возможности сопротивляться. – Хорошо. Господин Хуа, теперь снимите барьер. Я не могу пренебрегать своими обязанностями, во дворце скопилась гора документов, с которыми нужно разобраться, а я ничего не успеваю. Давайте поскорее уладим это недоразумение.
Хуа Чэн едва заметно улыбнулся, и в следующее мгновение Линвэнь выпучила глаза и разинула рот, она хотела что-то сказать, но не сумела вымолвить ни слова. Если бы кто-нибудь стоял у неё за спиной, то увидел бы опустившуюся ей на затылок призрачную бабочку, помахивающую серебристыми крылышками, – именно эта кроха обездвижила небожительницу.
Князь демонов скрестил руки на груди и осклабился:
– А мне и не нужно на вас нападать, чтобы обезвредить.
Линвэнь молчала, но во взгляде её отчётливо читался вопрос: «Господин Хуа, вы забыли? Я ведь уже отдала приказ его высочеству!»
В следующую секунду подействовали чары Парчового Одеяния: Се Лянь развернулся и глаза его заволокло пеленой. Лишь спустя какое-то время взгляд принца прояснился.
– Саньлан!
Он увидел перед собой Хуа Чэна, а на груди у него поверх красных одежд лежала ладонь – ладонь Се Ляня. Князь демонов даже не попытался уклониться – просто позволил ударить себя!
Прежде чем Се Лянь опомнился, Хуа Чэн крепко схватил его за запястье:
– Отлично. Ты атаковал. Приказ теряет силу.
Он был прав: выполнив указание Линвэнь, Се Лянь тотчас почувствовал облегчение – его тело вновь обрело свободу.
Принц отшатнулся и жалобно спросил:
– Саньлан, ты ранен?!
Он вгляделся в лицо князя демонов: тот не был человеком, кожа его оставалась, как всегда, белоснежной – словно годами не видела солнца. Однако, судя по голосу, он действительно не пострадал.
– Отличный удар, гэгэ! Ты в прекрасной форме, – улыбнулся Хуа Чэн.
От этих слов принц только больше расстроился:
– Я не шучу! Я ведь только что ударил тебя со всей силы! Ты точно в порядке?
Се Лянь куда чаще защищался и пытался обезвредить противника, а потому понятия не имел, как себя поведёт, если придётся самому нападать.
– И я не шучу, – заверил его Хуа Чэн. – Гэгэ действительно очень опасный противник. Если бы не две эти штуки на твоём теле, возможно, ты превзошёл бы Цзюнь У.
Се Лянь невольно дотронулся до шеи и тут же отдёрнул руку.
– Позволь задать тебе один вопрос… – сказал вдруг князь демонов.
– Какой?
– Ты ведь мог снять их. Почему оставил оковы?
Принц растерялся:
– Наверное… чтобы они служили напоминанием… – Тут он спохватился: – Саньлан, не переводи тему! Ты должен был остановить меня, зачем подставился под удар? Что за дурная привычка?
– Дурная привычка? И это мне говоришь ты?
– А что?..
Се Лянь вспомнил случай, когда сам едва не проглотил меч, сражаясь с духом нерождённого, и осёкся.
– А то, что это всё твоё дурное влияние, – охотно пояснил Хуа Чэн.
– Саньлан, будет тебе, – махнул рукой принц. – Пора заняться проклятым одеянием. – Он смущённо подёргал за полы белого халата.
Парчовое Одеяние нашлось, теперь оставалось придумать, как его снять.
Глава 217
Сотни лет в непроглядной пучине, тысячи – в огненной бездне
Часть первая
О том, чтобы сжечь Парчовое Одеяние прямо на Се Ляне, не могло быть и речи: они сгорели бы вместе.
– Придётся пока походить в нём. В конце концов, выпить мою кровь оно не может, а Линвэнь пока не в состоянии отдавать приказы.
