Повинуясь ее мысли, входной люк открылся. Мейгри рванула за кольцо, высунулась наружу и, бросив гранаты, скрылась обратно, задраив люк за собой. Два взрыва прогремели одновременно, качнув космолет и засыпав его осколками металлопласта и кусками раскаленных тел коразианцев.
Мейгри открыла глаза и подняла голову. В руке у нее была еще одна граната, но она, видимо, уже не понадобится. Вокруг космолета было совершенно темно.
— На шесть меньше, — пробормотала Мейгри, пожав плечами.
В такую абсолютную темноту Мейгри никогда еще не попадала. Мрак поглотил все, включая ее саму. Мейгри невольно дотронулась до панели управления, хотелось убедиться, что та на месте.
Нащупав кнопку, включила освещение. Яркий свет заставил ее вздрогнуть, и, быстро просмотрев показания приборов, она выключила его. Воздух за пределами космолета был безопасен для дыхания. Коразианцы, находясь в оболочке роботов, могли существовать в любых условиях. На борту корабля им не нужен был насыщенный кислородом воздух, но их компьютерам, приборам, а особенно пленникам — необходим.
Она сняла контрольные датчики с руки и почувствовала облегчение, освободившись от покровительственной защиты космолета. Темнота. Темнота преисподней. Это действовало на нервы, но она не могла больше задерживаться.
Взрывы наверняка вызвали тревогу на корабле. Она торопливо сняла шлем, летный костюм и осталась в черных легких доспехах, плотно облегавших фигуру. Доспехи не могли защитить от лазерного луча, впрочем, в этом не было необходимости. Для этого существовало защитное поле гемомеча. Доспехи же защищали от осколков и пуль, давая полную свободу движений, — именно это, как Мейгри предчувствовала, будет ей особенно необходимо.
На груди светилась Звезда Стражей.
В темноте она всегда светилась ярче, а во мраке корабля коразианцев беловато-голубое сияние стало ослепляющим. Мейгри потянулась к звезде рукой, чтобы спрятать под доспехи, но передумала, решив, что на нее этот свет действует успокаивающе, а коразианцы все равно обнаружат человека, независимо от того, будет ли на его груди что-то светиться или нет.
Коснувшись пальцами драгоценного камня, она наконец услышала в мыслях голос Сагана.
«Миледи?»
Мейгри закрыла глаза: надежда на то, что она сумеет скрыть от него свои мысли, исчезла. Видимо, адреналин восстановил связь между ними.
«Милорд!»
«Где вы?»
«Одному только Богу известно. Нет, я неправильно выразилась. Бог, возможно, тоже не знает. Сейчас я абсолютно ничего не вижу, но до того, как погас свет, мне казалось, я нахожусь в ангаре, где они хранят свои трофеи».
«Место, где я нахожусь, тоже похоже на ангар. Я чувствую, что вы где-то поблизости, миледи. А Дайена вы чувствуете?»
«Да. Его и вас, милорд. Вы находитесь ближе ко мне, чем он. Мальчик где-то дальше и… он страдает от ужасной боли, Саган. Они пытают его».
«Чем быстрее мы примемся за дело, тем быстрее доберемся до него. Но прежде всего мы должны сосредоточиться друг на друге. Наши мысли связывают и направляют нас».
«Притягивают нас друг к другу как магнит», — подумала Мейгри, не передавая Сагану этой мысли.
«Запрограммируйте свой космолет на самоуничтожение через тридцать минут, если вы не успеете вернуться и дать отбой».
А, вот что он задумал. Планирует уничтожить «материнский» корабль, а с ним и нас, если мы потерпим неудачу.
Мейгри включила компьютер. Мысль Сагана подсказывала, что нужно делать. «Пять, четыре, три, два, один». Она повторяла за ним и по счету «один» перевела стрелку таймера на цифру 1800. Таймер затикал, начав отсчет времени в секундах. Одновременно в голове затикал ее внутренний таймер.
1799, 1798…
Покидая космолет, Мейгри правой рукой крепко сжала рукоятку гемомеча, и шипы вонзились в ладонь. В другой она могла держать либо лазерный пистолет, либо гранату. С левой руки она неважно стреляла, поэтому предпочла взять гранату. Открыв входной люк, вылезла в него, скользнула по корпусу космолета и опустилась на палубу.
Темнота была как гигантский организм, который живет и дышит. Она обволакивала, сдавливала, словно имела вес и форму. Мейгри невольно пригнула голову, хотя знала, что находится в высоком, просторном ангаре. Свет драгоценного камня был ярким, но недостаточным, чтобы освещать путь. Она вынула меч из ножен. Ярко-голубая полоса вспыхнула и запульсировала. Мейгри пошла по палубе.
Провода и кабели, как змеи, вились под ногами или свисали сверху. Острые металлические осколки, разлетевшиеся во все стороны от взрыва, покрывали палубу. Она продвигалась быстро, насколько могла при тусклом свете меча. Активировать его свет — означало расходовать свою собственную энергию. Спотыкаясь и падая, она шла вперед. Случайно нога ступила на что-то вязкое, тут же прилипшее к подошве.
«Мертвый коразианец!»— Мейгри почти подпрыгнула от отвращения и бросилась к выходу.
На пороге остановилась, чтобы перевести дыхание, и, откинув волосы с лица, огляделась.
Длинный широкий коридор с гладким полом, хорошо приспособленным для колесиков роботов, тянулся вправо и влево. Она почувствовала, что Саган находится по левую сторону, и направилась туда. Дайен тоже находился где-то слева и впереди, в глубине корабля.
Коридор оказался пуст, и это несколько озадачило Мейгри. Она ожидала, что коразианцы немедленно бросятся в ангар, чтобы узнать причину взрыва. Но затем поняла. Взрыв они приняли за неполадки в одном из захваченных ими космолетов. Что же касается погибших, то исчезновение нескольких клеток огромного тела ничего не значит. Враг сейчас озабочен другими, более важными проблемами: атакует космолеты Командующего, ведет обстрел «Феникса», пытает пленных пилотов.
Дайен по-прежнему держал руку на гемомече. Через него Мейгри чувствовала и разделяла его боль, страх и страдания. Это приводило в ужас, и ей понадобилось приложить все силы, чтобы абстрагироваться. Сделав свет меча чуть ярче, она быстро двинулась по коридору.
Ничто не препятствовало ей: палуба была ровной, изгибы коридора и повороты — плавными. Она оказывалась все ближе и ближе к Сагану; она чувствовала, с каким нетерпением он ждет ее. Коридор резко свернул направо, и, выйдя из-за угла, она почти столкнулась с двумя коразианцами. У Мейгри было преимущество. Она была готова к внезапному появлению врага, коразианцы же, напротив, оказались застигнуты врасплох.
Клинок гемомеча ярко вспыхнул, и голова робота отлетела, ударяясь о стену коридора и падая на пол. Второй удар меча разрубил тело другого робота, но тот успел поднять тревогу. Загудели клаксоны. Она почувствовала, что Саган разъярен.
