперед! — вскричал Вульф и отпустил их. Он повернулся к рядам воинов, что стояли за их спинами и молча наблюдали за перешептывающимися ильвингами. Все верили в удачу этого славного рода, начало которому было положено самим Воданазом, и не сомневались, что непобедимый Вульф, сын Хрейтмара из рода ильвингов приведет их к победе и в этот раз. Они смотрели, как могучая рука белокурого героя сжимается в кулак и поднимается в воздух, олицетворяя собой собранную воедино волю всех этих людей, которые добровольно встали под его знамена, чтобы победить или умереть на поле брани.
— Да здравствует победа! — вскричал Вульф.
— Да здравствует победа!!! — ответила ему дружина громоподобным ревом многих тысяч глоток, который прокатился над всем Асгартом, словно снежная лавина, несущаяся с высокой горы.
Шестеро богов встали во главе отряда у берега реки. Вульдор и Ингваз верхом, Воданаз, Локи и Тиваз пешие, а впереди всех стояла колесница, в которой возвышался словно гора Тонараз. Он уже надел железные рукавицы, готовый в любой момент схватиться за короткую рукоять своего огромного Молота.
Воданаз воздел посох над головой, и над бурным потоком, разделяющим земли Асов и ётунов, возникло багровое сияние, превратившееся в широкий мост. Громовержец тронул поводья, два козла послушно двинулись вперед и колесница покатилась по мосту. За ним пошли остальные Асы, Вульф и его дружина. Проходя по мосту, Вульф краем глаза заметил, что высоко в небе сверкнуло что-то серебренное и скрылось среди низко плывущих белоснежных облаков. На мгновение ему показалось, что он видит сокола, и это вызвало в нем волну грустных воспоминаний, но вскоре он отбросил мрачные мысли. Его нога встала на грубую каменистую землю, а над головой повисли свинцовые тучи.
Впереди лежал Ётунхейм.
На протяжении всего дня отряд двигался на восток, перебираясь через крутые склоны холмов и скалистые отроги. Навстречу дул пронизывающий холодом ветер, словно пытаясь задержать вторгнувшихся в этот неприветливый край чужеземцев. Время от времени с затянутого грозовыми тучами неба лился дождь или сыпал град, но отряд продолжал двигаться, неумолимо сокращая расстояние до цитадели великанов. Чем дальше на восток продвигался отряд, тем становилось холоднее, тем крепче становился ветер. Когда наступили сумерки, и отряд расположился на привал, Вульф заметил, что земля вокруг покрыта слоем инея. Ветер слегка ослаб, но было все также холодно.
Вульф плотнее запахнул шерстяной плащ, который он взял с собой в дорогу и осмотрел местность вокруг. Отряд остановился на вершине одного из холмов, поверхность которого была устлана битым камнем и редким кустарником. Конечно, это было не самое подходящее место для стоянки, но выбирать не приходилось, и поэтому Вульф с согласия Тиваза объявил привал. Асы могли бы двигаться и дальше, но им пришлось считаться с людьми, которые не обладали такой силой, как они. Тонараз проворчал что-то о том, что устраивать привал между двух скал было бы неразумно, так как ётуны запросто могли бы устроить засаду и напасть на спящий лагерь. Но на Ётунхейм опустились сумерки, и стало очень темно.
Дорога, которой они шли, была тем самым коротким путем, о котором говорил Громовержец. Он знал здесь каждый камешек, поскольку ему уже не раз приходилось проезжать тут во время своих многочисленных вылазок в страну великанов. Дорога проходила через неширокую впадину между двух горных цепей, чьи заснеженные шапки прятались за низко нависшими тучами. Впадина была каменистой, как вся местность вокруг, и состояла из нескольких стоящих вплотную друг к другу холмов. Люди вынуждены были выбирать между удобством и теплом, решая, что делать со шкурами и меховыми плащами — стелить их под себя или на себя. Деревьев тут не было, так что костры пришлось развести Хельги и его вардлокам.
Асы о чем-то переговаривались, усевшись вкруг чуть в стороне от людей, которые вперемешку с эльфами расселись возле волшебных костров. Вульф ходил от костра к костру, интересуясь, все ли в порядке у его людей. Наконец он остановился возле ирмин-вардлока, который стоял скрестив руки под плащом у самого края лагеря и глядел в темноту. Хельги услышал шаги за спиной и повернулся к Вульфу.
— Мерзнешь? — спросил ильвинг.
— Не очень, — ответил колдун и, помолчав немного, сказал: — Ты знаешь, Вульф… это конечно удивительно, но я думал, в Ётунхейме нет птиц.
— Птиц? — насторожился Вульф.
— Да, — кивнул Хельги, — Кажется, я видел, как над нами кружила какая-то птица, когда мы только вступили в Ётунхейм. Она была высоко и я не смог разглядеть, что это была за птица. Потом она исчезла куда-то.
Вульф озадаченно посмотрел на старика и сказал:
— Я тоже видел ее. Мельком. Мне показалось, что… что это был сокол. Серебренный сокол.
Глаза Хельги выражали недоумение, когда он посмотрел на ирмин-конунга снизу вверх. Оба молчали некоторое время, а затем Хельги произнес:
— Можешь не спрашивать меня. Я ничего не знаю. Быть может, то была сама Хольда?
