Петляя по бесчисленным лабиринтам крысиных ходов, Вульф наконец почуял какой-то странный запах и поверхностью своей чешуи ощутил вибрацию от звука ударов, которые следовали один за другим. Он остановился, прислушиваясь к своим ощущениям, а затем осторожно пополз вперед. Ход вывел его в просторный зал, в котором царил полумрак и было очень жарко. Именно отсюда доносилась сильная то возникающая, то угасающая вибрация, и странная смесь различных странных запахов. Вульф почувствовал себя немного неуютно в этом огромном зале, да и запахи действовали на него удручающе. Он пополз по шершавому полу, усыпанному каменной крошкой, осколками железа и других незнакомых металлов. Вульф обогнул ножку стола и увидел наковальню, над которой согнулся кузнец. Тяжелым молотом отбивал он раскаленный до красна брусок металла, и его сутулая фигура отбрасывала страшные тени на потолок и стены. Обнаженная мускулистая спина кузница искрилась капельками пота, отражающими горевшее в печи яркое пламя, которое за исключением еще пары факелов, торчащих в углах между стенами, было единственным источником света в этом широком зале. Молот кузнеца вздымался и опускался с размеренной периодичностью, а рука его, казалось, не знала усталости. Вульф уловил запах пота, и он не был похож на запах великанов. Вульф решил подползти поближе, чтобы заглянуть в лицо кузнецу, но замер. Дверь справа отворилась и на каменный пол легла безобразная тень хримтурса. Молниеносным движением Вульф скользнул под стол и, свившись там кольцом, стал наблюдать за вошедшим турсом.
— Эй, ты! — рявкнул инистый великан, обращаясь к работающему кузнецу. В волосатых руках великана мелькнул хлыст и оставил на широкой потной спине кузнеца красный след. Но кузнец, казалось, не заметил удара, и продолжал работать, как ни в чем не бывало. — Пошевеливайся!! — заорал хримтурс и ударил его еще раз.
Теперь кузнец остановил работу, но не обернулся к своему обидчику. Его голос прозвучал хрипло и был похож на шум пламени в печи:
— Я поспею в срок.
— Повелитель велел передать его приказ. Оружие он желает к завтрашнему утру!
Кузнец шумно вздохнул и ответил:
— К утру мне не поспеть. Я и так работал без сна и пищи…
Свистнул хлыст и могучую спину кузнеца украсил еще один шрам.
— Или ты закончишь работу к утру, — проревел хримтурс, — Или твою плоть скормят волкам!
Эту угрозу великан подкрепил ударом. Кузнец тихо зарычал в ответ, словно сонный медведь, а великан ударил его еще раз и заорал:
— Работай!!
Кузнец покорно возобновил работу, а хримтурс сплюнул на пол и вышел из помещения, с силой захлопнув за собой дверь. Когда его шаги стихли, Вульф позволил себе вылезти из своего укрытия. Кузнец колотил раскаленное железо, и шрамы краснели на его спине, словно небрежно брошенные алые ленты.
Вульф расслабился и его тело вытянулось, из него проросли руки и ноги, чешуя сменилась кожей, а змеиная морда превратилась в человеческую голову. Прошло несколько мгновений, прежде чем Вульф пришел в себя и смог встать на ноги. Его слегка качало от резкой перемены в теле, но разум был чист и ясен, а мускулы с каждым мигом набирали былую силу.
Кузнец почувствовал чье-то присутствие у себя за спиной и прекратил стучать. Вульф сделал шаг к нему, но остановился, когда раздался хриплый бас кузнеца:
— Кто ты?
Вульф сплюнул, морщась от мерзкого привкуса крысиной крови во рту.
— Я — Вульф, сын Хрейтмара из рода ильвингов. Я — ирмин-конунг всего Севера и вождь величайшей дружины, когда-либо созданной на Северных Пределах.
— Как тебя занесло в Ётунхейм?
— Я и моя армия пришли вместе с Асами, чтобы уничтожить Трюма и всех ётунов.
Кузнец вздрогнул, услышав эти слова, а Вульф продолжал говорить:
— Меня послали вперед, чтобы я разузнал, что затеял Трюм и освободил похищенную карликами богиню Идунну. Но Трюм каким-то образом проследил за мной, когда я в облике орла прилетел в Ётунхейм, и поймал меня. Однако я сбежал и теперь я здесь.
Вульф замолчал, ожидая ответа кузнеца, но мужчина молчал. Наконец он отложил молот в сторону и медленно повернулся к пришельцу. Вульф содрогнулся и невольно отступил на шаг, увидев лицо кузнеца. Это был человек, но лицо его было обезображено до неузнаваемости. Глаза были выжжены, вместо носа зияла обугленная рана, а кожа на щеках была покрыта розовыми пятнами ожогов, на которых не росла борода.
— Это сделали ётуны Трюма, — проговорил кузнец, почувствовав ужас, который испытал Вульф, увидев его безобразное лицо.
— Как тебя зовут? — спросил Вульф, и невольный испуг сменился сочувствием к изуродованному пленнику.
Кузнец печально склонил голову и заговорил тихим голосом, похожим на пыхтение мехов, раздувающих пламя в печи.
— Когда-то много лет назад я был самым умелым кузнецом Халогаланда и звали меня Эйкмар, я был сыном кузнеца Вульдмара. Люди шли ко мне с окрестных гартов и славили мое имя, когда оружие, которое я ковал, приносило им победу в битвах. Но однажды тролли похитили меня, и так я оказался в Ётунхейме. Ётуны долго пытали меня, а потом заставили работать на них. Мне не оставили выбора, потому что иначе мне и моей семье грозила гибель. И вот уже много лет я работаю здесь, в этой кузнице, выполняя приказ Трюма. Теперь я просто кузнец.
Эйкмар замолчал и его широкие плечи поникли. Воспоминания о счастливых днях свободы вернули к жизни чувства, о существовании которых он успел забыть за долгие годы рабского труда в великанской кузнице.
— Какой приказ дал тебе Трюм? — спросил его Вульф.
— Мой отец за несколько дней до своей смерти раскрыл мне секреты таких металлов, о которых я прежде даже и не слыхал. Он сказал мне, что чувствует в них великую тайну. А умению моего отца предвидеть я доверял с самого детства. Когда отец покинул нас, я занялся работой в кузнице и времени у меня оставалось едва ли на сон и еду. Поэтому я не смог довести до конца то, над чем так долго работал мой отец.
Эйкмар сделал паузу, размышляя о чем-то, а затем продолжал:
— Не знаю, как ётуны пронюхали об этом секрете… но когда они похитили меня и привели сюда, Трюм велел мне изготовить такой металл, который был бы крепче железа. Я сказал ему, что такого быть не может, чтобы существовал на земле металл крепче, чем закаленное железо. Но он напомнил мне о секретах, которые раскрыл мне мой отец и сказал, что они приведут меня к цели. Я отказался отдать им секрет нашего рода. Тогда они выжгли мне глаза, пытали и били меня, пока я не согласился. Они сказали, что мне не нужно зрение для работы, и это была правда — я чую металлы и знаю свое дело на зубок. С тех пор я работал над этим металлом и мне в самом деле удалось создать его.
