— Возможно, — он помолчал, наслаждаясь ощущением женской ладони на своем плече. — Видишь ли, дорогая, раньше мне както не попадались фаттах’аррады, так что приходилось рассчитывать только на себя. Ну, хорошо, — Блейд накрыл пальцы Састи широкой ладонью, — я готов встретиться с почтенным Заларом. О чем мы будем говорить?
— О чем бы вы ни говорили, это останется тайной, если только ты сам не пожелаешь рассказать, — Састи легко поднялась, бросила взгляд в окно, потом — на лестницу, что вела наверх, в спальню. — Уже совсем темно, Эльс… Помнишь, ты обещал спеть мне хайритские песни?
— Ты не будешь разочарована, — Блейд тоже встал, протягивая женщине руку. Предчувствие не обмануло его; кажется, и сегодня он не уйдет из дома Састи без подарка. Если уйдет вообще…
* * *
С первых же слов выяснилось, что тему разговора выбирать не Блейду. Фаттах’аррад Залар был маленьким старичком, довольно бодрым на вид, смуглокожим и сухощавым; на его тщательно выбритом лице странник не заметил морщин. Лишь в уголках рта и пронзительных черных глаз намечалось нечто подобное, да кожа на шее слегка обвисла, Блейд не знал, сколько ему лет, но, судя по намекам Састи, возраст был почтенный — под двести или за двести. Сидя в кресле перед старцем, Ричард Блейд испытывал странное ощущение. Ему самому стукнуло пятьдесят шесть; он был человеком опытным и зрелым, давно перешедшим последний рубеж молодости; но этот старик был старше его вчетверо! Или, как минимум, втрое.
— Итак, юноша, вы представляете собой странный феномен, — обронил почтенный Залар, когда церемония знакомства была завершена, и они с Блейдом устроились на широкой тенистой веранде просторного жилища фаттах’аррада. — По крови вы наполовину наш, по воспитанию — северянин и находитесь сейчас в Ратоне. Дети наших разведчиков еще ни разу не появлялись тут.
Блейд кивнул. Стройная смуглая девушка, черты которой отдаленно напоминали лицо старца, — возможно, его пра-праправнучка — вкатила низкий столик с фруктами и прохладительным в большом серебряном кувшине; крепкие напитки фаттах’аррад явно не жаловал. Она улыбнулась гостю, потом старику, который благодарно кивнул, и исчезла.
— По словам координатора Азасты Райсен, я не одинок, — заметил Блейд.
— Да, наши потомки есть и в Айдене, и в Ксаме, и в Странах Перешейка, практически везде, кроме Хайры и западных островных гряд, — кивнул Залар. — Однако вы — первый, кого Ратон принял на своей земле.
— Кажется, Ратон не слишком этого жаждал.
— Вы правы. Мы не поддерживаем отношений с людьми смешанной крови — не из брезгливости, разумеется, а из чувства самосохранения, — задумчивый взгляд старца остановился на лице гостя. — Понимаете, Айден — странная планета… Прекрасный огромный мир, породивший разумную жизнь и приспособленный для жизни! За исключением экваториальной зоны, разумеется. Там немного жарковато… — он усмехнулся.
— Немного, — согласился Блейд, вспоминая скалу Ай-Рит и белесый пар над Зеленым Потоком.
— В нашем мире линия экватора проходит по водной поверхности, — продолжал Залар, — и стремительное океанское течение, вместе с непреодолимыми поясами водорослей и убийственной солнечной радиацией, фактически разделяет планету на две части. В северном полушарии — огромный континент Хайры, Ксайден с Кинтанским субматериком, острова Понитэка; на юге — Ратон и практически безлюдный Сайтэк. Две половины планеты, два мира, разделенных не только географически, но и во времени. Веками, может быть — тысячелетиями…
— Благодаря ттна, — подсказал странник, надеясь направить мысли почтенного Залара к интересующему его предмету.
— Несомненно! Ттна появились на Айдене в эру древних царств. То был бронзовый век, эпоха относительного похолодания, когда надвигавшийся с полюса ледник теснил людей к югу. Они исследовали и освоили южное побережье Хайры, Ксайден — до хребта Дарас Кор, и большую часть Кинтана. Центром развития античной культуры стали Страны Перешейка, расположенные в стратегическом месте — между обширным внутренним эстуарием Ксидумена и океаном. Отсюда в древности началось шествие цивилизации — на запад, в будущие Ксам и Айден, и на восток, в Кинтан. Двигались караваны купцов и воинские отряды, текли знания и товары, а вместе с ними путешествовал культ великого божества, солнечного диска. То был грозный бог — Айден на западе, в честь которого назвали империю и весь наш мир, Эдн в Ксаме, Йдан и Ойд на востоке. Он дарил людям жизнь — там, где им полагалось пребывать, — но не позволял продвинуться дальше определенных границ.
— Но это волновало только людей Ксайдена, — возразил Блейд. — В Хайре…
— О, в Хайре все было иначе! Изгнав ттна, предки нынешних хайритов овладели превосходным убежищем, спасавшим от стужи и зимних вьюг. Когда ледник начал отступать, хайриты последовали за ним. Их экспансия была направлена на север и восток огромною континента, и к тому времени они создали собственную культуру, а также овладели воинским искусством… невероятным искусством, судя по дошедшей к нам скудной информации…
Склонив голову к плечу, фаттах’аррад вопросительно уставился на Блейда. Тот кивнул.
— Хайриты — изобретательное и беспокойное племя, — пояснил странник. — Они мыслят рационально и не ждут милостей от Семи Ветров… Я думаю даже, что эти стихии для них не божественны, как наш светозарный Айден, а только покровительствуют чувствам человека — любви, храбрости, благородному воинскому гневу…
— Это интересно, — сказал фаттах’аррад. — Вы обсуждали подобную точку зрения на религию хайритов с Клевасом?
— Да. Теперь он горит желанием отправиться в Хайру. Я обучаю его владеть франом.
Залар улыбнулся.
— Клевас собирается рубить им дрова?
— Он хочет получить представление о боевом искусстве хайритов, — уточнил Блейд, — Но я думаю, что в Хайре он был бы в гораздо большей безопасности, чем в ксайденских империях и княжествах. Предположим, в роли сказителя, человека мирного и дружелюбного. Конечно, хайриты замкнутый народ, но они благородны и не обидят беспомощного путника.
— Что ж, вы наполовину хайрит, вам виднее, — заметил старец. — Но мы начали говорить о боевом искусстве северян, и я хотел бы продолжить эту тему.
— Да, достопочтенный. Как я упоминал, хайриты — рационалисты и умеют приспособить к делу все полезное. После ттна остались тароты и дерево фран, и вот у хайритов появилась конница на шестиногах и невиданное оружие — клинок на длинной рукояти. Тарот впятеро сильнее лошади и в десять раз выносливей — кто может противостоять таким всадникам? Хайриты ездят на шестиногах вдвоем: передний боец рубит и колет франом, задний стреляет из арбалета. Обученные тароты очень послушны, они мчатся в плотном строю, не боятся ни огня, ни копий, и ударом копыт повергают врагов наземь. Ни одна армия Ксайдена не выдержит их атаки! Об этом хорошо знают и в империи, и в эдорате.
