«Александр Нокс», — прочитал он подпись под разозлившим его репортажем.
Джокеру пришлось потратить немало усилий, чтобы заставить себя рассмеяться и на этот раз.
— «Голос Готэма» всегда вызывал у меня улыбку, — прошипел он сквозь мелкий пакостный смешок, который уже стих. — Ах ты, урод крылатый! вскричал Джек, с силой ударяя по газете кулаком. — «Терроризирует…» — и снова он сорвался на шипение. — Погодите, вы еще меня не видели!
Смех исчез совсем, превратившись в неразборчивое жутковатое рычание.
Сверхчеловеческая ревность к публике захлестнула изуродованного гангстера, раздирая изнутри остатки его души. Он не был человеком в этот момент: людям недоступны такие звериные страсти.
Он бил по газете, глядя на нее затуманившимися глазами, и рычал. Он ненавидел сейчас всех и вся: газеты, публику, неспособную разобрать, кто есть кто в этом мире, Бэтмена… Особенно Бэтмена, так нагло и резко изменившего всю его жизнь.
«Я еще доберусь до него!» — кипятился Джокер.
Сейчас он был совсем не смешон.
А за огромным, больше человеческого роста, окном просыпался город.
Когда Вики поняла, что пришла пора прощаться, внутри у нее что-то сладко сжалось — ей не хотелось уходить отсюда, как просыпаться после приятного доброго сна.
Почему все хорошее заканчивается так быстро? Дорого бы она дала за то, чтобы продлить эту встречу.
Странное дело — только вчера Вейн был ей никем, тревожащим и загадочным чудаком. Теперь же ей казалось, что они знали друг друга всю жизнь — верный признак начинающейся любви.
Вейн сидел на коротком диванчике, который можно было принять за кресло.
То, что девушка осталась у него на ночь, обоим показалось чем-то вполне естественным: скорее можно было бы удивиться, если бы это не произошло.
— У меня есть идея! — объявила Вики, потягиваясь. — Давай пойдем ко мне и посмотрим фотографии.
Брюс кивнул и улыбнулся немного рассеянной улыбкой. Как бы хотелось ему, забыв обо всем, прямо пойти с ней… Домой, дальше, далеко-далеко…
— Хорошо, конечно, — ответил он, заглядывая в блокнот — и вдруг его лицо омрачилось. «Имеешь ли ты право обманывать ее? — спросил он себя. Без правды нашим отношениям цена будет — ноль, но правда ведь невозможна… Во всяком случае, пока». Со стороны казалось, что он просто вычитал в блокноте неприятную запись. — Подожди минуточку, — нахмурился он. «Так что ответить? Нет, лучше не надо… Бедная Вики!» — Не могу. Не могу…
Вики вздохнула. Вот, так всегда… Ну почему она не может ни с кем встречаться по-человечески?
Что теперь — притворяться, что не было вчерашнего дня, и все забыть? Она знала уже, что не согласится на это ни за какие сокровища мира. Слишком редко встречались ей на жизненном пути такие люди, как Брюс.
— Ну, хорошо, — с надеждой предложила она, — тогда потом, попозже?
Что-то подсказывало ей, что ответ Брюса будет отрицательным. По опыту она уже знала, как звучат прощания.
«Нет, нет… зачем? Почему?» — билось в ее душе.
— Нет, не могу, — сник Брюс. — У меня… очень важная встреча…
«Он не хочет прощаться навсегда, — поняла вдруг она. — Тогда почему же идет на это? Стоп… Похоже, здесь скрыта какая-то загадка! Пусть он потребует расстаться — а я не пойду на это!»
— Что с тобой… милый? — осторожно спросила она. «Конечно… Его явно что-то угнетает! Как бы я хотела понять его и помочь…»
— Ничего, — глухо отозвался он.
Пожалуй, Вейн не ожидал и сам, что прощание окажется столь тягостным. «Уж не делаю ли я ошибку?» — мучительно гадал он. Что он мог ответить?
— Правда? — недоверчиво повторила Вики.
Брюс вздохнул. Обманывать Вики ему не хотелось, но выбора не было.
— Мне надо уехать из города на несколько дней, — подумав, сообщил он.
«Именно так… За эти несколько дней я разберусь, что к чему, и все, быть может, еще наладится. Мне просто надо подумать, в том числе и о ней…»
То, что Брюс повеселел, приняв какое-то решение, не осталось незамеченным Вики.
«Значит — не навсегда!» — радостно встрепенулось сердце.
— Ладно, когда вернешься… — мягко согласилась она, прикрывая полуопущенными ресницами вспыхнувшую в глазах радость.
— Хорошо, — улыбнулся и Брюс.
«Он — замечательный человек» — в сотый раз подумала Вики.
— Мне пора бежать, — сообщила она, слегка сощурившись. — Я опаздываю…
«Спасибо», — ответил ей взглядом Вейн.
— Ну, пока!
— Пока!
Даже старинные лестницы утром показались ей менее мрачными. Она легко сбежала по ступеням и встретила у самого выхода немного сонного Альфреда.
— С добрым утром! — кивнула ему Вики.
— Рад видеть вас, моя мэм, — улыбнулся старик. Появление девушки утром заставило его на какую-то секунду застыть.
Такого на его памяти еще не было. Порой равнодушие Вейна к женскому полу начинало даже тревожить старика: разве это дело, если мужчина к тридцати годам не нашел себе подружку? Все понятно: и жизненные планы, мешающие порядочной семье, и пережитое в детстве потрясение — но нельзя же так…
И вот появилась Вики. Альфред смотрел на нее и не верил себе. Вот значит, какая она — его девушка.
— Думаю, мы еще увидимся, когда вы вернетесь, — сказала ему Вики.
— Когда мы вернемся? — переспросил Альфред. — Но мы никуда не собираемся…
— Да? — проговорила совсем сбитая с толку Вики. — Ну, до свидания.
Вики выбежала из дома.
«Дай Бог, чтобы у них все получилось», — ласково посмотрел ей вслед старик.
«Зачем ему понадобился этот спектакль с клоунской маской?» — думала Анни, выходя навстречу Джеку. Ей очень хотелось знать, чем закончилась его встреча с Гриссемом — как обычно при мужском разговоре, она была вынуждена уйти, и теперь сгорала от любопытства.
Во всяком случае, ее любовник остался жив — и это уже утешало.
Джек снова сидел в «президентском» кресле. Теперь на нем был его традиционный сиреневый пиджак, так резко отличавший его от прочих гангстеров.
— Дорогая, — заговорил он, разворачиваясь ей навстречу, — ты никогда не поверишь в то, что со мной случилось!
При виде его лица Анни вскрикнула и рухнула на пол.
Только сейчас она поняла, что на Джеке НЕ БЫЛО маски…
Как ни странно, ее реакция показалась ему естественной и даже вызвала определенную гордость.
Он всегда хотел обладать тем, чего не было больше ни у кого. Теперь его желание, пусть в несколько неожиданной форме, осуществилось, и он уже начал привыкать к производимому его внешностью эффекту.
«Это вам не крылья нацепить!» — гордо думал Джокер, разглядывая лишившуюся сознания молодую женщину.
