— Мы никогда не встречались, но мои люди не раз хорошо о тебе отзывались. Помни — только поэтому я поверил твоему рассказу и согласился разбудить правителя.
— А король не придет в ярость оттого, что мы нарушили его сон? — спросила Корделия.
Феррион с достоинством отвечал:
— Наш владыка поклялся своей жизнью, что покончит с пиратами, которые нападают на остров. Он нанял меня, чтобы я возглавил его флот и обеспечил охрану дворца. Если у вас есть новости о корсарах — правитель захочет услышать их немедленно.
Он словно не закончил фразы. Но Конан прекрасно понимал, что хотел сказать ратник.
«А если я ошибаюсь, нам всем отрубят головы», — пронеслась мысль.
Широкие двери распахнулись. Четверо гвардейцев стояли по обе стороны от входа. Король, тоже одетый в боевой доспех, стоял в центре тронного зала, сложив руки на груди.
Ночная тьма, лишь чуть-чуть разбавленная светом масляных ламп, скрывала старческие черты. Теперь перед киммерийцем стоял гордый и властный король. Принц стоял в отдалении, немного смущенный и растерянный. Он не понимал, что происходит.
— Ты разбудил меня, Феррион, и сказал, будто наш гость знает что-то о корсарах? — грозно спросил правитель.
— Да, — отвечал Конан, не дав ратнику произнести ни слова. — Мне известно, кто главарь, и где их можно найти.
Король кивнул. Он подошел к высокому трону и опустился на него. «Нам явно не предложат присесть», — подумал Конан, и продолжал:
— Угодно ли Вашему Величеству выслушать все сейчас?
Корделия недоуменно посмотрела на киммерийца. Еще никогда северянин не проявлял такой почтительности к владыкам — ни земным, ни небесным.
Но Конан вел свою игру.
Побеждает не тот, кто сильнее, знал он. Будь так, киммериец давным-давно бы погиб. Победа достается тому, кто сражается за правое дело, и умеет обратить мощь врага против него самого.
— Я простой варвар, и мысли у меня нехитрые, — сказал Конан.
Ему даже не приходилось притворяться глуповатым. Он видел — король сочтет тупицей и самого мудрого из философов.
— Вы наверняка помните Корделию, которая служила у вас.
Правитель кивнул.
— И вот я подумал — как интересно. Она долго жила в этих краях. Знает вас, ваших министров, купца Меламеда. Значит, вполне возможно, встречалась и с главарем пиратов — только сама об этом не знает.
Конан заметил неподалеку кресло и без приглашения опустился на него. Это была проверка. Если король возмутится и прикажет наглому варвару встать — значит, догадки киммерийца построены на песке. Но правитель смолчал, даже не заметив дерзости гостя.
— Когда в море мы встретились с пиратским кораблем, все встало на свои места. Я узнал капитана — видел его в порту, под личиной честного моряка. Корделия тоже смотрела на него — но вот какое дело, солнце било ей прямо в глаза, и она не смогла разглядеть лицо пирата.
Конан простодушно развел руками.
— Все тайны объяснились довольно просто. Девушка не узнала своего собеседника, но тот ее вспомнил. Испугался разоблачения и нанял трех огров-убийц. Потом повторил свою попытку здесь.
— Кто же он? — в нетерпении воскликнул король.
Корделия нахмурилась. С какой это стати правителю стало интересно, что за негодяй верховодит пиратами? Для правителя все преступники на одно лицо. Тогда откуда такое любопытство?
— Ваш прежний советник, — ответил Конан.
— Не может быть… — Король приподнялся с трона. — Прости, варвар, мне сложно в это поверить.
Киммериец кивнул.
— Я догадывался, что так и произойдет. Поэтому и пригласил главаря корсаров сюда… А вот, кажется, и он.
По коридору раздались торопливые шаги. Невысокий человек вошел в тронную залу, сжимая в руках письмо. Лишь в последний момент он увидел гвардейцев, Ферриона и других посторонних. Незнакомец замер, его пальцы сжались, сминая пергамент.
— Это и правда он! — воскликнула Корделия. — Как я могла не узнать тебя в порту, гнусная скотина.
— Просто ты думала только о комплиментах, — пробормотал Конан.
Начальник дворцовой стражи обнажил меч. Гвардейцы обступили пирата. Лицо его побелело, глаза растерянно бегали из стороны в сторону.
— Предатель! — загремел король. — Как ты мог пасть столь низко? Напасть на меня, твоего повелителя? Убивать людей, которых когда-то защищал?
Зубы морского волка крепко сжались. Он не произнес ни слова.
— Хорошая попытка, — согласился Конан. Он встал и подошел к Ферриону.
— Вы ошибаетесь. Наш гость никого не предавал. Корделия говорила, что прежний советник был верен правителю до гроба — так оно и есть. И доказательством тому — пергамент в его руках.
— Нет! — закричал пират.
Теперь настал черед короля застыть в нерешительности. Феррион вырвал из рук корсара пергамент, и застыл, увидев гербовую печать.
— Я сам написал это письмо, — пояснил киммериец. — Подделать почерк короля оказалось несложно. Здесь повсюду висят копии его речей и законов. Мне захотелось, чтобы сообщники встретились лицом к лицу — в последний раз.
— Сообщники? — переспросил Феррион.
— Глупый варвар! — закричал король. — Ты сам не ведаешь, что говоришь. Немедленно уведите его в темницу.
Но начальник дворцовой стражи не шелохнулся. Он внимательно читал подложное письмо.
— Ты пришел сюда по приказу правителя? — воскликнул ратник, хватая пирата за отвороты камзола. — Что это значит?
— Всему виной трехголовый идол, — сказал Конан, вновь удобно устраиваясь в кресле.
Он не собирался торчать на ногах дольше, чем было необходимо.
— Когда жрецы перевезли священного грифона в Эрук, это стало концом для Сапфирового острова. Торговые пути изменились, и купцы больше не приплывали сюда.
— Пусть он замолчит! — властно приказал король. — Феррион. Арестуйте этого варвара и пирата.
— Не спешите, ваше величество, — спокойно отвечал ратник. — Вы наняли меня покончить с корсарами — и я этим занимаюсь. Продолжай, Конан.
Северянин подумал, что не зря его товарищи так хорошо отзывались о Феррионе. Он был готов выполнять свой долг, даже несмотря на гнев правителя.
— Если нет купеческих кораблей — то нет и пиратов, — продолжал Конан. — Никто больше не нападал на берега острова. Богатый край, созданный для земледелия. Раньше крестьяне охотно платили налоги, шли в ополчение — они знали, что только так избавятся от морских разбойников. Но корсаров больше нет — а значит, и король им больше не нужен.
— Что ты такое говоришь? — воскликнул правитель. — Я владыка по праву.
— Если люди не подчиняются тебе — ты никто. А власть твоя держалась лишь на одном. На борьбе с пиратами. И когда корсары ушли, тебе пришлось придумать их.
