выжидаем. Нашей миссией была разведка, флот не поручал нам боевые действия. Вероятнее всего, там уже знают о восстании и разрабатывают новый план.
Кигану не слишком нравилось сидеть тут с опущенной головой, но он вынужден был признать, что Альда и капитан правы. Нервничающие террористы – а итальтика сейчас террористами и были – представляют двойную угрозу для заложников. Чтобы спасти побольше жизней, для начала нужно убедить их, что они идеально контролируют ситуацию, нет смысла лишний раз нажимать на спусковой крючок.
Увы, понимали это далеко не все. Появление боевых роботов напугало всех заложников без исключения. Но для кого-то страх обернулся покорностью – такие люди расходились по указанным итальтика местам. А вот кто-то решил отреагировать агрессией.
В основном это были представители торговых и добывающих компаний: немолодые полные мужчины, их увешанные драгоценностями жены… Эти люди жили на Итойе много лет, они тут ко всему привыкли и даже начали считать себя чуть ли не хозяевами планеты. Да, таких было мало, но Киган не раз замечал, что порой большие деньги сочетаются с феерической глупостью.
И эти люди мириться не хотели. Они уже вопили, что не собираются подчиняться каким-то насекомым, что все это бессмысленное запугивание… Они прибыли сюда с охраной, которая теперь держалась рядом с ними. Охранники, как заметил Киган, в бой не рвались, они оценивали ситуацию куда адекватней. Но отказаться от выполнения приказа они пока не решались.
Такое творилось не только во дворце. На тех улицах, которые просматривались с холма, Киган разглядел такие же небольшие группы дорого одетых людей и хорошо вооруженной охраны.
«Всем оставаться на своих местах, – все так же ровно потребовал Хапикерн-Тохил. – Люди, проживающие в городе, должны оставаться в домах. Сотрудники посольств не должны покидать здание. Все, кто останется внутри, выживут. Соблюдайте правила. Вы на территории свободной Итойи».
– В задницу себе можешь засунуть свою свободную Итойю! – заявил один из торговцев. – Там ей самое место! А мы немедленно покидаем эту дыру, посмотрим, как долго вы со своей свободой протянете!
Они действительно собирались уйти, они, прикрываемые охраной, двинулись к выходу.
– Мазарин, вы можете им помешать? – тихо спросила капитан Лукия.
«Опасно… Я усмирила, кого могла, до того, как они вопить начали… Но если резко угомонятся эти, итальтика что-то заподозрят. Пока они удивительно спокойны… Похоже, они ожидали, что кто-то уйдет, у них есть план… Скорее всего, покинувшие здание будут убиты, чтобы проучить других».
О таком догадывалась не только Альда. Когда дошло до дела, некоторые охранники все же сложили оружие и присоединились к сидящим у стены заложникам. Работодатели, конечно, обрушили на них поток ругани – но этим ничего не изменили.
Киган понимал, что сами они уже не остановятся. Их пытались уговорить – и знакомые, и итальтика, которые не присоединились к мятежу. Но они уперлись, они почему-то были уверены, что таких богатых и уважаемых людей никто убивать не станет. Как будто от смерти можно откупиться.
И ведь их выпустили! Когда они добрались до выхода, мятежники сами открыли перед ними двери, позволяя небольшой группе покинуть дворец.
– Мазарин, что происходит? – насторожилась капитан.
«Я точно не знаю, – ответила Альда. – Я пытаюсь прочитать их мысли, но это сложно из-за гула… Я чувствую, что они спокойны. Итальтика уверены, что все под контролем, они даже рады, что эти люди вышли!»
Радость мятежников не сулила вышедшим ничего хорошего. Но Киган видел, что дворец покинула совсем маленькая группа, гораздо больше заложников осталось внутри – под прицелами винтовок. Рисковать этими людьми он не собирался, а потому готов был и дальше сидеть смирно.
Но действовать ему все же пришлось, когда его руку неожиданно сильно сжала Римильда. Убедившись, что он слушает, хилер наклонилась к его уху и прошептала:
– Быстро, вышвырни меня на улицу вместе с остальными!
– Чего? – растерялся Киган.
– Нет времени объяснять, просто сделай это! Все должно выглядеть так, будто я не хотела идти, ты меня заставил!
Киган не понимал, зачем ей это нужно – и почему она выбрала именно его. Хотя догадаться о причинах выбора было не так уж сложно: все это время электрокинетик стоял ближе всего к ней. И хотя ее решение казалось безумным, взгляд Римильды оставался спокойным. Она явно знала, что делает.
