Норт рассеянно согласился. Он привык к старику Питерсу. Старик не бывал на корабле уже пятнадцать лет, но никогда не уставал говорить и думать о прошлых днях.
— Мы бы не потерпели такой работы, — проворчал он. Норт обернулся. К нему подходил Стини. Стини было сорок три года, но у него было гладкое лицо и ясные голубые глаза, как у четырнадцатилетнего мальчика.
— Мы отлетаем завтра, Джон? — жадно спросил он у Норта.
— Нет, не завтра, Стини, — мягко ответил Норт, — может быть, послезавтра.
Стини вернулся в свое кресло в углу и сел, рассеянно улыбаясь. Он улыбался так уже целые годы, с тех пор как вернулся из последнего перелета с Венци жалким обломком человека с потрясенным разумом.
К Норту подошел Ян Дорак. Смуглый, плотный, коренастый межпланетник испытующе поглядел в усталое лицо Норта.
— Как повезло, Джонни? Новый распорядитель…
— Такой же, как и все, — медленно ответил Норт. — Я слишком стар.
Подошли Хансен, Коннор, высокий Уайти Джонс. Они слышали его слова.
— Ничего, они когда-нибудь позовут нас, — доверчиво прошептал Ларс Хансен.
— И, во всяком случае, у меня была сегодня работа, мы можем поесть, — заявил Майкл Коннор. — Глядите, ребята, консервы и синтепиво для каждого.
Рябое, веселое, красное лицо Коннора было беспечным, как всегда.
Уайти Джонс, косматый белокурый гигант лет сорока, сочувственно похлопал Норта по спине своей левой рукой. Правый рукав у Джонса висел пустым уже несколько лет, со дня взрыва дюзы на корабле Венци.
— Чертовски скверно с этим новым распорядителем, Джонни, — прогремел он. — Я надеялся, что с ним ветер переменится.
— Правила Компании не меняются, кажется, — пробормотал Норт. — Человек старше двадцати пяти лет не может надеяться, что его возьмут.
— К чорту Компанию! — проворчал Уайти. — Как будто ты не лучший межпланетник, чем все эти непропеченные младенцы, что ездят в их лоханках!
Норт не ответил. Что пользы было повторять это снова! Они все еще считают себя молодыми пионерами-межпланетниками, летавшими с Джонсоном, Керью, Венци и другими великими первыми исследователями, которые открывали новые пути в Космосе своими историческими перелетами к другим планетам.
Но все это было позади. С тех пор все изменилось. Межпланетная навигация выросла из этого ненадежного зерна в обширное, выгодное предприятие алчных бизнесменов. Борьба за ценные металлы и минералы на других планетах заставила ее расти с невероятной быстротой.
И в этом похожем на взрыв росте первые пионеры Космоса были забыты. Многие из них умерли от трудностей первых перелетов в ненадежных, плохо оборудованных, примитивных кораблях. Великий Грэхэм Джонсон погиб в своем третьем путешествии на Юпитер. Марк Керью, его славный преемник, погиб двумя перелетами позже. Венци недолго прожил после своего разведочного полета на Плутон. От ожогов лучами, от внутренних повреждений, от сердечной слабости пионеры Космоса погибли почти все.
А уцелевшим жилось плохо. Это было неизбежно, как закон. Они были межпланетниками, единственным их интересом были смелые перелеты и первооткрытия. Поэтому они не собрали никаких богатств в мирах, которые открывали. За ними шли алчные спекулянты и прожектеры, жадно делая заявки на всякие запасы ценных металлов и загребая баснословные прибыли. А самая крупная добыча досталась в конце концов хитрым дельцам-финансистам, ни разу не покидавшим Земли, образовавшим гигантскую Межпланетную компанию по металлам и минералам. Она поглотила или уничтожила всех более мелких конкурентов и стала высасывать прибыли из шахт на других планетах.
Стареющие, обнищавшие, объявленные теперь непригодными к полетам, бывшим их единственной работой, эти уцелевшие космические пионеры держались друг друга. Соединяя свои скудные заработки от случайных занятий, они жили и не теряли надежды когда-нибудь снова летать. Но сейчас последняя надежда Джона Норта и его товарищей, казалось, умерла навсегда…
Они ели жадно, молча, потом вскрыли жестянки с синтепивом. Слабый свет падал на потрепанную группу, когда они сидели со стаканами и обсуждали последние межпланетные сплетни: о судах, считающихся пропавшими, о рекордном перелете на Меркурий, о недавнем финансовом пиратстве Компании на Юпитере.
Джон Норт слушал в этот вечер с чувством серой бесполезности. Ком горечи стоял в горле. Ему захотелось выйти на улицу, побыть одному.
Он распахнул дверь и тотчас же остановился. За дверью стояла девушка в нарядном белом платье из синтешелка, только что собиравшаяся постучать.
Она чуть слышно вскрикнула от удивления:
— Вы меня испугали…
Норт окинул ее взглядом. Она была молода, высока ростом, с легкой неуклюжестью незрелости, которая почему-то была прелестной. Он увидел темные волосы, ясные карие глаза, приоткрытые красные губы.
— Здесь ли живут эти люди? — серьезно спросила она, достав блокнот и читая по списку. — Майкл Коннор, Джон Норт…
— Да, это наша резиденция, — иронически ответил Норт. — Чему мы обязаны честью вашего посещения?
Он подумал, что понимает теперь. Это была представительница одного из благотворительных обществ, которые пытались время от времени подать их маленькой группе жалкую милостыню.
Милостыню тем, кто проложил пути через биллионы миль пространства, тем, кто открывал миры!
Девушка, казалось, почувствовала враждебность Норта, и в ее поведении появилась какая-то неловкость.
— Меня зовут Алина Лоурел, — сказала она неуверенно.
— А меня Джон Норт, — сухо ответил он. — Что вам, собственно, нужно от нас? Я сейчас ухожу…
Коннор, всегда неукротимо любезный, подошел, чтобы загладить его поведение:
— Стыдно, Джонни, разве так встречают самое очаровательное видение, когда-либо посещавшее эту пыльную нору? — Ирландец сделал великолепный жест. — Войдите, мисс, и не обращайте внимания на этого парня.
Алина Лоурел нерешительно вошла. Легкая неуклюжесть ее высокой тонкой фигуры делала ее даже еще моложе, чем показалось Норту сначала.
В ее глазах мелькнуло огорчение, когда она оглядела пыльный чердак, оборванных пожилых людей, вставших из-за стола. Потом она в упор посмотрела в лицо Коннора.
— Вы Майкл Коннор, да? — быстро спросила она. — Я так и думала. Отец рассказывал мне о вас.
Коннор озадаченно поскреб свою лысую голову:
— Ваш отец, мисс?
— Его звали Торн Лоурел, — пояснила она. — Вы помните?
— Ну, конечно! — вскричал Коннор. — Он был главным штурманом у Керью еще на старой «Грёзе пространства».
