Он хорошо умел им пользоваться. Гораздо лучше негров-охотников. И теперь он мечтал отомстить: за убитых друзей, за испорченную капсулу и разрушенные мечты…
Японские воины сумели подобраться незамеченными. Причём, довольно близко. В красно-жёлтой траве их отлично скрывали традиционные соломенные шляпы. Но рано или поздно удача должна была отвернуться от них…
И отвернулась.
Чернокожая женщина, не участвовавшая в разделке гигантской туши, заметила движение. Она не сразу поняла, что видит — да и тогда не догадалась поднять тревогу. Лишь что-то сказала одному из мужчин, указывая на шевельнувшуюся траву.
Командир японцев оскалился: вот ведь нехорошая женщина… И тут же сделал знак рукой, чтобы его воины приготовились.
А потом встал в полный рост, вскидывая арбалет. Чтобы прицелиться и спустить тетиву, ему понадобилась всего секунда. Он целился в остроглазую женщину, которая сломала его отличный план.
Его воины, натянув короткие луки, засыпали охотников тучей стрел. Вот только эти гайдзины успели спрятаться… Причём за тушей того самого зверя, который стал их добычей.
А девушка не успела.
Сложившись пополам, она, как срезанная трава, упала на землю. А потом завыла от боли: громко и надрывно. Её руки то касались болта, торчащего из живота, то отдёргивались назад, когда болт причинял особо сильную боль. Она понимала: болт надо вытащить. И даже попыталась это сделать… Но болт засел глубоко во внутренностях, никак не желая выходить.
А японцы уже вовсю осыпали стрелами гигантскую тушу. Чёрные охотники отвечали им тем же: луков у них было меньше, зато стреляли они быстрее и точнее.
И далеко не сразу японцы осознали кое-что неприятное. Их обстреливают не только спереди, но и сзади!
Это Батый и его соратники включились в драку. Они не считали африканцев союзниками, но спешили, пользуясь моментом, потрепать японцев. Правда, у монголов не было прикрытия. Поэтому они старались сбить прицел, постоянно меняя позицию.
Первая же стрела Батыя поразила одного из врагов. Вторая и третья — ушли в молоко. А вот четвёртая слегка зацепила командира отряда…
Тот злобно вскрикнул. А потом сделал знак нескольким воинам, которые кинулись в сторону монголов, поднимая копья.
Чернокожие охотники заметили, что кто-то отвлёк их врагов. Выскочив из-за огромной туши, они бросились бежать к лесу, оставив раненую девушку на произвол судьбы. Они очень боялись… И боялись не напрасно! Ещё недавно группа арабов, пришедшая менять товары, рассказала им: в округе появились опасные враги. Японцы.
А значит, лучше оставить и добычу, и раненую. И вовремя предупредить остальных, что пора уносить ноги. О том, что нельзя вечно бегать, чернокожие охотники не думали. Как не думали и о том, что японцы их так просто не отпустят…
Вслед за беглецами взметнулась туча стрел. Сразу четверо чернокожих повалились в траву, крича, корчась и силясь дотянуться до стрел в спине. Трое охотников не выдержали: развернулись и бросились обратно, к своим. А двоих, которые ещё бежали прочь, накрыло следующим залпом.
Зато Батый воспользовался ситуацией на полную катушку… Сначала чуть отошёл, давая своим друзьям схватиться с японцами, а потом принялся стрелять так, как ещё никогда в жизни не стрелял. Да и не собирался… Где-то в глубине души Батый прекрасно знал: он не выживет. Слишком уж велико было преимущество японцев…
Он просто хотел отомстить. И убить как можно больше врагов. Его будущее без капсулы выглядело грустным и печальным. Не было смысла и дальше пытаться жить. Одинокий, бездомный и лишённый надежд… Такой человек не может выжить в этом диком мире.
Батый стрелял так, как стреляют в последний раз. И каждый его выстрел нёс смерть и боль. Его друзья пали, забрав с собой пятерых японцев. И вот уже трое врагов подступили к Батыю. Бросив лук, он выхватил топор и кинулся на них.
Отбил копьё. Рубанул по плечу одного японца. Увернулся от выпада второго. И резанул по ноге третьего.
Батый страшно ревел, решив дорого продать свою жизнь. Поэтому и не услышал свиста стрел. Оставшиеся японцы разобрались с охотниками, а теперь вернулись к монголам.
Одна из стрел ударила Батыя в бок, и он упал на землю, крича от боли.
А вожаку бурых бестий было очень интересно, что происходит. Поэтому он осторожно подкрадывался к месту ожесточённого боя. Правда, ему было наплевать, кто победит. И почему одни двуногие — чёрные, другие — злые, а третьи — вообще глупые, раз напали в меньшинстве.
За его спиной было пять десятков особей, вернувшихся от реки. И три четверти из них были голодным молодняком. Вожак не знал концепции мести, зато отлично понимал законы природы. Здесь тот, кто сам не жрёт — будет кем-нибудь сожран.
А на этом пятачке, рядом с родным лесом, скопилось слишком много мяса… Нельзя, чтобы оно оставалось ничейным. Рано или поздно заявятся крупные хищники или падальщики. И тогда, считай, всё… Ничего ни ему, ни молодняку не достанется.
Поэтому вожак внимательно следил за развернувшейся трагедией. И, подавая пример стае, почти бесшумно полз вперёд сквозь траву. В последний момент он не выдержал: добыча оказалась слишком близко. Его туша взмыла в воздух и обрушилась на японца, который как раз собирался добить Батыя. Клыки рванули горло, и тёплая кровь хлынула в пасть зверя.
Как по сигналу, стая, ползшая на пузе к месту схватки, вскочила на лапы и рванула вперёд. Дружный вой десятков глоток разнёсся над окрестностями. Японский командир в ужасе смотрел, как его людей на клочки рвут дикие звери.
Он почти не растерялся. Он уже открыл рот, чтобы отдать приказ построиться… Но в этот момент стрела с каменным наконечником, свистнув в воздухе, пробила ему горло. Обернувшись и оседая на землю, командир японцев увидел лицо чернокожей девушки. Оно было перекошено болью и яростью.
Чёрная охотница сумела из последних сил подняться на ноги. И, преодолевая боль, натянула лук. Её стрела попала именно туда, куда она целилась. А дальше… Ей было уже всё равно. Она погрузилась в спасительное забытьё, смывшее боль. И выйти из него ей было не суждено. Одна из бестий, добравшись до девушки, перегрызла той горло.
Бестии могли праздновать победу…
Но не успели. С рёвом и грохотом деревья на краю леса расступились, выпуская на равнину толстозадого ящера, который примчался на шум и запах крови. Здесь правил он. И пусть его не интересовали люди и бестии, но вот большая туша ему была любопытна!..
От неё изумительно пахло свежим мясом и кровью. И толстозадый не смог устоять! Рванул к еде по прямой, протоптавшись и по чёрным охотникам, и по нескольким бестиям, не успевшим убраться с пути. А остальные лесные хищники
