Чувствуя, как у него начинают гореть уши, Гордей тихонько отошел в сторонку и попытался быстренько почистить грязь на куртке рукавом. Ничего не вышло – только размазал подсохшую глину из леса. Румянец с ушей переполз на щеки, но Гордей вскинул голову и, глядя точно перед собой, продолжил путь, стараясь не обращать внимания на насмешливые взгляды горожан.
Дорога не заняла у него много времени. Едва свернув с главной площади на широкую улицу, ведущую обратно к городской стене, молодой охотник приметил нужный дом. Он был невысок, в два этажа, но был длинным и с множеством окошек – все как описывал Эрик. У него было два крыльца – одно, большое, с деревянными резными перилами, было совсем близко от Гордея. Второе, поплоше, располагалось на другом конце дома, довольно далеко.
Охотник, не долго думая, пошел к ближнему. Около резных перил высился долговязый стражник в кольчуге, остроконечной шапке и с пикой в руках. Он задумчиво щелкал семечки, поглядывая в сторону площади, на которой раскинулся целый парад разноцветных торговых палаток. Заприметив взъерошенного паренька, подходящего к крыльцу, охранник устало расправил плечи и повернулся к гостю.
– Чего тебе, деревня? – спросил он. – На что уставился? Проходи давай.
Гордей остановился, ошеломленный таким неласковым приемом. Но в ту же секунду его озарило – охранник сам подсказал ему, как следует себя вести.
– А чего чего, посмотреть хочу, – забарабанил Гордей, выпучив глаза. – Пришел я вот специально на чудо чудное посмотреть, да.
– Какое чудо? – устало спросил стражник, окинув взглядом потрепанного паренька.
– Сказывает народ, тут котики говорящие живут, – бодро отозвался Гордей. – Чудо чудесное, ходят на задних лапах, по-человечески болтают!
Стражник не донес очередную семечку до рта. Застыл, потом смерил тяжелым взглядом гостя – с головы до ног.
– Ты откуда такой взялся? – тихо спросил он, наконец.
– Из деревни Травушки, что под Ельменем, – быстро ответил Гордей. – Сказывают да рассказывают про чудеса. Издалека я шел, из Светловодья, из родной деревни.
– Оно и видно, – охранник снова тяжело вздохнул. – Ступай парень, своей дорогой. Не на что тут глазеть.
– Котиков посмотреть хочу, – заупрямился Гордей, вспоминая соседского мальчонку Вихра, вредину и ябеду. – Котиков. Говорящих.
Стражник с тоской огляделся по сторонам, пытаясь нашарить взглядом хоть кого-то из начальства. Никого.
– Нет тут никаких котиков, – медленно произнес он, растолковывая дурачку очевидную вещь. – Уехали котики, понял?
– Как уехали? – искренне огорчился Гордей.
– Совсем уехали, – буркнул стражник.
– Не верю, – заявил охотник, выпучив глаза. – Вчера были котики!
– А сегодня нету, – отрезал стражник, начиная закипать. – Ночью уехали! Все! Совсем! Понял?
– Значит, нету котиков? – с огорчением произнес Гордей.
– Нету, – устало повторил стражник.
– А может, есть?
– Пшел отседова! – рявкнул стражник, сжимая кулаки. – Уехали котики!
Гордей, скорчив испуганную гримасу, отскочил в сторону и быстро захромал в сторону главной площади, оглядываясь через плечо на злого стражника.
Тот остался стоять у крыльца, беззлобно чертыхаясь в спину убегавшего паренька. Ему и в голову не пришло, что в этот самый миг туповатый деревенский увалень потешается над ним.
Отвернувшись, Гордей скрыл ухмылку и пошел быстрее, надеясь поскорей убраться с глаз охранника. Главное он узнал – посольство гибберлингов покинуло Новоград. Причем именно в ту ночь, когда случилось похищение Винсента и Эрика. Совпадение? Может быть. А может, и нет. И куда они, кстати, уехали? К магическому порталу, через который эльфы попадали на человеческий аллод? Но почему бросили Винсента и Эрика? Допустим, что Эрика они не слишком-то и любили, он кого хочешь до ручки доведет своим ворчанием. Но эльфы – друзья и союзники гибберлингов, они не могли просто так бросить его, не поинтересовавшись, куда это девался Винсент. Что-то тут происходит. И хорошо бы узнать, что именно, поскольку, кажется, некто Гордей Ветров вляпался обеими ногами в огроменную коровью лепешку.
– Пст! Эй, парень! Хочешь котиков посмотреть?
Гордей резко остановился и обернулся. Прямо напротив него, у торгового шатра, украшенного красными и синими лентами, стоял высокий худой человек. На вид он был лет тридцати, лицо у него было веселое, улыбчивое. Над верхней губой – щеточка усов, на голове – кучерявый чубчик, сапоги начищены до блеска. Этакий городской модник в красной рубахе.
– Котики, – задумчиво пробормотал Гордей, оглядывая статного торгаша. – Котики уехали.
– А я все видел, – тут же заявил модник, задорно улыбаясь. – Дай монетку, расскажу, как все было.
– А чего же, дядя, не дать, – сказал Гордей, запуская руку в карман грязной куртки. – А интересно-то будет?
– Еще как, – пообещал усатый, распахивая перед гостем полог шатра. – Купи дяде кружечку кваску ярмарочного, дядя все тебе и расскажет.
Шатер оказался не простым – был он длинный, вытянутый, как гостевой дом. В центре, у огромной бочки, стоял продавец в грязноватом фартуке и с длинным черпаком в руках. Им он разливал по большим кружкам пенистый квас всем способным заплатить мелкую монету. Желающих было предостаточно – получив желанную кружку, люди отходили от бочки, ближе к краям палатки, и, не торопясь, наслаждались квасом. После просто выходили, оставив кружку на приземистом столике.
В шатре сейчас было с десяток человек, все одновременно говорили – но тихо, не повышая голоса, и беседы сливались один неразборчивый гул.
– Ну, давай монетку, – сказал усатый, поглядывая на продавца.
– Ща, – пообещал Гордей, запуская руку за пазуху.
Там, на груди, в кармашке, у него и правда завалялась медная мелочь, оставшаяся еще с дома. На самом деле основной денежный запас прятался у него за спиной, в тугом кошеле на поясе. Его выдал охотнику Эрик, распотрошивший пожитки похитителей – сказал, на всякий случай, вдруг понадобится кого-то подкупить. Гордей не собирался никого подкупать, но деньги взял. Сейчас он и не думал за ними лезть – решил, что обойдется мелочью.
– Давай-двавай, – подбодрил усатый.
Но Гордей, учуявший вдруг знакомый дух, отодвинул его в сторону и сам двинулся к продавцу. Нос не обманул – с другой стороны от бочки с квасом лежал огромный деревянный лоток, на котором высилась гора румяных пирожков. Судя по запаху – с капустой и грибами.
Обливаясь слюной, Гордей вытряхнул мелочь в руки продавца, и, не обращая внимания на стенания усача, взял себе три пирожка. И пару кружек с квасом. На это ушла вся мелочь, но Гордей не жадничал – ему очень хотелось есть.
