Родзянка немедленно перевернул книгу другой обложкой кверху. С другой стороны на золотой доске камней не было. Но был изображен эмалью цветок с семью лепестками. И эти лепестки тоже светились.
Теперь уже второй лист оказался исписанным. Столбцами каких-то иероглифов. Родзянко издал радостное восклицание:
— Наконец-то! — И после паузы: — Так, а кто у нас знает этот язык? Ведь это даже не ханьский. Уйгурский? Или какого там ваш шаман народа? Ульта?
— Привлекать Ульратачи к прочтению этой книги было бы нежелательно, — Подал голос Шипов. До этого он держался настолько скромно, что его можно было даже не заметить.
Все присутствующие так или иначе подтянулись к книге поближе. Петю как-то незаметно оттеснили, но он поменял позицию и тоже с интересом смотрел из-за плеча Натальи Юрьевны. Заодно получил возможность в полной мере прочувствовать аромат ее духов. Если бы еще и прижаться можно было… Но не рискнул.
Между тем непонятные письмена вызвали оживленную дискуссию. А Петя краем сознания отметил, что Родзянка оказался не на высоте. Если так интересуешься чьей-то культурой, хотя бы азы языка знать надо. Или хотя бы переводчика с собой возить. А то как-то все несолидно получилось.
В результате, к Петиному огорчению, Наталья Юрьевна отправилась созывать преподавателей, которые предположительно могли помочь в прочтении книги. По дороге отодвинув юношу с пути. Не руками, а грудью, от чего тот сам чуть с ног не свалился. На самом деле, ничего особенного не почувствовал, но сам факт… Интересно, она его просто не заметила или все-таки специально так поступила?
Петя немного отошел в сторону и несколько минут выпал из реальности. Пришел в себя только тогда, когда над столом с книгой раздались обеспокоенные голоса. Оказалось, письмена на страницах стали на глазах выцветать. И к моменту, когда Наталья Юрьевна вернулась вместе Фонлярским, исчезли совсем. А потом и книга сама собой закрылась и заперлась на замочек.
Зельевар не понял всеобщего замешательства и взял книгу в руки:
— Не могу сказать, что свободно владею ханьским, но могу попробовать.
Книга и не думала открываться.
— Это что, шутка такая?!
— Птахин, — Вмешался Родзянка: — Откройте книгу!
— Не могу, ваше превосходительство. Энергия закончилась.
— Возмутительно! Что вы себе позволяете! — С Фонлярским у Пети и так отношения были не лучшими после того, как тот не стал дарить привезенные с практики на Дальнем Востоке ценные растения, а выбил за них хоть какую-то компенсацию. Вот и теперь виновный в ложном вызове был сразу определен. Хотя, не ректору же, в самом деле, было претензии предъявлять…
— Немедленно найдите Ульратачи! — Родзянка схватил книгу со стола, сунул ее подмышку и заспешил на выход: — Срочно надо провести сеанс в маготроне! Идемте, Петр!
Петя снова успел обменяться взглядами со Щегловым, получил разрешение и поспешил следом. А за ними уже Наталья Юрьевна припустила. И Шипов, который чуть задержался, чтобы забрать с собой Фонлярского. В общем, ректор остался в одиночестве и, похоже, в сомнениях. Может, ему тоже следовало пойти? В конце концов, Родзянка — тоже генерал, а как припустил. Хотя, он целитель, ему можно.
В лаборатории маготронов в это время никого не было, так что никаких кадетов ворвавшиеся туда чуть ли не бегом большие начальники не смутили. Впрочем, Родзянка так и продолжил наворачивать круги по комнате и восьмерки вокруг давилок, нервно повторяя:
— Ну, где же, где?!
Шипов с трудом у него книгу отобрал и в портфель спрятал. Проворчав при этом, что нечего с уникальным артефактом у всех на виду бегать. Целитель его, похоже, не слышал.
Впрочем, долго бегать ему не пришлось, умница Наталья Юрьевна появилась в лаборатории буквально на минуту позже Шипова с Фонлярским и привела с собой Трегубова и Ульратачи. Очень оперативно их нашла и организовала. Впрочем, с ними была еще и Дивеева. Судя по тому, что молодого шамана она держала под руку, без ее участия в поисках нужных людей не обошлось.
