Тульпис повесил голову.
— Теперь понятно, почему Бронвэг не выходит в город, — пробормотал он. — Неизвестно еще, какой она предстала бы нам, будь она здесь, а не там…
— Неизвестно, кстати, какими она видит нас с тобой, когда мы забираемся туда, — заметил Конан.
Карлик схватился за голову.
— Везде иллюзии! Идем, Конан, выпьем. Я угощаю. Все равно ты меня почти разорил… И вообще, в Аграпуре мне делать больше нечего.
— Я так не думаю, — остановил его Конан. — Сейчас большой спрос на комнаты, ведь многие остались на улице. Бери плату чуть пониже, чем остальные, и от клиентов у тебя отбоя не будет. К тому же ты обещал маленькой наге свидание. Может быть, она и была иллюзией, но очень уж красивой…
Карлик повздыхал немного, а затем, свесив голову, поплелся обратно — к харчевне.
* * *
Отчаявшись найти зеркало, Саламар налил в чашу воды, подождал, пока поверхность ее станет гладкой и наклонился, рассматривая свое лицо. Сперва ему показалось, что никаких перемен в его внешности не произошло, но затем он тихо ахнул: нет, одна перемена, и притом весьма существенная, случилась.
Все его лицо было покрыто мелкими кхитайскими письменами, в точности повторяющими надпись, сделанную на костяной палочке — магическом предмете, который служит для перемены участи смертного человека.
Саламар так и не изверг из себя свой артефакт. Он сам в него превратился.
Осознавая это обстоятельство, он изрядно напился, так что возвращение Конана с Тульписом прошло для гирканца незамеченным: Саламар попросту крепко спал.
Наутро Конан собирался покинуть Аграпур. Все дела здесь были закончены, а стража наверняка не простит киммерийцу дерзкого побега и будет искать способа отомстить. Следует провести время где-нибудь еще, пока здесь все уляжется.
А там, кто знает, быть может, Конан и вернется. Судьба переменчива, и Саламар — яркое тому доказательство.
Раздавленный случившимся, гирканец следил из угла за тем, как Конан собирается в дорогу. Карлик принес ему немного лепешек и солонины, налил во флягу сильно разбавленного вина.
— Ас этим мне что делать? — спросил Конана Тульпис и кивнул в сторону Саламара. — На что мне это расписное чудище?
— Не знаю, — Конан пожал плечами. — Поставь его в угол, пусть служит для украшения. Или для устрашения пьяных клиентов. Как начнет кто-нибудь буянить…
— Если он действительно превратился в магический предмет, — сказал карлик, — то держать его в доме попросту опасно.
— Я не предмет, — подал голос Саламар, — я ведь еще человек.
— Это требуется доказать, — возразил Тульпис.
— Что же мне делать? — завопил несчастный Саламар.
— Можешь пойти и утопиться, — проворчал карлик.
— Я возьму его с собой, — решил Конан.
— Подумай десять раз, киммериец, — предостерег его карлик. — Я бы на твоем месте десять раз подумал. Или одиннадцать.
— Да я уже подумал… Саламар в том виде, в каком он существует сейчас, представляет собой великолепное оружие, — произнес Конан с важным видом. — И я намерен использовать его.
— Как?
— Положим, живет какой-нибудь гнусный богатей, — начал Конан. — А мы к нему запускаем Саламара… и спустя месяц, самое большее, наш богатей идет ко дну. Ну как, здорово придумано?
— Здорово, — кисло улыбнулся Саламар. — А ты не боишься, Конан, что подобные неприятности начнутся у тебя?
— Во-первых, они у меня не прекращаются, — сказал Конан, — так что перемены в моей судьбе могут произойти только к лучшему. А во-вторых, Саламар, учти: я сам — одна большая сплошная неприятность.
OCR.: Cepiyc
WWW.CIMMERIA.RU
