Я хотела ответить, что это не его дело. Но ответила другое:
– Ани любезно разрешила нам самим строить свою жизнь. Вернусь на работу, выучусь на врача. Это все, – я обвела взглядом гостиную, – не для меня. Мне нужна свобода.
Люк усмехнулся и стал похож на себя прежнего, живого.
– Я вас понимаю.
Помолчал, наблюдая, как я подношу к губам чашку с кофе.
– Мне бы хотелось, чтобы все было иначе, Марина.
Хрипловатый голос, разбивающий в прах всю броню моего самообладания. Видят боги, мне стоило огромных усилий сдержать слезы.
– Сейчас об этом говорить поздно, лорд Кембритч. Тем более, – я постаралась улыбнуться с превосходством и уйти от опасной темы, – я получила с вас компенсацию. Прекрасная машина.
– Спорткар последней модели, блакорийский, – с грустью сказал Люк. – Модель прокачивали специально для меня.
– Да? А мне показалось, что для меня. Вы ведь не будете требовать, чтобы я ее вам вернула?
Кембритч покачал головой, и в глазах его было… восхищение?
– Я переоформлю на вас документы, принцесса. Но, – добавил он после паузы, – я бы хотел, чтобы хоть эта девочка осталась со мной.
Ну зачем ты так со мной? Ну зачем, Люк?
– Закажете себе такую же, лорд.
– Такой уже не будет, принцесса.
Разговор-прощание, разговор-прощение выдохся, и мы долго молча курили, пили кофе, подливая его из кофейника, снова курили, и было вполне уютно, несмотря ни на что, и не было неловкости или потребности что-то сказать. Да и что тут говорить? Что теперь уже скажешь?
Он ушел, тихо попрощавшись, а я даже не отреагировала. За окном темнело, красное солнце играло с ветвями дубов и ив. Я ела шоколад, и не плакала, и думала о прошлом и будущем, пока меня не выдернула из темного морока мыслей горничная, пришедшая помочь переодеться к ужину в честь помолвки наследницы.
«Сегодня вечером ее высочество кронпринцесса Ангелина-Иоанна Рудлог и виконт Лукас Бенедикт Кембритч объявили о своей помолвке, – жизнерадостно вещала с экрана сильно накрашенная и одетая в вечернее платье репортерша. – В королевском дворце в данный момент продолжается торжественный ужин, на котором, помимо жениха с невестой, присутствуют члены королевской семьи и аристократы королевства. По понятным обстоятельствам эта помолвка станет самой короткой за всю историю первейших домов материка. Завтра в полдень состоится коронация ее высочества, которая по традиции пройдет в воинском амфитеатре, там, где всегда короновались властители дома Рудлог.
Напомним, что традиционно будущий король, перед тем как принять корону, должен был выдержать бой с теми, кто заявит свое право на трон. А за руку принцессы сражаться должен был ее избранник, что доказывало его право и силу.
И только после того как все претенденты были повержены, начинался обряд коронации. Сейчас, конечно, эта варварская традиция не соблюдается, последний бой, судя по летописям, состоялся несколько сотен лет назад. Но сама коронация по-прежнему проходит на арене для боев под ликом Красного Воина, покровителя и первопредка семьи Рудлог.
Сразу после коронации королева и ее избранник сочетаются узами брака…»
Я выключила телевизор. Смотреть там не на что, на ужине я присутствовала. Правда, сбежала оттуда так быстро, как только позволяли приличия, шепнув сестре, что у меня разболелась голова и я пошла спать. Чуть позже ушли и Василинка с Марианом – я слышала их тихие голоса через дверь. А бедная Ани осталась там одна. Но извини, сестренка, я честно отсидела пресс-конференцию, отвечая на редкие вопросы, – всех в большей степени волновали жених с невестой, а не я, но несколько любопытствующих нашлось и на меня. Выдержала почти полтора часа на ужине, стараясь не смотреть на спокойное лицо Кембритча и восхищаясь тем, как ты безмятежна и доброжелательна. Хотя я представляю, как тебе было одиноко и страшно. Прости, я должна была остаться и поддерживать тебя так, как ты всегда поддерживала меня. Но в какой-то момент я почувствовала, что не выдержу тостов за здравие, не вынесу этой толпы, где нет ни одного человека, который мог бы сесть со мной, выслушать, обнять и сидеть так всю ночь, и закричу во весь голос.
«Опять расклеилась, тряпка».
«Отвали».
«Хватит страдать, ты же Рудлог. У тебя просто слишком много нерастраченной энергии. Тебе надо размяться, снять напряжение».
И правда. Я выспалась и, хотя часы уже показывали около одиннадцати, не было привычной тяжелой головы и слипающихся глаз. Работа моя ранее предполагала серьезные физические и эмоциональные нагрузки, и сейчас мне катастрофически не хватало привычного движения и адреналина. Хоть иди и прыгай в ледяную ванну, чтобы получить необходимую встряску и отвлечься.
Рука сама потянулась к сигарете, я распахнула окно, и в проем ворвался влажный осенний воздух. Из парка пахло сыростью и свежеопавшей листвой. За окном была свобода.
«Не дури».
«Я только посижу немного».
Я выключила свет, накинула на плечи теплый кардиган, залезла на подоконник, свесила ноги вниз. В двух метрах под окном темнела земля, и очень хотелось спрыгнуть и погулять там, где я гуляла еще маленькой. Но я сдержалась, памятуя о том, что нужно быть благоразумной. Пусть будет хоть такая иллюзия свободы. Ну ничего, скоро я уеду и свободы возьму столько, сколько захочу.
Дым белесой призрачной лентой стремился ввысь, вдоль стен дворца, а я сидела, привалившись к раме, и мысли текли свободно, ни на чем особо не задерживаясь. Удивительно, но я не боялась больше оставаться в своей комнате. Куда страшнее было бы сейчас пойти спать в комнату к сестре и думать, что завтра она уже будет спать здесь не со мной.
– Ваше высочество, это вы?
– Нет, не я, – пробормотала я, пытаясь разглядеть стоявшего под окном человека. Ах да, барон фон Съедентент собственной персоной. – Вы что тут делаете, барон?
– Проверяю сигналки, принцесса, – маг подошел ближе, и его лицо оказалось на уровне моих лодыжек. – А вы, значит, хулиганите?
– Да какое там, – грустно отозвалась я, рассматривая его макушку и блестящие в темноте глаза. – Тут даже шагу невозможно в сторону сделать. Душно в комнате, а выйти нельзя.
– Это для вашей же безопасности, ваше высочество, вы же знаете.
– Знаю, конечно, – ответила я, болтая ногами. Внутри крепло желание, которое меня не посещало очень давно, еще с неформальной моей юности: вытворить нечто безбашенное типа прыжка с вышки или похода ночью на кладбище. Нечто, что даст мне необходимую дозу адреналина и позволит забыть о завтрашнем дне.
– Хотите, я вас украду? – добродушно предложил блакориец словно в шутку.
– Хочу, – в тон ему ответила я, – но боюсь, мне это не поможет.
