Гестион спрыгнул на обшитую железом крышу.
— Как мы попадем внутрь? — спросил он.
— Я, а не мы! Ты останешься здесь! — Санти внимательно разглядывал поверхность крыши, ища люк.
Лицо мальчика приняло обиженное выражение.
— Почему? — спросил он.
— Потому что, если мы оба уйдем, дракон улетит! Ты, кстати, сумеешь удержать его?
— Конечно!
Санти попытался сам настроиться на дракона, но его теперешние мысли были слишком тревожны, и дракон занервничал, почувствовав их.
Гестион велел зверю наклонить голову и положил ладонь на мигательную перепонку, затянувшую глаз. Дракон успокоился.
Круглая крыша, огражденная парапетом в три мина высотой, понижалась к центру. Там было отверстие для стока дождевой воды, затянутое сеткой. Санти оно не подходило.
«Здесь должны быть люки!» — думал он, обходя крышу по спирали.
И он нашел люк, не один — целых шесть. Но открыть их было непросто. Люки были сделаны так, чтобы быть вровень с поверхностью крыши и герметично закрывать отверстия. Щели были настолько тоненькими, что зацепиться было невозможно. Санти попытался поддеть их ножом, но только обломил кончик лезвия.
Юноша задумался. Возвратиться ни с чем он не мог. И времени у него тоже было немного: летящий дракон — слишком заметная штука. Наверняка сирхар уже идет сюда, даже если Этайа не ошиблась, сказав, что в башне его нет. Что за чушь лезет в голову? Фэйра не могла ошибиться! Дракон… Дракон…
Взгляд Санти упал на огромные лапы, заканчивающиеся острыми изогнутыми когтями.
— Гестион! — позвал юноша. — Ты можешь попросить его сковырнуть вот это? — Он тронул ногой крышку люка.
— Попробую, — сказал мальчик не слишком уверенно. И позвал дракона, который неловкими прыжками приблизился к нему.
Некоторое время они «беседовали», потом, наклонив треугольную голову, дракон принялся изучать поверхность крыши.
— Он понял! — обрадовался Гестион.
Дракон поскреб лапой люк. На ржавой крышке остались глубокие царапины. Бронзовый перенес тяжесть тела на основание хвоста, поднял лапу и обрушил ее на крышку.
Крышка со звоном вылетела из гнезда и, упав, откатилась к ограждению. Дракон, переваливаясь, отошел на несколько шагов.
Санти заглянул в дыру: железная лестница спиралью уходила во тьму. Четыре сломанных запора болтались по краям отверстия.
— Я пошел! — сказал юноша.
Гестион показал сжатый кулак. Санти ответил тем же и нырнул в люк.
Лестницей не пользовались давно. Ступени покрылись толстым слоем мягкой пыли. Санти старался двигаться тихо и осторожно, но вряд ли у него это получалось. В отличие от Нила и туора, он не видел в темноте, а то внутреннее зрение, которым он недавно научился пользоваться, здесь почему-то не открывалось.
Он смутно ощущал каменное тело башни, наполненное чем-то вязким, пористым… Не на физическом уровне, конечно. И здесь, внутри, Санти был полностью отрезан от остального мира. Магия Дома Сирхара как бы запечатывала тех, кто оказывался внутри.
Мелкая пыль щекотала ноздри. Подошвы негромко звякали о ступени. Санти держался рукой за шест, вокруг которого «вилась» лестница. Он пытался считать ступеньки, но сбился. Сверху, с крыши, через открытый люк, до него доносились звуки: шаги Гестиона, скрежет драконовых когтей, хриплые крики унратенр. Внизу, там, куда спускался Санти, было тихо.
Лестница кончилась, и Санти едва не стукнулся лбом о дверь. Ощупав ее руками, он убедился, что дверь заперта. Санти обследовал тесное помещение, в котором оказался, и нашел решетку. За ней было пустое пространство.
Когда, взявшись за прутья, Санти как следует потянул, решетка подалась и образовалась щель, достаточная, чтобы юноша смог в нее протиснуться.
Он оказался в тоннеле квадратного сечения, уходящем влево и вниз под углом градусов двадцать. Выбора не было, и Санти начал осторожно спускаться. Слабый ветер все время дул ему в лицо. Тоннель был достаточно просторен, чтобы идти, не задевая стен и только чуть-чуть наклонившись.
Юноше показалось, что спуск длится целую вечность, но вряд ли он занял больше нескольких минут. Просто в темноте, не зная, куда идешь, трудно сохранить чувство времени.
Но вот тоннель кончился, и Санти оказался у такой же железной решетки, что и наверху. Ему не составило труда вынуть ее. Юноша выбрался из вентиляционного канала и пошел по полутемному кольцевому коридору.
Прошел он не больше сорока минов, когда впереди послышались шаги, сопровождаемые позвякиванием металла.
Санти замер. Он упустил момент, когда можно было удрать в противоположную сторону. Упустил, потому что буквально окаменел от страха. Он прислонился к стене коридора, вжался в нее так, будто она могла его спрятать. Теперь он увидел свет: блики на стенах. У идущего был фонарь. Ноги юноши подкашивались. Оружия у него не было, кроме маленького ножа с обломанным концом. Но и будь у него меч, Санти все равно не смог бы им воспользоваться: руки стали ватными. По спине потек холодный пот. Теперь он увидел идущего. Тонгорец, в доспехах, с коротким копьем в одной руке и светильником в другой. Воин двигался размеренным шагом: ни быстро, ни медленно. Фонарь освещал пространство в десять минов, и Санти воин пока не видел. Но непременно увидит, когда подойдет ближе.
Санти понимал, что надо действовать, но… не мог. Как он жалел в этот миг, что не обучился воинскому искусству! Тогда у него был бы шанс…
Солдату оставалось пройти каких-нибудь десять-двенадцать шагов — и он увидит Санти. Юноша распластался на стене. Лицо его, вероятно, было таким же серым, как сама стена. Он перестал чувствовать свое тело, он уже улавливал мысли солдата, однообразные, как стены коридора, по которому шел тонгорец.
Свет фонаря упал на лицо Санти. Юноша перестал дышать. Солдат заметил его. Юноша почувствовал удивление тонгорца. Нарастающее удивление с примесью страха. Солдат стоял рядом, держа фонарь в вытянутой руке. Их глаза встретились и… Санти мысленно чуть-чуть подтолкнул его. Это получилось непроизвольно, но солдат вздрогнул, моргнул, поставил на пол фонарь, потер глаза рукой, еще раз посмотрел…
— Померещится же! — пробормотал он по-тонгорски. Поднял фонарь и так же неторопливо двинулся дальше.
Ноги Санти подкосились, и он опустился на пол. Сердце прыгало, как бешеное. Он даже не в состоянии был испытать радость, просто сидел и переводил дух.
Но особенно рассиживаться у Санти не было времени, и не было никакого желания вновь встречаться со стражником. Потому отдых его длился не больше минты.
Санти миновал несколько запертых дверей и наконец нашел открытую, с непонятным значком наверху. За дверью была лестница, и юноша спустился по ней на один этаж; знак на двери обозначал уровень, где находился Нил. Дальше — короткий коридор. Санти миновал его без приключений. Коридор вел к покоям Ди Гона. К некоторому удивлению юноши, дверь была не заперта. Но, перешагивая через порог, Санти испытал странное сопротивление, словно разрывал тонкую пленку.
