– А мне нет, – улыбнулся Джон.
– Если не считать Кейлисон, то в районе Смоллкрика затишье, и это в том числе и твоя заслуга.
– В том числе?
– Ну, нам остаётся только гадать, что там делал Ричардс. Но уж точно не сидел, сложа руки. Ты же его знаешь.
– Да.
– А вот в Джейквиле в ближайшее время тишины не предвидится, так что, если согласишься, добро пожаловать к нам.
– И мы снова будем работать в одной команде?
– Возможно, – она пожала плечами, – если дело будет настолько сложным.
– То есть ты меня приглашаешь, но сама желанием вместе работать не горишь.
– А ты обеспокоился, – улыбнулась она, – я шучу. С кем ещё тебе здесь работать?
– То-то же, – прищурился Джон.
В коридоре послышались быстрые шаги.
– Учитывая затишье, царящее в этом здании, нетрудно угадать, кто это, – сказал Миллстоун.
Шаги стихли на долю секунды, а потом в дверь раздался стук. Поставив кружку на столик, Шейла встала и открыла.
– Отдыхаем, – зайдя внутрь, сказал Ричардс, – а как же спросить, кто там?
– Твои шаги вполне красноречивы, – сказал Миллстоун, вставая для рукопожатия.
– Если бы ты так же мастерски определял другие детали, цены бы тебе не было.
– Тут просто дело привычки, – спокойно ответил Джон, усаживаясь обратно, – а вот вы, сэр, кстати, опоздали.
– Да, – кивнул Джек, взглянув на часы, – найти важного человека оказалось не так просто, как я думал, когда назначал время встречи. Но обо всём по порядку. Можно мне тоже кофе?
– Конечно, – ответила Шейла, вставая, чтобы достать ещё одну кружку, – Джонни, подогрей чайник.
– А ты, я смотрю, неплохо здесь устроилась, – сказал Ричардс, осматриваясь, – я думал, тебе и вправду дали слишком маленький кабинет.
– Куда уж меньше этого? – сказал Миллстоун, – у меня в Смоллкрике просторнее.
– Кстати, тебе уже сказали по поводу Смоллкрика? – спросил Джек, усаживаясь на стул рядом с Дугласом.
– Да.
– И твой ответ?
– А он может быть каким-то кроме положительного?
– Ну, вдруг ты откажешься от важного расследования и решишь остаться в спокойном городке, – пожал плечами Ричардс.
– Я в любой момент могу туда съездить, чтобы вкусить покоя. Там он действительно какой-то особенный.
– Ладно, это всё лирика. Значит, ты в деле?
– Разумеется.
– Тогда приступим. Как я слышал, ты в Пеллине получил интересную консультацию.
– И обо всём же тебе доложили.
– Конечно. Но сейчас важно другое. По-другому начинаешь смотреть на легенды о вампирах, верно?
– Если только самую малость, – пожал плечами Джон, – не думаю, что этим существам нужен антураж. Так что по большей части это всё выдумки.
– Как знать, как знать.
Джон вкратце рассказал своим коллегам ту информацию, которую он узнал в Пеллине. Все молча слушали, почти не задавая вопросов. Это было лишь начало, плохо поняв которое, можно было ни в чём не разобраться в дальнейшем. Шейла, уже готовившая материалы по этому делу, была задумчивее всех, и Миллстоуну поскорее хотелось ознакомиться с той информацией, которая уже была ей известна.
– К счастью, мне в Пеллине предоставили больше информации. И самая важная деталь, – Ричардс закурил, – нынешние работники склонны думать, что там был ещё один корпус, от которого сейчас уже ничего не осталось. Они нашли несколько старых планов, на некоторых из которых он обозначен.
– Почему только на некоторых? – спросил Миллстоун.
– Может быть, его построили незадолго до катастрофы, а остальные планы несколько старше, – пожал плечами Джек, – это неважно. Важно то, что он тоже мог содержать образцы.
– И все они на свободе.
– Этого я сказать не могу. На момент присоединения Джейквиля двадцать один год назад, того корпуса уже не было. Нельзя даже сказать, сколько их было.
– И были ли они, – добавил Миллстоун.
– Мисс Лейн, – кивнул Ричардс.
Шейла встала из-за стола, достала из шкафа тонкую красную папку и подала её Джону.
– До нас дошли даже записи Джейквильской полиции, сделанные ещё когда он не был частью федерации.
– Полиция здесь была и до нас? – поднял брови Миллстоун.
– Да. И даже есть те, кто ещё помнит те времена, – сказала Шейла, усаживаясь обратно за стол.
– Конечно, записи разрозненные, но кое-что понять всё же можно.
Джон раскрыл папку. Первым лежал лист, написанный от руки. В правом верхнем углу стояла дата – 18.08.1023, рядом в скобках была более свежая надпись "21.08.356".
– Что это у них за летоисчисление такое?
– Они решили взять тысячу лет, как дату катастрофы, ну а само организованное поселение на тот момент существовало двадцать три года, – ответил Ричардс.
– Почему именно тысячу? Я впервые сталкиваюсь с таким большим числом.
– Никто не знает. Но это сейчас неважно. Ты читай, читай.
– У кого-то не очень хороший почерк, – ответил Джон и погрузился в чтение.
– Несмотря на большую потерю крови, её следов на месте обнаружения тела почти не найдено. У жертвы вскрыта грудная клетка и вырвано сердце, – вслух зачитал Миллстоун.
– Знакомый почерк?
– Да уж.
– И это в те времена, когда считалось, что на месте Пеллина ничего не сохранилось, – сказала Шейла.
Отчёт был написан коряво, но он был ценен скорее тем, что служил отправной точкой в деле убийств с вырыванием сердца.
– Эндрю Май, – прочитал подпись Миллстоун, – а он сейчас жив?
– К сожалению, нет, – покачала головой Шейла.
– Жаль. Интересно было бы получить информацию из первоисточника.
– Ты не задавался вопросом, что если их цель размножиться как можно больше, почему они вырывают сердце? – спросил Ричардс, – ведь при этом перерождения жертвы не происходит.
– Задавался, – глубоко кивнул Джон, – но толком понять не могу.
– Может быть, он понимает, что если будет обращать всех подряд, то скоро у них не останется еды? – выдвинул предположение Эгил.
– Первая интересная мысль за сегодня, – сказал Ричардс.
– Или, может быть, они не хотят, чтобы кто-то разделил их судьбу? – сказала Шейла.
– То есть? – переспросил Миллстоун.
– Ну, подумай, они же вынуждены убивать, если я правильно понимаю.
– Да, – кивнул Джон.
– А может, он не хочет убивать.
– Мне кажется, это вряд ли, – поморщился Миллстоун, – они запрограммированы на это.
– А я думаю, определённая логика в этом есть, – парировал Ричардс, – ладно, читай дальше.
Миллстоун перевернул лист. Дальше шли даты в формате, принятом федерацией, значит, Джейквиль уже относился к ней. Способы убийства различались, но всегда отмечалось практически полное отсутствие крови.
– Сердце больше никому не вырывали, – задумчиво сказал Миллстоун.