— Немедленно организуйте совместный сеанс в маготроне Ульратачи и Птахину, — Налетел на Трегубова Родзянка: — С усиленной нагрузкой. Вы меня поняли?!
Немного ошалевший от такого обращения артефактор пошел к одному из маготронов. Наталья Юрьевна поспешила за ним, говоря на ходу что-то успокоительное, судя по интонациям. Что конкретно, было не разобрать, так как произнесено это было очень тихо. После чего у давилки они так и остались стоять вместе.
Петя полез в камеру артефакта без особого энтузиазма. Не то, чтобы он был против, скорее даже наоборот, но раздражала поднявшаяся суета и спешка. Все-таки этот исследователь шаманских артефактов немного с сумасшедчинкой. А если говорить по-простому, то с придурью. И что он будет делать, когда книга снова «выключится»? Опять его с Магаде в давилку погонит? А так можно? В смысле, не вредно ли несколько сеансов подряд проходить, да еще с повышенной нагрузкой?
Вредный шаман опять попытался своего духа снаружи оставить. Но Петя заметил и пресек.
В результате атмосфера внутри артефакта с самого начала оказалась накаленной. За закрытой броневой дверью этого видно не было, но с самого начала сеанс обещал стать непростым.
Так и получилось. Вначале все было более или менее спокойно. Полные ненависти взгляды шамана, которые периодически ловил Петя, не в счет. Что же он так Петю невзлюбил? Про украденный амулет знать не должен. А в остальном Птахин ему только помогал. Странный этот Магаде какой-то. И думает по-другому.
А потом давление стало расти. И довольно быстро. Видимо, Родзянка заставил-таки Трегубова перестать осторожничать. Сразу стало не до посторонних мыслей. Никак не удавалось поймать ритм «дыхания», когда вслед за максимальным «надуванием» хранилища и каналов энергией (вдох) следует ее выдох в накопитель.
— Надо будет попросить Трегубова как раньше «ступеньками» давление поднимать, а не все время его наращивать, — подумал кадет: — Но это только после окончания сеанса получится.
Борясь с давлением, Петя совсем упустил из виду шамана и его «духа». Который, тем временем, заметно вырос, налился чернотой и теперь пытался найти щель в двери маготрона. Вроде, их тут надежно от внешнего мира отсекли, но если вырвется, он же там кого-нибудь наверняка убьет. Может, и не одного.
А Трегубов давление все увеличивает. Как тут еще и духу внимание уделять?
Но тут Петю пронзила мысль, от которой ему чуть плохо не стало. А если дух на Трегубова нападет? Тогда их из давилки и выпустить некому будет! Так они же тут внутри в конце концов сдохнут. Или хотя бы выгорят. На шамана — плевать, неприятный он человек, но самому лишиться магии?! Нет, только не это!
Тут даже давление стало казаться не таким уж сильным, и Петя выпустил канал-манипулятор в «духа». И стал, как мог энергично, откачивать из того темную энергию.
— Ты что делаешь?! Вор!!! — Магаде взвился со своего место и вцепился Пете в горло, пытаясь не то его придушить, не то и вовсе кадык вырвать. Откуда только силы нашел. Только что безвольной куклой на своей скамейке обвисал.
К счастью, запал у Птахина тоже еще не прошел. И удар правой в челюсть у него получился очень неплохой. Даже лучше, чем в те времена, когда он в кулачных боях в Песте участи принимал. Хватка ослабла, но пришлось еще два раза добавить, прежде чем шаман окончательно прилег рядом с лавочкой.
И только после этого Петя вспомнил, что свое «дыхание» он уже давно сбил. Но почему-то еще в сознании. Испугался. Срочно снова начал «дышать», одновременно втягивая в себя и обычную энергию, и темную. Хранилище и каналы снова стали трещать от нагрузки, но тут, наконец, сеанс закончился.
Давление исчезло, а «дух» сам собой втянулся в ауру шамана. В первый раз удалось разглядеть, как это происходит.
Петя вывалился из артефакта, Магаде тоже слабо зашевелился на полу. Ну и, слава богу. Рассказывать про драку кадет не собирался.
— Зарядились? — К Птахину подлетел Родзянка: — Генрих Александрович! Ну, давайте скорее сюда!
