Этот золотой век завершился Армагеддоном и поражением Анасуримбора Кельмомаса II на поле Эленеот в 2146 году. Через год были уничтожены все древние города Аумриса. Выжившие куниюрцы либо стали рабами, либо были рассеяны. См. Армагеддон.
Куниюрский язык — мертвый язык древней Куниюрии, развившийся из умеритского.
Куно-халаройские войны — войны между нелюдьми и людьми, последовавшие после Прорыва Врат. Сведений о них сохранилось очень мало. См. Прорыв Врат.
Куно-инхоройские войны — долгая череда войн между нелюдями и инхороями, начавшихся после появления последних.
Согласно «Исуфирьясу», Инку-Холойнас, Небесный Ковчег, врезался в землю к западу от моря Нелеост в стране, которой правил Нин'джадджин, нелюдский король Вири. Письмо, посланное Нин'джанджином Куъяара-Кинмои, королю Сиоля, записано следующим образом:
Небеса раскололись, подобно горшку, Огонь лижет пределы Небес, Звери бегут, сердца их обезумели, Деревья валятся, хребты их сломаны.
Пепел окутал солнце, задушцл все семена, Халарои жалко воют у Врат. Страшный Голод бредет по моей Обители. Брат Сиоль, Вири хмолит тебя о пощаде.
Но вместо того чтобы послать помощь Нин'джанджину, Куъяара-Кинмои собрал армию и вторгся в Вири. Нин'джанджин и его воины сдались без битвы, и Вири стал данником Сиоля без пролития крови. Запад Вири тем не менее оставался окутанным облаками и пеплом. Беженцы из тех краев говорили об огненном корабле, павшем с небес. Тогда Куъяара-Кинмои приказал Инга-лире, герою Сиоля, возглавить поход для поиска Ковчега. О том, что случилось с Ингалирой в том походе, записей не осталось, но он вернулся в Сиоль через три месяца и привел двух пленных не из человеческого племени. Ингалира называл этих пленных инхороями, «народом пустоты», ибо издаваемые ими звуки были лишены смысла, а сами они упали из пустоты небес. Он рассказал о поваленных лесах и взрытых равнинах, о сдвинутых в кольцо горах и двух золотых рогах, поднимавшихся из расплавленного моря до самых облаков.
Поскольку отвратительный вид инхороев оскорблял Куъяара-Кинмои, он приказал убить их и поставить стражей, дабы следить за Инку-Холойнасом, Ковчегом Небесным. Шли годы, и сила Обители Сиоль росла. Покорилась Обитель Нихримсул, и ее король Син'ниройха, «Первый в Народе», был вынужден омыть меч Куъяара-Кинмои. После завоевания Кил-Ауджаса на юге верховный король Сиоля стал владыкой империи, простиравшейся от гор Джималети до Менеанора.
Все это время стража следила за Ковчегом. Земли остыли. Небо очистилось.
Из-за неточности оригинала или из-за последующих искажений текста все существующие версии «Исуфирьяса» не дают четкого представления о развитии событий. В какой-то момент к Нин'джанджину в Вири явилось тайное посольство от инхороев. В отличие от тех инхороев, что были приведены к Куъяара-Кинмои, могли разговаривать на ихримсу. Они напомнили Нин'джанджину о предательстве Куъяара-Кинмои в час беды и предложили ему союз, чтобы сбросить ярмо Сиоля. Инхорои сказали, что помогут справиться с бедами, которые их прибытие принесло ку-нуроям Вири.
Несмотря на предостережения, Нин'джанджин принял условия инхороев. Сиольские воины-ишрои были перебиты в собственных стенах, остальные стали рабами. В то же самое время инхорои ордами высыпали из Ковчега и опрокинули Стражу. Только Ойринас и его брат-близнец Ойрунас уцелели и помчались предупредить Куъяара-Кинмои.
Опрокинутые живой силой и световым оружием инхороев, нелюди Вири понесли огромные потери. От полного истребления их спасли только ишройские колесницы Куъяара-Кинмои. Хроники «Исуфирьяса» утверждают, что сражение шло всю ночь до утра. В итоге инхорои — кроме самых могучих — были побеждены благодаря отваге, колдовству и большей численности войска противника. Куъяара-Кинмои лично поверг короля Силя и отнял у него могущественное оружие — Суоргил, Сверкающую Смерть. Потом люди назовут его Копьем-Цаплей.
Понесшие большие потери, инхорои бежали и укрылись в своем Ковчеге, забрав с собой Нин'джанджина. Куъяара-Кинмои гнал их до Кольцевых гор, но был вынужден прекратить преследование, когда услышал весть о новых напастях. Воодушевленные тем, что Сиоль занят войной, восстали Нихримсул и Сил-Ауджас.
Ослабленный битвой при Пир-Пахале, Куъяара-Кинмои был вынужден восстанавливать свою империю. Была поставлена вторая стража Холойнаса, но никто не пытался проломить золотые рифленые стены Ковчега. После многих лет тяжелых боев Куъяара-Кинмои покорил наконец ишроев Кил-Ауджаса, но король Син-ниройха и ишрои Нихримсула продолжали сопротивляться. «Исуфирьяс» перечисляет десятки кровопролитных, но безрезультатных столкновений между двумя королями: сражение при Кифаре, сражение при Хилкири, осада Асаргоя. Гордый Куъяара-Кинмои не уступал и убивал всех послов Син-ниройха. И только когда Син-ниройха в результате женитьбы стал королем Ишариола, верховный король Сиоля утихомирился. «Владыка трех обителей,— заявил он,— может стать братом королю двух».
После этого «Исуфирьяс» упоминает инхороев только один раз. Не желая посылать отчаянно необходимых ему ишроев на вторую стражу Ковчега, Куъяара-Кинмои приказал Ойринасу и Ойрунасу — единственным выжившим из первой стражи — набрать для этого людей. Среди тех халароев был и некий «преступник» по имени Сирвитта. Судя по всему, Сирвитта соблазнил жену высокопоставленного ишроя, и она зачала от него дочь по имени Кимойра. Судьи ишроев были озадачены — такого прежде не случалось. Несмотря на то что в жилах Кимойры текла человеческая кровь, правду о ее рождении скрыли, а саму ее стали считать одной из кунуроев. Сирвитту же отправили во вторую стражу.
Каким-то образом («Исуфирьяс» не уточняет) Сирвитта сумел попасть внутрь Инку-Холойнаса. Прошел месяц, и его сочли погибшим. Затем он вернулся — в безумии. Он говорил такое, что Ойринас и Ойрунас сразу же отвезли его к Куъяара-Кинмои. Не осталось записей о том, что Сирвитта сказал верховному королю. Хроники сообщают лишь одно: выслушав Сирвитту, Куъяара-Кинмои приказал убить его. Правда, позднейшая запись уточняет, что Сирвитте вырезали язык и отправили в заточение. Похоже, верховный король по какой-то причине изменил приговор.
Миновало много мирных лет. Из своей крепости в Кольцевых горах ишрои Сиоля следили за Ковчегом. Оставались там инхорои или уже вымерли, никто не знал. Куъяара-Кинмои постарел, поскольку в те дни нелюди еще были смертны. Зрение затуманилось, прежняя сила покидала его. Он уже слышал, как Смерть шепчет ему на ухо.
