Вниз они спустились в то время, когда на подъеме разыгралась первая личная драма. Все было видно гораздо лучше, чем он могли себе представить даже на таком расстоянии: волнение, сутолока, приказы солдат. А потом один из возов, медленно ползущий во главе группы беженцев, был грубо и безжалостно вытолкнут вниз. Две трети высеченной в горе дороги шло через лес, и идущая уклонами дорога была разделена полосами деревьев. Поэтому воз не упал идущим внизу на головы, а только врезался в дерево, сломавшись на пополам. Они видели вываливающиеся из него тюки, сундуки, пакеты. Через некоторое время ветер принес женский плач, когда владелица стала оплакивать свое имущество.
И видимо потому, что все смотрели в сторону вершины, на их прибытие поначалу никто не обратил внимания.
– Господин лейтенант, пора.
***
Кеннет огляделся, словно освободился от наваждения. Вархенн умел рассказывать как никто в роте. Долгими зимними вечерами, когда метели отрезали казармы от всего мира, он мог так растягивать истории, что они воровали у людей время на сон и заканчивались с рассветом. Но никто никогда не жаловался. А настоящее мастерство показывал, когда рассказывал о вещах, в которых сам принимал участие. Его голос, жестикуляция, глаза действовали как магнит. Лейтенант посмотрел по сторонам. Несколько стражников придвинулись, насторожив уши. Строй стал ломаться, и все подсказывало, что хорошая пробежка не помешает.
– Хорошо. Стражники, бег. На раз, два, три!
Они побежали.
Пятнадцать минут бега по ровной каменной дороге для солдат Горной Стражи просто отдых. Через несколько шагов ноги сами ловят ритм, дыхание выравнивается, руки начинают работать, помогая накачивать воздух в легкие. Кеннет уже чувствовал, как щит перестает мешать, а шлем больше не натирает лоб. Когда нужно было горными тропами передать срочное сообщение или быстро добраться до места, в котором видели подозрительную группу людей, солдаты могли бежать в таком темпе полдня. Из–за скорости перемещения их иногда называли горной кавалерией.
Для шпиона же такой бег оказался непосильной задачей. Поэтому когда он снова, раз и другой споткнулся, Кеннет поднял руку, приказывая вернуться к обычному маршу. Подошел с десятником к пленному.
Фальшивый музыкант, согнувшись пополам, тяжело дышал, грязная одежда воняла старым потом, а волосы приклеились к голове. Он уже ничем не напоминал элегантного, уверенного в себе мужчину, с которым Кеннет столкнулся утром в дверях.
Лейтенант его грубо разогнул и приложил флягу к губам:
– Пей, – приказал он. – Если будешь терять воду, мне на самом деле придется привязать тебя к хвосту мула.
Пленник попытался презрительно взглянуть на него, но это трудно сделать, когда дышишь, всасывая каждый глоток, словно он последний, да и еще вода льется в рот. Он, задохнувшись, зашелся кашлем.
Лейтенант спокойно убрал флягу:
– Неплохая была идея с рукой, знаешь? Можно передвигаться по всей провинции как раненый в поисках целителя, или как музыкант, который возвращается за Малый Хребет на лечение. Можно идти в любую сторону, и все объяснить, верно? И ученик, который рисует что–то там во время отдыха. Но могу поклясться, самое главное ты прячешь в голове, я прав?
Шпион перестал кашлять и посмотрел на него. На этот раз ему почти удалось изобразить гордое и благородное выражение лица. Он молчал.
– Пей. – Кеннет снова подсунул ему фляжку к губам.
Пленный сделал несколько длинных глотков, потом покачал головой.
– Хорошо. Не хочешь – и не надо. Через два часа будет привал, там чего– нибудь перекусишь и снова напьешься.
– Чьим он может быть, господин лейтенант? – Десятник присматривался к шпиону, морща татуированное лицо. – Виндерский? Хазерский?
– Не знаю. Но Крысы из него это вытянут. Они специалисты своего дела. Я бы сказал, что он из Винде'канна. Рог у нас за восточной границей, а они который год пытаются его у нас отломать. Что скажешь, приятель?
Взгляд не изменился ни на йоту. Офицер холодно улыбнулся:
– Ладно, Вархенн, толку от этих гаданий, идем дальше, а ты рассказывай.
– А где я закончил? А, точно, спустились тремя ротами и наблюдали, как люди лейтенанта Кавацра освобождают дорогу. Потом начали наводить порядок. Одна рота пошла к входу в долину останавливать повозки и животных. С того момента только люди могли пройти вовнутрь. Вторая пошла к началу подъема. То же самое – повозки и животные в сторону, каждый поднимается наверх своими силами. А капитан тем временем пытался договориться с одним чародеем, которого встретили в долине.
***
Когда все уже обратили внимание на появление стражников, к ним властным шагом подошел мужчина в синей бархатной одежде.
– Вы кто? – У него был глубокий и спокойный голос. Достойный удивления, как для стоящего перед тремя сотнями вооруженных до зубов солдат бандитского вида.
– Горная Стража. – Кавер Монель небрежно указал на плащ с нашитым спереди номером полка. – А ты кто?
– Мастер Барен–кла–Вердонелль. Чародей. В настоящее время исполняю обязанности бургомистра Мааваха. Предыдущий не справился. – Мужчина указал рукой куда–то за спину. – Что там происходит?
Ему не нужно было уточнять где. Ветер по–прежнему доносил вниз плач женщины. Стоны и крики людей, собравшихся в долине, набирал обороты.
– Очищаем путь. С такой скоростью даже десятая часть беженцев не успеет подняться на Лысицу до прихода кочевников.
– По какому праву?
Капитан холодно улыбнулся:
– Императорскому. Мы отвечаем за дороги в горах, и эта – одна из них. На вершину будут подниматься только пешие, повозки и животные задерживают движение. Это не подлежит обсуждению.
Мужчина немного помолчал, потом ответил на улыбку, так же холодно и бесстрастно:
– Слава богам, наконец появился кто–то с головой на плечах.
– Тут есть еще какие– нибудь чародеи?
– Был мастер Ванель. Владел заклинаниями Облака и Луча, – объяснил маг. – Тропа Света, как говорят. Позволяет быстро путешествовать на длинные расстояния. Он исчез час назад, вместе с несколькими богатыми купцами. Взял столько людей, сколько мог, чтобы добраться до места с незакипевшими мозгами. Это его выбор.
– А Вы, мастер. Какой магией пользуетесь?
– Хотите узнать, могу ли я вам пригодиться? – Барен–кла–Вердонелль улыбнулся кончиками губ. – Нет, не думаю. Я не один из признанных архимагов. Простые заклинания Тропы Воздуха, направленные Порывом и Гнездом. Предсказываю погоду, предупреждаю о приближающихся бурях. Если у меня есть хороший день, могу разогнать грозовые тучи или хотя бы отсрочить непогоду. В городе таким на хлеб не заработаешь, но в селах я признанный и уважаемый член общества.
