Он убил уже пятерых стражников, когда по затылку его ударил плашмя меч; варвар упал на груду стонущих тел, и копье вырвали из его рук.
Когда его подняли на ноги, заломив руки, он смеялся.
— Могу поспорить, что этот сопливый губошлеп-сарк никогда не видел, как дерутся мужчины, если он визжит, как девка! — проревел он. — Ведите меня на арену и дайте мне меч, вы, трусливые змеи, и я покажу вам такую битву, что похолодеет кровь у самого Слидита!
Сарк почти обезумел от гнева. Быть сброшенным с собственного трона каким-то голым, безоружным пленником — шлепнуться на спину, размахивая руками перед собственной знатью, — будучи окруженным стражниками! Осыпая Тонгора проклятиями, сарк подошел к скрученному стражниками варвару и принялся бить его по лицу ладошкой, украшенной перстнями, которые царапали лицо северянину. Варвар рассмеялся сарку в лицо.
— Да! На арену эту северную блевотину! Посмотрим, что сможет сделать этот герой с нашими любимцами! — рычал сарк.
Из ниоткуда появился архидруид и положил худую руку на плечо Драгунды Тала:
— Нет, мой сарк! Мы должны подвергнуть его пытке — мы должны найти Звездный камень…
— Кто здесь сарк Тсаргола, ты, змеиная рожа? — Тонгор оскалился. — Ты или этот жующий сопли стервятник? Могу поспорить, что он говорит тебе, когда ты должен сменять панталоны!
Сарк побледнел от ярости, принялся брызгать слюной и рычать. Он стряхнул с себя руку друида.
— Тсарголом правит Драгунда Тал, ты, грязь! И когда ты предстанешь перед нашими любимцами, ты будешь ползать перед моим троном, жалобно скуля от страха!
Тонгор лишь рассмеялся.
— На арену его! В полдень он умрет на арене, клянусь всеми богами!
Когда его уводили, Тонгор все еще смеялся. Уловка его сработала. Он и не надеялся бежать из зала, полного вооруженных людей, имея при себе только копье. Он стремился лишь избежать унизительной пытки, разгневав сарка так, чтобы тот не послушался возражений архидруида (который, очевидно, являлся здесь соправителем или, по крайней мере, был тем, чья власть могла сравниться с властью сарка). Благодаря врожденной способности разбираться в людях, Тонгор заключил, что сарк — будучи слюнтяем — обычно находится под влиянием архидруида, который, удовлетворяя прихоти и побуждая страсти сарка, правит государством.
Тонгор обнажил зубы в боевом оскале. Ему определенно удался его план! Он не только разъярил сарка так, что его отправили на арену, но и, похоже, вызвал открытый разрыв между сарком и друидом.
Он все еще посмеивался над этим, когда его швырнули в камеру, находящуюся под ареной. Стражники никогда раньше не слышали того, чтобы осужденный смеялся, когда его запирают в камере… хотя ведь они никогда еще не встречали человека, похожего на Тонгора. К тому же варвар поклялся, что они не видели еще такой битвы, какая разыграется, когда придет час ступить ему на арену!
И час этот настал скоро. Тонгор едва успел прикончить мясо буфара, хлеб, сыр и вино, которые он вытребовал у туповатого тюремщика, как за ним пришли стражники. На этот раз их было десять, и в руках они держали мечи. Им явно не хотелось еще раз убедиться в том, как действует Тонгор!
С ними пришел тот худощавый загорелый отар, который разбудил Тонгора утром. Но сейчас при нем не было копья, и красная перевязь, отмечающая звание, куда-то девалась. Он пленник!
— Почему ты здесь? — спросил валькар, когда стражники вывели их. Бывший отар гневно поглядел на него и сердито ответил:
— Из-за тебя, собака! Я был опозорен тем, что мой пленник вырвался перед, сарком… даже уронил сарка на его саркскую спину, пока я со своими стражниками зевал по сторонам. Так что меня разжаловали, и теперь я должен вместе с тобой встретить ужас арены!
— Ладно… Очень сожалею, что так вышло. Я просто пытался избавиться от пытки и попасть на арену, где я могу умереть достойно, — тихо произнес Тонгор. — Я не хотел причинить вред другому человеку.
Отар пожал плечами:
— А, ладно. Какая разница? Рано или поздно это все равно бы произошло. Сарк ненавидит мою семью, являющуюся младшей ветвью бывшей правящей династии. Его отец, Талд Курвис, захватил власть, когда предыдущая династия прервалась. Его поддержали друиды, так как он испытывал склонность к этим кровавым ритуалам в честь Слидита, в то время как мой дом, Карвусы, игнорировал этот культ. Кровопийцы не смели растерзать нас из уважения, которое снискал себе мой отец в Возашпанских войсках. Вместо этого нас лишили власти и унизили, переведя моего отца из камергеров в архивариусы, а меня назначив отаром, простым командиром сотни.
Тонгор слушал это молча, когда их вели по извилистым каменным коридорам.
— А что твой отец? Он не может тебе сейчас помочь?
Отар грустно улыбнулся:
— Нет. Он умер три года назад — был отравлен, как говорят некоторые. Теперь я глава дома, и если я не могу себе помочь, то никто не может. Ладно, значит, умрем вместе. Так, возможно, даже лучше: погибнуть с мечом в руке, видя врага, а не умереть от удара подкравшегося наемного убийцы или от яда, подсыпанного в бокал, что обязательно случилось бы через год или два, когда могучий сарк решит, что у меня слишком большое влияние.
Тонгор угрюмо кивнул. Как раз таким отношением больше всего восхищалась душа варвара! Ему понравилась волчья улыбка молодого отара и его крепкий дух.
— Раз мы должны умереть вместе, позволь узнать твое имя, — сказал валькар. — Меня зовут Тонгор, сын Тумитара, воин из клана валькаров.
Юноша улыбнулся:
— Приятно познакомиться, Тонгор. Я Карм Карвус, князь Карвуса… или был им. Почту честью сражаться рядом с таким воином, как ты. Никогда не видел ничего подобного показанному тобой там, в Двутронном зале. Давай умрем на арене, и пусть эти правители Тсаргола трясутся от страха!
— Согласен. — Тонгор улыбнулся.
— Хватит шептаться, вы, двое! — прикрикнул новый отар. — Вот! Берите мечи., ты, варвар, возьми этот! — И он передал Тонгору его валькарский меч, который варвар не видел после того, как тот сослужил ему службу в Алой башне. Тонгор подбросил меч в руке, улыбнувшись стражнику.
— Сарк говорит, что со своим мечом ты будешь сражаться лучше, — усмехнулся стражник. — А я говорю — ты можешь вооружиться хоть молниями, это все равно тебе не поможет, когда откроются Ворота смерти!
Тонгор услышал, что стоявший рядом Карм Карвус едва не вскрикнул.
— Ворота смерти?! Сарк хочет, чтобы мы дрались с…?
— Да! — ухмыльнулся отар. — Ты встретишься с Ужасом арены, Карм Карвус! — Затем он сказал Тонгору: — Это большая честь, валькар, но, вероятно, такой варвар, как ты, этого не оценит. Лишь самые страшные преступники предстают перед Ужасом арены и только в дни, посвященные богу крови Слидиту. — И, снова обратившись к Карму Карвусу, он ехидно улыбнулся: — Это был счастливый день для меня, Карм Карвус, когда ты позволил своему пленнику оскорбить великого сарка. Теперь я отар вместо тебя, а был простым стражником!
