Дюжины квадратных метров их хитиновой шкуры были сожжены.
Деревья качались и клонились, нападая своими ветвями как огромными дубинами, но черная хитиновая броня, казалось, принимала удары с готовностью.
Шипы поднимались из земли, протыкая ноги монстроворда, но зверь начал протягивать свои конечности вперед, разнося вдребезги каменные шипы до того, как они могли их проткнуть — и любой, кто приближался к огромной твари в попытке поднять шипы под одной из ног монстра, был злобно атакован вордами, охраняющими его.
Хотя он и истекал кровью от множества ран, монстроворд не был убит, только замедлен; и заклинатели, которые работали против зверя, уставали.
Это было невероятно выносливое существо, и не только из-за своего размера.
Несмотря на массивное заклинание, направленное против него, он просто сдвинул плечи, пока волны Cилы не ослабли, и сделал еще один гигантский шаг вперед.
Но все же это было достижение: Граждане задержали создание на мгновение, помешав намерению одновременно напасть с двух сторон.
На южном утесе, монстроворд даже не замедлился.
В считанные мгновения он должен был выйти на позицию чтобы обрушить внешние стены, одновременно пробивая брешь в обороне и создавая рампу из плоти, по которой ворды могли проникнуть.
Бернард повесил боевой колчан на плечо жестом, который показался Эрену похожим на ритуальный, отработанным столько раз, что Граф вероятно даже не заметил что его сделал.
Граф Кальдерон потянулся и выбрал одну стрелу.
Ее наконечник был странно тяжелым, комплект из четырех стальных лезвий, которые более всего напомнили Эрену гарпуны. Только в последний момент он заметил шар из блестящего черного стекла, которая была установлена между стальными лезвиями, как драгоценный камень в оправе.
Бернард посмотрел на ближайшего монстроворда, на южном утесе.
Тварь издала свой чудовищный, сотрясающий кости утробный рык, какой оба зверя периодически издавали с момента появления.
— Клан Овцерезов, вздохнул Бернард. — Эти глупцы никогда не умели держаться подальше от битвы, которую они не могут выиграть.
Эрен увидел варваров и их зверей, нападающих на монстровордов, мечущих копья в их животы в надежде задеть жизненно важные органы, пока их смертельно опасные хищные птицы прорывали когтями себе дорогу на несколько метров вверх по ногам монстроворда, разрывая и нанося раны, но без какого-либо видимого эффекта.
Возможно, если бы у них была неделя, они могли бы в конце-концов заклевать огромного зверя по кусочкам — но столько времени у них не было.
— Возможно, тебе стоит немного отойти, Сэр Эрен, — сказал Бернард. Он покачал стрелой. — Я не уверен, что эта вещь не взорвется в ту же секунду, как я отпущу тетиву.
Эрен сглотнул и сделал пару шагов назад. — Эмм… ясно.
— Немного дальше, — сказал Бернард.
Эрен отошел на 6 метров, к дальнему краю балкона цитадели.
— Думаю, этого достаточно, — сказал Бернард. Он положил стрелу на тетиву огромного лука, повернулся к монстроворду, и начал ждать.
— Это… далекий выстрел, — заметил Эрен. — До трехста метров?
— Расстояние не проблема, — ответил Бернард сквозь стиснутые зубы. — Но угол немного неудобный.
— О, да, — сказал Эрен. — Но честно, сэр… возможно есть другой способ для вас чтобы… Ваше Превосходительство, это одна-единственная стрела. Что, по-вашему, она может сделать?
Обширные бока монстроворда раздулись еще больше на вдохе.
Бернард натянул черный лук, и его дуга застонала как мачта корабля при сильном ветре.
Узлы мышц проступили на его плечах, спине и руках, и cнова он стиснул зубы, и его лицо стало красным от усилий.
Когда Бернард оттянул стрелу к уху, земля мелко зажрожжала.
Дуга черного лука корчилась и дрожала, несмотря на то, как она была согнута, и Эрен понял что Граф прилагал невероятное количество земляного заклинательства чтобы согнуть лук, и приложит еще больше древесного, чтобы укрепить его края, чтобы передать всю возможную силу снаряду.
Когда он отпустил тетиву с коротким вскриком от усилий, отдача лука почти сбила его с ног.
В воздухе перед ним разразился гром, и стрела унеслась в ночь так быстро, что Эрен не смог бы проследить за ней взглядом, если бы утренний свет не отразился от стального наконечника.
Монстроворд открыл свою пасть чтобы снова издать рев, и в этот момент стрела влетела ему в широкую глотку.
Рев продолжался еще мгновение, потом появилась вспышка света, громкий звук, и взрыв дыма и маленьких язычков пламени, которые вырвались из пасти монстроворда.
Он остановился и снова заревел, на этот раз на более высокой ноте, и видимый фонтан зелено-коричневой вордовской крови выплеснулся из его пасти и упал на землю отвратительным маленьким водопадом.
— Гкхм, — сказал Бернард. Он заметно осел, его грудь поднималась в медленных, глубоких вдохах, и он прислонился к перилам чтобы остаться на ногах. — Кажется… Пентиус Плувус….был прав.
— А? Отозвался Эрен, увлеченно глядя на монстроворда.
Бернард оседал, пока не сел на лавку напротив внешней стены башни, за ними.
— Плувус сказал, что взрыв будет совсем другим, если начинается окруженным плотью вместо открытого воздуха. Гораздо более разрушительным. По-видимому, однажды ворон съел один из наших маленьких огненных шаров, и мальчик попытался сбить его в воздухе из рогатки. Обычно, когда мы использовали один из маленьких шаров поначалу, могли опалить только несколько перьев, если он взрывался рядом. В этот раз они нашли перья и останки в радиусе двухста метров.
— Хм, понятно, — сказал Эрен. — Это очень… очень тошнотворно.
Монстроворд издал еще один крик бедствия. Он осел словно пьяница.
— Этот лук может прострелить пару коровьих туш, — сказал Бернард. — Не то чтоб я проверял на живых коровах, конечно. Это жестоко.
— Хмм, — едва слышно отозвался Эрен.
Монстроворд потряс головой. Жидкость отлетала и разлеталась большими, отвратительными арками.
— Так что я выстрелил в нёбо этой твари, — сказал Бернард. — Думаю, стрела вошла на три-четыре фута. Возможно, где-то в его мозге. Тогда…
Бернард развел руки жестом, имитирующим взрыв и сел чтобы наблюдать за необъятным созданием в тишине.
Монстроворд постепенно накренился на одну сторону и упал. Это было движение, наиболее похожее на падение дерева — на падение нескольких деревьев — чем на движение любого из животных.
Земля сотряслась, когда он приземлился, и дюжины камней покатились с утеса, круша здания города.
Пыль и грязь поднялись на двадцать футов в воздух вокруг создания.
