Дом
Серафим оплакивал еще месяц своего наставника, ему было больно потерять еще одного родного человека, который за несколько лет стал ему родным, а также близким по духу человеком.
В это время он жил в Ипатьевском монастыре, молился и принял обет молчания на несколько месяцев, чтобы утешить свою боль и полностью отдаться мыслями к Богу.
Он был как тень, на службах терялся среди прихожан, молился в одиночестве, очень исхудал, его глаза были черны как ночь, а лицо бледным как лед, много внутренней работы он проделал в себе и возвысился духовно на большую ступень, но он знал, что надо возвращаться, надо помогать людям, спасть их и уничтожать нечистую силу.
Справился он только к январю, стала проявляться в нем прежняя улыбка, да и Федор уже мог общаться с ним, разговаривать обо всем. Как на душе полегчало, Серафим собрал вещи, помолился в храме, попрощался с монахами, настоятелем и отправился на свою родину.
Перед уездом он зашел в келью, где раньше жил отец Евритий, он забрал его рукописи, кресты, рюкзак и другие атрибуты, которые помогали ему уничтожать нечистую силу. Монах сел на кровать батюшки и стал молиться, он очень скучал по наставнику, когда Серафим молился, то почувствовал, небольшую дрожь и с полки упал молитвенник, с молитвенника выпала записка. Мужчина встал с кровати, поднял книгу и записку, молитвенник положил к себе в рюкзак, а записку открыл и стал читать.
В записке было написано что-то на идиши, ему эту записку подсунули в Израиле. Монах посмотрел записку, но как не знал, что написано, то положил записку обратно в книгу и посмотрел, что еще есть на полке, что он мог забрать себе, чтобы могло помочь ему, на полке ничего больше не было кроме икон, которые еще поставили до него. Батюшка перекрестился, вышел и пошел в сторону автобусной остановки, чтобы доехать до вокзала.
Через сутки он уже стоял на Владимирском вокзале, родные места не изменились, в монахе проснулись чувства, слеза скатилась по его щеке, он достал платок из кармана и вытер глаза, а на его лице светилась радость, он был дома.
Монах нашел такси и поехал в церковь, с которой он начинал свой монашеский путь, доехали они быстро, Серафим поблагодарил водителя, рассчитался с ним и попрощался. Церковь с тех времен не изменилась, была свеже побелена и сделан небольшой ремонт, члены церкви уже поменялись, настоятель уже покинул давно этот мир и никого не было уже в святой обители, кто бы знал о Серафима. Монаха пригласили на трапезу, он поделился им, что приехал с Ипатьевского монастыря погостить во Владимире, они пообщались о духовных вещах, потом монах зашел в церковь, помолился и отправился в родительский дом. Когда он шел домой, ему навеяли воспоминания, как он юношей бежал от побоев отца, вспомнил свою маму, которую очень любил.
Монах поднялся на восьмой этаж, постучал в родную дверь, через две минуты ему открыла дверь молодая девушка с ребенком на руках.
– Здравствуйте, батюшка. Вам нужна помощь? – спросила девушка.
– Добрый день, а я могу увидеть Михаила Витальевича?
– Он здесь не живет, мы снимаем у него квартиру.
– А не знаете где он живет, есть ли у вас его адрес или номер телефона?
– Мы пять минут назад с ним разговаривали, проходите, сейчас я ему позвоню. Как вас представить?
– Алеша! – рассматривая квартиру, родные стены ответил монах.
– Михаил Витальевич, еще раз здравствуйте. Извините, что звоню вам снова, но к вам пришел священник, представился Алексеем и хочет поговорить… – не успела договорить девушка.
– Марина, дайте мне его быстрее, вернулся ненаглядный, наконец-то.
– Пап, привет, – расплакался монах.
– Здравствуй, сынок. Ты как? – произнес старый хриплый голос. – Приезжай в Балашиху, я здесь живу, у меня все хорошо, очень скучаю.
– Да, вот и приехал отец поведать тебя, дом, церковь свою. Думал ты здесь живешь, не хотел просто так побеспокоить семью своим присутствием. Какой у тебя адрес, я приеду.
Михаил Витальевич сообщил адрес, он очень был рад, что увидит сына, он так надеялся на это, к тому времени, он тоже обзавелся детьми и стал многодетным отцом.
Монах поблагодарил Марину, перекрестился и уже хотел уходить. Как его позвала девушка пообедать с ними.
– Алексей, а не хотите с нами пообедать, рассказать детям о чудесах Господа нашего.
– Не смею Марина вас тревожить, но ангелам про ангелов обязательно расскажу. Спасибо, хранит вас Господь.
Гость прошел в кухню, Марина его усадила на его любимое место, налила ему суп и пригласила на обед еще двоих своих детей. Она рассказала о себе и своей семье, что у нее все родные верующие, муж тоже, работает на двух работах, переехали сами с Тобольска, жили там долго, но потом супругу предложили работу хорошую, так и переехали. Квартиру же нашли через общих знакомых, она пустовала, а одна родственница рассказала, что у них с мужем квартира пустует во Владимире, продавать он ее не хочет, хранит для сына, а сын как несколько лет не объявляется. Они предложили родственникам за деньги снимать, а как они приедет, то съедут, а для их большой семьи копейка лишней не будет. Серафим же ответил, что на неделю приехал погостить к отцу, квартира ему не нужна, есть где ему жить, обнадежил Марину и сказал, чтобы они жили, сколько хотели. Потом он рассказал детям несколько историй про святых отцов, попросил Марину вызвать такси и поехал к отцу в Балашиху.
Балашиха один из крупных городов в Московской области, славился он своей мистической притягательностью, много странных и необъяснимых вещей здесь творилась, да и у людей менталитет был здесь особый, непредсказуемый. Название города носит начало от существующей когда-то деревни Блошино, деревня была маленькой, занимались в ней в основном темными делами, колдовали, торговали травами разными и заговорами, много приезжало к ним людей из всей округи, кому надо было узнать о своем будущем муже, кто хотел поговорить с умершими родственниками и много других тайных дел.
В одно время, царь решил на землях Блошиной сделать хлопкопрядильную фабрику, собрались маги, колдуны, ведьмы против указа царского и прогнали затейников, рассердился царь на них и приказал казнить всех. Собрали солдаты жителей деревни и казнили на лесной поляне, после их казни, появилась на том месте озеро, которое в народе прозвали Бабошкой.
Вскоре фабрика
