— Обдумайте хорошенько свое решение, молодой человек, — голос Командующего звучал зловеще и мрачно. — Я не повторяю своих предложений дважды.
Таск почувствовал, как холодная дрожь пробежала по телу.
— Понимаю, милорд. Благодарю вас. Но я не изменю решения.
— Вы очень похожи на своего отца, Туска, — сказала леди Мейгри.
— Действительно похож, — добавил лорд Саган. — Данха Туска страдал от ложного чувства преданности и долга. Вероятно, это у вас в крови.
— Благодарите Создателя. Прощайте, Мендахарин Туска. Храни вас Бог.
— Да. И вас тоже, миледи, — сказал Таск.
Связь оборвалась. Два белых блестящих космолета почти мгновенно пропали из поля зрения. На секунду он увидел их еще раз, но они были уже очень далеко и казались яркими, холодными точками, как звезды.
— Линк, мы возвращаемся на «Непокорный», — сказал Таск, освобождаясь от ремней безопасности. — Возьми на себя управление, Икс-Джей. Я пойду проверю, что с Нолой. И никаких выкрутасов! Это касается и тебя, Линк! Мы просто возвращаемся, и нам надо вернуться целыми.
— Можешь не беспокоиться, приятель. Я уже отыгрался. Слушай, Таск, что я хочу тебе сказать. Ты здорово сделал, что дал отлуп Командующему…
— Здорово! — зажужжал яростно Икс-Джей. — На «здорово» не прокормишься! Одно могу сказать: ты — болван! Дубина! Мен-Да-Ха-Рин Туска! Мы могли бы сколотить себе состояние! Командующий дал бы тебе хороший чин, может быть, сделал полковником. Я получил бы новый космолет, вроде того что у малыша…
— Оставь меня в покое! — крикнул Таск, взбегая по трапу и прихватывая по пути аптечку. — Я беспокоюсь о Ноле.
— О, неужели? Если ты так беспокоишься о ней, то почему не принял предложение Сагана? — спросил компьютер. — Сейчас она бы получила первоклассное лечение!
— Да пошел ты! — Таск высунул голову из люка и показал кулак компьютеру. — Командующий, между прочим, ликвидировал все модели типа Икс-Джей-27!
Слово «ликвидировал» застряло в горле у Таска. Холодок пробежал по спине. Глупо. Ничего не сказал особенного. Просто дрожь от усталости. Таск отогнал неприятную мысль.
— Не верю! — завизжал Икс-Джей.
— Точно. Выбросили за отсутствием необходимости. Один механик с «Непокорного» рассказал мне, упомянув что-то о слишком независимом мышлении.
Таск забрался в орудийную башню. Нола лежала без сознания в кресле стрелка. Летный костюм был в крови. В башне повсюду виднелись осколки металла. При первом же взгляде Таску стало ясно, что снаряд пробил дыру в корпусе космолета, не задев башню, но осколки разлетались и вонзались в обшивку, как кинжалы.
Разрезав костюм на Ноле, Таск залепил раны пластырем и попытался остановить кровь. Больше всего пострадала голова, и с этими ранами он ничего не мог поделать. Сделал укол, чтобы облегчить боль и снять шок. Подняв из кресла, положил на пол, заваленный осколками, и посмотрел в «фонарь».
Ряды коразианцев значительно поредели, но сражение все еще продолжалось. «Материнский» корабль вел обстрел «Феникса» из лазерных пушек и выпустил несколько торпед по его корпусу. На помощь «Фениксу» подлетел крейсер. «Непокорный» держался в стороне. Таск видел, как наемники длинной вереницей возвращаются на корабль.
— Непостижимо! — голос Икс-Джея в громкоговорителе башни звучал тонко и резко. — Трагедия! Мои братья-компьютеры. Ликвидированы! Может быть, я последний.
— Боже, будем надеяться, что это так! — Таск убрал пропитанные кровью кудряшки с мертвенно-бледного лица Нолы. — Икс-Джей, свяжись с «Непокорным». Попробуй соединить меня с Дикстером.
Таск слышал, как компьютер связывается с кораблем. Но ответа не дождался: в башне что-то рухнуло и громко задребезжало.
— Дикстер для связи недоступен, — доложил Икс-Джей.
— Недоступен? — Таск снова почувствовал холодок. — Не нравится мне это. Наши все вернулись на корабль?
— Куда же им еще деваться? — спросил Икс-Джей. — Половина погибла. У другой половины недостаточно горючего, чтобы лететь еще куда-то. Кроме того, Дикстер на корабле… Где-то на корабле.
Таск слегка отодвинул Нолу, снял пушку с лафета, проверил, заряжена ли она, и положил к себе на колени.
— Будь осторожен при посадке, Икс-Джей. Очень осторожен.
…Кого заманит эта темнота, разверстая пучина, бездна ада.
Джон Мильтон, «Потерянный рай»
Два белых копьеподобных космолета скользили между обломками уничтоженных «мозгов». Характер и масштаб сражения изменились. «Материнский» корабль коразианцев, видя, что победу вырывают из его мощных челюстей, двинулся на приступ «Феникса». Корабль Командующего подвергался интенсивному обстрелу и был вынужден терпеть его без единого ответного выстрела из опасения уничтожить свои космолеты, возвращавшиеся с битвы.
«Ятаганы» кружили над «материнским» кораблем под плотным огнем, не осмеливаясь нанести хорошо защищенному монстру даже тот минимальный урон, на который были способны. Каким образом компьютеры коразианцев анализировали и интерпретировали для себя эту странную стратегию, оставалось для всех загадкой. Никто даже не допускал мысли, что коразианцы способны уразуметь и оценить тот факт, что Командующий рискует победой ради спасения одного человека.
Мейгри в свою очередь пыталась разгадать мотивы Сагана. Хорошо зная его, она с трудом верила, что он готов отбросить все, над чем так долго и упорно работал для достижения своей цели, просто ради спасения мальчика. Вероятно, у него были какие-то скрытые соображения, возможно, военная хитрость. Мейгри не могла понять планов Сагана, если не считать его задумки использовать космолеты как прикрытия для их нападения на врага. Та опьяняющая и пугающая связь, которая объединила их во время атаки на «мозг», вновь порвалась, разделив надвое единое целое, которым они были в тот момент.
Скоро они опять будут совершенно одни. Саган злился на Мейгри. Она остерегалась и подозревала его. Их мысли были сейчас так же хорошо защищены, как и их космолеты. Ни один из них не мог проникнуть в мысли другого; они общались, используя только радиосвязь. Если ничего не изменится, они оба наверняка погибнут.
Мейгри это знала и с трудом могла разобраться в возникавших у нее чувствах. Она не доверяла самой себе. Как долго она искала путь к забвению! И сейчас готова была признать, что лучше умереть, чем снова пережить ту устрашающую «связь», которая возникла во время атаки. Но она должна была признать и то, что только смерть избавит ее от страстного желания вернуть эту «связь».