Ему пришлось подыграть ей. Это было чертовски трудно: он прекрасно знал, что Римильда присоединяется к той группе, которой грозит смертельная опасность. Но за последние миссии он привык доверять хилеру. Римильда не была идеальна и не болтала часами о ценности человеческой жизни, однако о людях она искренне заботилась. Если ей сейчас требовалось обмануть итальтика именно так, значит, это лучший путь.
Поэтому Киган, больше ни о чем не спрашивая, перехватил ее за локоть и потащил к открытой двери.
– Довольна теперь? – зло спросил он. – Защищала своих итальтика до последнего – и вот что случилось!
– Что ты творишь? – испуганно крикнула Римильда. Актрисой она была неплохой, и хотя Киган знал, что это лишь игра, в груди все равно болезненно кольнуло.
– Ну так теперь иди на свободу, защитница, заслужила! Нельзя же, чтобы хорошие и добрые итальтика и из тебя заложницу сделали!
– Не надо!
Он ожидал, что кто-нибудь из команды попытается его остановить. Слишком уж внезапно все произошло, Римильда вряд ли успела им все объяснить… И действительно, в первые секунды Рале подался к ним, но потом резко остановился и вернулся на место. Скорее всего, Альда что-то передала ему… Конечно, телепатка ведь легко могла проникнуть в сознание Римильды! Киган и сам не отказался бы от такой привилегии, ведь сейчас ему потребовалась вся сила воли, чтобы довести дело до конца.
Он вышвырнул Римильду за дверь и лишь после этого демонстративно поднял руки вверх, показывая, что сопротивляться не будет. Итальтика, похоже, поверили в искренность ссоры между людьми. Они не стали задерживать Кигана, не обратили внимания на Римильду, от резкого толчка упавшую в грязь. Они заблокировали дверь до того, как хилер успела подняться на ноги.
Группа людей, покинувших дворец, дожидалась ее в саду. Они не знали Римильду, но сочувствовали ей, они готовы были взять красивую молодую женщину с собой. Вот только она присоединяться к ним не спешила, она, поднявшись на ноги, метнулась обратно к двери и забарабанила кулачками по прозрачной поверхности.
– Пустите меня немедленно! Я не хочу быть здесь!
Она снова была убедительна – и снова врала. Киган прекрасно знал, какой силой может наполнить собственные мышцы хилер такого уровня. И все равно видеть ее настолько испуганной и беспомощной было тяжело, тут никакие доводы разума не помогали. Электрокинетик с силой сжал кулаки, чтобы сосредоточиться, сдержаться, не испортить план, который он никак не мог понять.
А потом стало слишком поздно.
«Сопротивление будет наказано, – предупредил Хапикерн-Тохил. – Исполнение инструкций – гарантия выживания».
Киган ожидал, что наказанием будет руководить он, но нет. Итальтика во дворце отвечали только за покорных заложников. Все, что происходило снаружи, теперь было во власти боевого робота.
Щупальца, раскинутые над городом, на миг вздрогнули и выпустили темное облако. Оно, густое, буро-красное, стремительно разлеталось во все стороны, явно направляемое воздуховодами «Саваж-3». А Киган только теперь вспомнил, что в этой модели есть система запуска химического оружия на очень большие расстояния.
Темная взвесь накрыла город, а потом добралась и до холма. Это был противник, от которого нельзя защититься, в него бессмысленно стрелять, он не согласится на переговоры… Теперь уже обратно во дворец рвалась не только Римильда. Люди, еще недавно уверенные в себе, задыхаясь и кашляя бились о двери и стены. Они даже попробовали стрелять, чтобы освободить себе путь, но это ни к чему не привело, стекло оказалось бронированным.
– Пустите их! – испуганно крикнула Альда. – Этим людям нужен хилер!
Это уже было любопытно… Одинаковая серебристая форма не позволяла определить, кто в их группе какими способностями обладает. Теперь телепатка еще и подчеркнула, что Римильда кто угодно, только не хилер. Интересно, это ее идея? Или тоже часть плана самой Римильды?
«Сопротивление будет наказано», – повторил Хапикерн-Тохил, явно безразличный к происходящему снаружи.
Возможно, это даже не было жестокостью – если итальтика знал, что у людей не осталось ни шанса на выживание с тех пор, как они вдохнули красную взвесь.
Долго они не продержались. Надрывный кашель стал лишь первым симптомом. Он усиливался