В воздухе повисло облако синего дыма, а на месте, где прежде стояла богиня, появилась синяя неваляшка с предельно строгим выражением на личике и с кипой бумаг в руках. Се Лянь поднял куклу и сунул за пазуху, а затем они с Хуа Чэном покинули боковой зал дворца и пробрались в центральный.
Он выглядел куда более мрачно, чем прежде, и там действительно подстерегала опасность: среди гор свитков незваных гостей могли ждать стражники, а тянущиеся до самого потолка стопки книг грозили обрушиться в любой момент.
Благополучно миновав главный зал, Се Лянь с Хуа Чэном помчались к киноварно-красным дверям, и уже на подходе принц услышал дрожащий голос:
– Как это возможно? Нет, ну как?!
«Советник! – испугался Се Лянь. – Неужели нас кто-то опередил?!» Мощным пинком он распахнул дверь и рявкнул даже громче, чем собирался:
– А ну, отпустите его!
Мэй Няньцин внутри действительно оказался не один: когда дверь так резко отворилась, все присутствующие в недоумении обернулись.
– Ваше высочество?.. – Советник разинул рот от удивления.
Повисла тишина, а потом Мэй Няньцин опустил голову и снова уставился на стол перед собой:
– Подождите… Да что же это? Везёт как утопленнику!
Се Лянь с Хуа Чэном так и замерли. В комнате, помимо самого пленника, сидело ещё трое – карточная партия была в самом разгаре. Компанию советнику составляли человечки, вырезанные из бумаги, – неизвестно, как он заставил их двигаться, да ещё и играть. Принц ринулся на помощь наставнику, думая, что его допрашивают под пытками, а тот, оказывается, ругался на сданные карты. Се Лянь не знал, смеяться или плакать, но в любом случае рад был видеть своего бывшего учителя невредимым.
Эта сцена была ему отлично знакома: когда они с Фэн Синем жили в монастыре Хуанцзи, то регулярно заставали советника за игрой: карты были его страстью! И вот прошло восемь сотен лет, а ничего как будто не изменилось – даже азартный огонёк в его глазах блестел так же. И куда подевался запуганный пленник из дворца Шэньу?
Мэй Няньцин, не поднимая головы, пробормотал:
– Ваше высочество, наконец-то вы пришли. Позвольте мне закончить партию…
Се Лянь понимал, что стоит советнику взять в руки карты – он позабудет мать родную, а потому решительно вытащил его из-за стола:
– Хватит! Сейчас не время!
Мэй Няньцин с раскрасневшимися глазами заспорил:
– Нет, дайте мне отыграться! Ещё чуть-чуть, и удача обязательно мне улыбнётся!
– Не улыбнётся, уверяю вас.
Партия и правда продлилась недолго. Как и предсказывал Се Лянь, советник её продул. Взмахнув рукой, он убрал бумажных человечков и наконец-то снова стал серьёзным. Он одёрнул полы одежды, уселся и заговорил:
– Ваше высочество, всё это время я ждал вас. Знал, что вы непременно придёте.
«Оно и видно…» – подумал принц, но вслух этого, разумеется, не сказал: его учили не грубить старшим.
– Уверен, у вас накопилось множество вопросов, – добавил советник.
Хуа Чэн стоял в стороне, прислонившись к двери с небрежным видом, но, очевидно, не расслаблялся ни на миг – следил за обстановкой во дворце.
Се Лянь тоже оправил халат и уселся напротив наставника:
– Верно. Прежде всего я хотел убедиться… Цзюнь У и есть Безликий Бай? Наследный принц Уюна?
– Можете не сомневаться: это он, – подтвердил Мэй Няньцин.
– И у меня с ним нет ничего общего, так ведь? Мы два совершенно разных человека?
– Единственное, что вас связывает, – это падение Сяньлэ.
Принц подумал немного и тихо произнёс:
– Но, советник, прежде вы говорили, будто не знаете, что за тварь Безликий Бай, и будто он появился из-за меня…
– Ваше высочество, в то время я действительно не знал, а когда догадался, было уже поздно. Впрочем, я не ошибся: он
