Видимо, Корделии и Люси не суждено было обойтись без толпы зевак на их церемонии.
Люси испустила судорожный вздох.
– Мы должны прекратить, – прошептала она. – Верно? Мы должны остановить церемонию.
Братья не ответили. Корделия ничего не видела за пределами огненного круга. Они с Люси остались вдвоем в окружении мертвых.
– Нет, – уверенно сказала Корделия. – Мы продолжим.
– Но… – начала было Люси.
– Мы и без того ждали слишком долго, – сказала Корделия. – Мы станем парабатаями сегодня, потому что ничто не может разлучить нас, и отныне мы всегда будем вместе. Запомни это. – Она пристально смотрела в лицо Люси. – Вместе с тобой мы сильнее всех. Мы непобедимы.
– Маргаритка! – У Люси перехватило дыхание. – Призраки… это призраки Сумеречных охотников.
Корделия удивленно заморгала: на бледных телах призраков виднелись руны. Руны Сумеречных охотников. Призраки были серебристыми, но руны сияли золотом.
Судя по одежде, некоторые умерли недавно, другие были облачены в костюмы, вышедшие из моды сто, двести, пятьсот лет назад. Кроме того, они держались по двое: пары мужчин, пары женщин, попадались и пары из мужчины и женщины. Некоторые были похожи как две капли воды – близнецы. Корделия увидела темноволосого мужчину в доспехах, на которых были выгравированы ангельские крылья, а рядом с ним стоял человек в рясе цвета слоновой кости; она видела двух женщин в средневековых кольчугах, с обнаженными мечами. И еще там была высокая дама с прекрасным, но суровым лицом, в старинном платье; она держалась рядом с мужчиной, тоже красивым, но печальным. Их фигуры были самыми четкими, и Люси смотрела прямо на них.
– По-моему… – прошептала Люси, качая головой. – По-моему, это Сайлас Пэнгборн и Элоиза Рейвенскар.
– Что? – воскликнула Корделия.
Ей, как и всем Сумеречным охотникам, были знакомы эти имена. Их произносили как предупреждение, их историю рассказывали детям – историю о парабатаев, мужчине и женщине, что влюбились друг в друга, в результате чего их жизни были разрушены. При жизни они считались преступниками, нарушившими Закон Сумеречных охотников, но после смерти, видимо, соединились.
– Откуда ты знаешь?
– В Институте есть портрет Сайласа, – ответила Люси. – Он был другом отца Шарлотты.
Призрак мужчины в рясе цвета слоновой кости заговорил.
– Не бойтесь, – произнес он очень тихо, – мы пришли, потому что хотели оказать вам честь.
– Правда? – удивилась Люси. – Но… почему?
Одна из женщин, одетых в кольчугу, с толстыми светлыми косами, ответила:
– Потому что ты проявила доброту к мертвым. Мы парабатаи, которые участвовали в церемонии в этом зале до вас, мы сражались и погибли вместе. Мы связаны друг с другом, все мы, со времен Сумеречного охотника Джонатана и Дэвида Безмолвного, и поэтому мы можем явиться перед вами здесь, в этом зале.
– Доброта, – повторила Люси и опустила взгляд. – Я не всегда была добра к мертвым. Я получила могущество благодаря происхождению от демона. Но я лишилась его.
– Да, – произнесла женщина. – Хорошо, что его больше нет. Ты использовала его во имя добра, но при определенных обстоятельствах оно могло породить зло и несчастья.
– Что же вы имеете в виду под добротой? – спросила Корделия.
Женщина развела в стороны руки. Сверкнули золотые руны.
– Души убитых, которые очутились в плену в Эдоме, – сказала незнакомка. – Они получили свободу благодаря тебе. Души Безмолвных Братьев и Железных Сестер, которые не мертвы, но лишь блуждают в мире ином, обрели покой.
– Вам нужна наша помощь? – спросила Люси.
Женщина улыбнулась.
– Нет, – сказала она. – Вы одолели Велиала, Принца Ада, и спасли Лондон. Народ нефилимов может гордиться вами, и мы просим лишь об одном: примите наше благословение.
Люси и Корделия изумленно переглянулись, когда два призрака шагнули к ним.
– Благословляем вас, и пусть Небеса даруют вам силу, – пробормотали они и растаяли. Но еще некоторое время после их исчезновения в воздухе парили золотые руны.
За первыми двумя последовали следующие пары призраков; они благословляли Люси и Корделию, желали им быть честными, смелыми, желали здоровья, надежды. Некоторые говорили по-английски, другие – на иностранных языках. После благословения призраки исчезали, оставляя после себя все то же золотое мерцание.
Казалось, время остановилось, хотя прошло не больше десяти минут. Когда последние два призрака, темноволосый мужчина в доспехах и его парабатай в желтоватой рясе, ушли, Корделия и Люси остались в окружении множества сияющих рун: здесь были знаки ангельской силы, Проницательности и Мудрости, и, разумеется, руна парабатаев снова и снова повторялась в этих сверкающих созвездиях.
А потом они тоже погасли, и вернулся зал с мраморными стенами. Под ногами у Люси и Корделии вновь были каменные плиты, высоко над головой – темный купол. Бледно-золотые языки пламени снова вспыхнули, ярче, чем прежде; они слегка потрескивали, излучали тепло и, как показалось Корделии, любовь нефилимов, которые приходили сюда до них.
Голоса Братьев зазвучали у них в сознании.
«Много веков прошло с тех пор, как Безмолвный город становился свидетелем такого чуда».
– Чудо, – прошептала Корделия, сжимая руку Люси. – Ты волновалась, что произойдет нечто ужасное, Люси. Но все прошло хорошо, потому что ты добра.
– А ты волновалась насчет Лилит, – улыбнулась Люси. – Но ты, пользуясь могуществом паладина, совершала только добрые деяния, потому что ты тоже добра.
Корделия все время общения с призраками не выпускала руку Люси. И сейчас продолжала сжимать пальцы подруги. В конце концов, им осталось произнести всего несколько слов, и они повторили клятву вместе, улыбаясь друг другу.
– «Куда ты пойдешь, туда и я пойду. И где ты умрешь, там и я умру и погребена буду; пусть то и то сделает мне Ангел, и еще больше сделает; смерть одна разлучит меня с тобою».
