– А насколько лучше там учат?
Как-никак, если я попал в другой мир, то грешно будет не прикоснуться к накопленным знаниям.
– Гораздо лучше, чем у тебя в школе. Зависит от заведения. А ты что, собрался в институт?
– Не знаю пока. Но школа меня разочаровала.
– Что поделать, придется ходить. – вздохнула Ольга, стараясь не коситься на меня подозрительно.
Этот разговор состоялся в первые дни. А потом я втянулся. Занимался саморазвитием, оттачивал навыки, по выходным отправлялся в лес на охоту. С Сергеем занимались по выходным, так как у него не особо много свободного времени, да и дела по дому имелись. Но я и без него тренировался: бегал по лесу, подтягивался, отжимался, качал пресс, тягал самодельные снаряды. Это всё было рутиной, но необходимой. С Сергеем заниматься веселее, жаль, что так редко получается. Он учил солдатской науке, как драться и быстро обезвреживать противника. Я для себя в этом много нового открыл, попутно проводя аналогии с философией истинных алхимиков. Истинные – это те, кто не стремится уничтожить мир в угоду своих амбиций, а как раз наоборот, мир защищает. Для настоящего алхимика всегда важна точность. Как оказалось, в рукопашном бою она тоже важна.
Постепенно дом заполняли мои рисунки. Я рисовал всё подряд. Лес, природу, Гвоздевых, всех своих одноклассников, других учеников, случайных людей на улице. Но главное – я чертил. Вычерчивал узоры, которые приходилось маскировать. Это не сложно. Опытный алхимик сразу поймет, что к чему, но для человека со стороны мои художества выглядели, как замысловатые узоры.
Попутно я вёл исследования. Сила печатей зависит от многих факторов. Начиная с самого алхимика, продолжая тем, какое время года и где находится солнце. Что заканчивает список оказывающих влияние факторов я даже не знаю. Перечислять можно бесконечно.
Для примера, если взять одну и ту же печать, то… Неопытный алхимик потратит гораздо больше сил и времени, нежели опытный. Чем менее точно нарисована печать, тем больше внутренней силы она потребляет. У меня, в начале пути, бывали случаи, когда я вырубался на несколько дней, не рассчитав силы. Повезло, что тогда были живы родичи, которые заботились обо мне в этим моменты.
Опыт – один из факторов. Если в печать заложить привязку к небесным телам, то, при точном расчете, потребление силы сократится, а мощь печати возрастет.
В этом не было ничего сложного. Единственное, что от меня требовалось – это накопить статистику, какие именно факторы в этом мире влияют на печати и алхимию. Скрупулезная, методичная работа на несколько лет. Я вёл записи, придумывал новые печати, фиксировал результаты, создавал на их основе гипотезы, записывал, проверял и когда находил что-то интересное… Сжигал записи. Не хочу, чтобы мои записи кому-то достались. А я и так запомню.
***
Самое сладкое в однообразных уроках – звонок. Но как не преминула напомнить каждая учительница в школе, звонок для неё, а не для детей. Впрочем, школьники не то, чтобы особо слушались и начинали собираться минут за десять до конца.
Я запихнул учебник в рюкзак, наблюдая, как остальные направляются на выход.
– Слышь, Художник? Чё ты всё время такой смурной? – толкнул меня в плечо Гриша. Тот самый, который назвал Лену «нашей».
Пожалуй, Гриша был худшим учеником в классе. Уж точно рекордсменом по несделанной домашней работе. Сначала я думал, что у него могут быть какие-то дела поважнее, но потом быстро понял – Гриша просто раздолбай. Как и его дружки. Именно от них больше всего шума, глупых шуток и попыток самоутвердиться любым способом, невзирая на здравый смысл.
С темными, часто сальными волосами, сутулый и с прыщами, далеко не спортсмен, он не блистал и в другом.
– Какие-то проблемы? – глянул я на него, прикидывая, как применить то, чему учил Сергей.
– А чё ты сразу дерзкий такой, а? Но мне нравится. – оглядел он меня покровительственно, – Слышь, пацаны, а может возьмем Худого с нами? Чё скажешь, Художник, пойдешь с нами?
Называть меня Худым или Художником, думая, что это прикольно и показывает его крутость – в этом весь Гриша.
