его сторонников. На вопрос, где удерживают старика, колдун в красном безразлично пожал плечами. Народ негодовал, желающих повесить советника становилось всё больше.
Я чувствовал, как уничтожаю его, но радости это не доставляло. Никогда в жизни мне бы не хотелось оказаться в роли обвинителя ещё раз. Грязная работа. Противная.
В конце моей речи Божми не удержался и пропел в адрес Синмара непристойный куплет собственного сочинения. Толпа злорадно смеялась.
Наконец, волшебнику предоставили шанс оправдаться. Готовый к серьёзному бою, я весь напрягся. Но неожиданно для всех колдун пренебрёг возможностью. У меня закрались подозрения, что судьи куплены, и Синмар выйдет сухим из воды. На крайний случай можно поднять людей и устроить самосуд, но чем всё закончится? Переворотом? Поножовщиной?
Пока моя фантазия играла с вариантами, суд продолжался.
– Судьи готовы вынести приговор, – объявил герольд, как только страже удалось утихомирить народ.
Первым взял слово Благород Честнодел.
– Грехи твои не знают прощенья. Светлые редко принимают подобные решения, но ты не оставил выбора: виновен!
Толпа зааплодировала старику.
– Виновен! – жёстко произнёс Бейнит.
Всего лишь одно слово, но сколько в нём ненависти к подсудимому. Двое из двух – осталось набрать столько же голосов.
Довольный Фредегар выпятил грудь вперёд, а Хамиш закрыл ладонями лицо, будто уже проиграл пари. Правда, он немного оживился, услышав Вилоноса.
– Невиновен! Граф Девиер – лжец и фокусник, он всё это выдумал, а голова ведьмы не настоящая – маги братства в сговоре с ним…
Договорить ему не дали: в латы полетели гнилые овощи, лошадиный навоз и даже камни. На удивление, умельцы швыряли метко, и все снаряды били точно в цель.
Маршал спрятался за насиженное место. Желая поучаствовать в наказании, Божми вскочил со стула и что есть мочи врезал ногой под зад Вилоносу.
– Виновен! – вскричал нищий и побежал прочь от рыцаря.
Чтобы уйти от острого меча маршала, Божми пришлось спрыгнуть со сцены и скрыться в толпе. Вилонос негодовал, грозил клинком, но лезть к разъярённым жителям Бронкастера побоялся.
– Что же не идёшь, а, Хитронос-Вилоотброс? – смеялся Божми.
Следующим высказался представитель дворянства.
– Невиновен! – маркиз Готри небрежно махнул рукой в сторону советника.
Спустя мгновение перед ним, будто нерушимая стена, выросли два телохранителя. Каждый держал по массивному щиту.
Как ни старались выказать своё недовольство горожане, ничего не вышло. Я видел, как дворянин подмигнул Хамишу, тот признательно кивнул в ответ. Значит, сговорились голубчики.
Настала очередь Чуквы. Люди радовались, ведь большинство было уверено в его выборе.
– Советник невиновен! – неожиданно для всех, но не для меня, заявил купец. – Здесь нужно судить графа за клевету, а не достопочтенного советника Синмара! Вспомните, сколько добра он сделал для Алькасара!
В купца не летело ничего, никто не мог понять, почему обычно справедливый Чуква, так поступил.
Как низко! Банальная месть торгаша перечеркнула все наши старания.
– Эх, поторопился я, братцы, – послышался из толпы расстроенный голос Божми. – Вот он настоящий предатель! За сколько продался, пирожок с мясом? Хотя с каким же ты мясом? С навозом!
– Продался! Продался! Пирожок с навозом! – ещё долго голосили люди.
Последнее слово за Джако Свиргусом. Тут и к гадалке не ходи. Фредегар опустил плечи. Ещё немного и упадёт от отчаяния. Хамиш же наоборот – воспрял духом. Казалось, он готов плясать лезгинку на груди племянника. Конечно, он же продлил своё правления на целых семь лет!
С эмоциями королевских особ всё ясно, но меня удивлял Синмар – колдун сидел, задумавшись, будто шахматист во время решающей партии. Так и хотелось прокричать: «Эй, парень, проснись! Тебя судят!».
Понимая, кому служит старший начальник стражи, люди принялись заранее выкрикивать оскорбления в адрес Джако. Он неспешно выпрямился во весь рост, важно прошёлся по сцене, затем попросил тишины. Жителям Бронкастера пришлось подчиниться.
– Я считаю, что советник Синмар… что советник Синмар… Синмар виновен! – выдержав несколько театральных пауз, ядовито процедил Джако Свиргус.
Толпа ликовала: услышать такое от одного из самых гнусных и неприятных обитателей столицы оказалось сюрпризом.
Ко мне подбежал Фредегар и крепко обнял. Он что-то твердил о блестящей победе, но я не слушал. Я смотрел на Синмара, а он на меня. Во время представления Джако на лице волшебника не дрогнул ни один мускул. Почему? Он смирился? Не уверен! Что-то задумал? Возможно!
По приказу Фредегара колдуна подхватила стража. Хамиш опечаленно смотрел Синмару вслед – герцог всё не мог поверить в предательство советника, но ещё меньше ему верилось, что придётся уступить трон принцу раньше срока.
Празднование продлилось до глубокой ночи. Нас с ребятами пригласили в замок. Я натянул на лицо улыбку, принимал поздравления от сторонников Фредегара, но мыслями был далеко. Всё раздумывал о маге в красном. Победа не принесла мне удовлетворения. Мало того, я чувствовал себя проигравшим. Нет, ещё хуже! Ощущение точно меня использовали.
Глава 2. Новые подозрения
…Не знал он теперь, кому верить, не ведал, кто за маской прячется, что лицом зовётся, то ли друг, то ли враг…
Хроники Астера
На следующий день мы отправились к Башне Узников. По словам Жоры, некоторые осуждённые томились там десятилетиями.
– Такие не смеют даже мечтать о свободе, – говорил рыцарь. – А другие задерживаются всего-то на пару дней. Ожидают поездки на собственную казнь. Сложно судить, кому из них не повезло больше.
Признаюсь, мне не терпелось встретиться с Артуром фон Арном. Хотел посмотреть своими глазами, в кого уродился мой славный оруженосец.
Наверняка вы представили, как наша четвёрка несётся галопом, обгоняя прохладный ветер. Но не тут-то было! Нас сопровождали Фредегар и Фалш, а заодно и несколько десятков тяжеловооружённых бойцов. Они охраняли закрытую карету с советником Синмаром внутри… Каюсь, я неправильно выразился: сопровождали их мы, а если ещё точнее, то упали на хвост.
Без бюрократии не обошлось: Хамиш подписал кучу бумаг, чтобы снять с благородного рода фон Арнов все обвинения и выдать приказ об освобождении главы семейства. К всеобщему удивлению, регент быстро смирился с поражением, он не стал устраивать громких сцен и был готов уступить трон в любую минуту.
Фредегар сиял от счастья. Единственным огорчением для юного принца являлось то, что он не сможет править, пока не состоится та самая коронация. В чём проблема? Назначил бы на следующий день, и вопрос решён. Не всё так просто: больше власти принц хотел пышную церемонию. Чтобы на века запомнилась!
Время от времени меня посещала мысль, что наблюдать за ним, будто смотреть шоу о шестнадцатом дне рождения избалованной девчонки.
– Ох, столько мыслей, столько идей, Фил! – воодушевлённо пролепетал Фредегар. –