– Куда?
– Да мы гулять. Чё ещё делать после школы? Давай, весело будет. Оттянемся!
Я прикинул, который сейчас час. Сегодня было всего три урока. Сейчас только середина дня. Рассчитывать, что Сергей меня заберет даже не стоит. Он вместе с Ольгой возвращался вечером. Та, пока беременность на ранних сроках, ещё работала. Я же ходил пешком, прямо через лес, используя эти прогулки для тренировок. За час обычно добирался. Если в этот раз доберусь позже, то ведь ничего страшного? Думаю, Ольга порадуется, если я сближусь с одноклассниками. Гриша мне не нравился, но может я плохо о нём думаю?
– Можно, – кивнул я, – Куда пойдем?
– Да ты не волнуйся! Всё чётко будет!
Стало бы четко прямо сейчас, начни ты говорить нормально, – подумал я, но промолчал. Первое правило налаживания знакомств – не надо грубить.
Всего парней трое. Гриша, Петя и Саня. Так они сами друг друга называли. Если описать их кратко – бездельники. Часто опаздывали на уроки, почти никогда не делали домашку и каждое утро начинали с того, что просили списать. У меня в том числе.
С момента начала учёбы прошло две недели. Лето постепенно отступало и оставался совсем немного до сезона дождей. Неизвестно, как я тогда домой добираться буду. Сам-то дойду, ничего сложного нет, но одежда… Она точно долго такие путешествия не выдержит. Надо будет её укрепить. Пока обдумывал перспективы, мальчишки ушли вперед. Я догнал их, мы вышли из школы и отправились дворами куда-то в город.
– Что, Худой, как тебе в нашей школе? – поинтересовался Гриша.
– Да нормально, вроде. Школа как школа.
А что тут ещё скажешь? Не правду же?
– Ты ведь откуда-то из центра? – сказал, как само собой разумеющееся парень, – У вас там, наверняка школы другие были, да?
– Я дома учился.
– Ого, а чё так? – удивился Гришка. Остальные двое шагали молча, бросая на нас заинтересованные взгляды.
– Болел в детстве много.
– Ааа… А чё, твои предки богатые, наверное были, раз репетиторов могли позволить?
– Обычные были. – ответил я мрачно, вспоминая, как их убивали на моих глазах.
– Ну да, ну да, все мы тут обычные, – хохотнул он каким-то своим мыслям.
Мы прошли несколько дворов и добрались до района, который язык не поворачивался назвать симпатичным.
– Пришли, я ща, – бросил нам Саня и забежал в какой-то магазин, находящийся на цокольном этаже.
– Куда это он? – поинтересовался я.
– Да ты не волнуйся. – Гриша снова перешёл на покровительственный тон, словно он познал все таинства жизни, а я так, салага зеленый, – Художник, а у тебя деньги есть?
– Нет.
– Что, дядька не даёт? Он же вроде нормально поднимает… Да и тётка тоже.
– Мне деньги не нужны.
– Да ты чё! Деньги всегда нужны! – наставительно-разочарованно высказался Гриша.
– Худой, а Худой, – заговорил Петя, – А твоя тётка – она кто?
– Человек.
Что за странный вопрос, блин?
– Да я не про это, – замахал руками парень, – Она одарённая, да?
– Бред! – тут же вмешался Гриша, – Что одаренной делать в нашей глуши?
– Так одаренная, да? – Петя смотрел на меня, не слушая своего «лидера»
– Кто тебе это сказал? – постарался я сделать максимально скептическое выражение лица.
-Так такое то не утаишь!
Ольга и правда была одаренной. Но это такой дар, специфический. Вроде как круто, если врачевать можешь. С другой стороны слишком заметно, если ты сбежал с войны. Поэтому женщина предпочитала это не то, чтобы скрывать, но, скажем так, не афишировать. О чем и мне говорила, чтобы я в школе не разболтал.
Разговор прервал Саня, который вышел из магазина с черным пакетом. По виду там находились бутылки и ещё что-то небольшое и квадрантное.
– Ходу, пацаны, – шикнул он на нас, на ходу запихивая пакет в вместительный рюкзак. – Эй, Художник, ты скидываться будешь?
