Девушка выслушала невозмутимо, кивком показывая, что приняла извинения. Ей были ведомы нравы Аргоса. Здесь вельможи запирали женщин в особых покоях, распоряжаясь их жизнями, точно своей собственностью.
Да что говорить — еще каких-то сто лет назад в Аргосе женщинами, даже из самых знатных семей, торговали, как скотом, а если муж желал взять в дом новую супругу и не намеревался дать прежней отступного, то мог безнаказанно убить ее…
Однако нравы этой страны ее не качались.
— Поступь Волчицы легка, рык ее ужасен. Она чует кровь, и пути ее неведомы смертным,— произнесла воительница сакральные слова, указывающие, что посланница Богини готова исполнить свой долг. Пора было приступать к делу.
Как и положено по ритуалу, Галиано медленно поклонился.
Теперь перед девушкой был не манерный, легкомысленный придворный, а вельможа, исполненный достоинства, суровый и неприступный, и Соня поразилась, с какой легкостью далось ему это превращение. Но она не верила ему ни тогда, ни сейчас.
— Волчица вручила мне свой слух,— молвила Соня, приглашая к разговору.— Если будет на то Ее воля, то сила Богини также станет моей, дабы я смогла исполнить то, о чем ты просишь. Так говори же!
Граф вновь склонил голову.
— Волчица милостива. Логову не придется сожалеть об оказанной помощи.
— В чем же сия помощь должна выражаться?
— Ты должна будешь помочь одному человеку, моему слуге. Он отправился выполнять мое поручение… не здесь — на острове неподалеку от аргосского побережья… и угодил в неприятности. Насколько мне известно, его захватили в плен.
— И я должна вытащить его оттуда?
— Нет. Это ни к чему. Он вполне способен справиться с этим сам, у него будут другие помощники. Однако у меня есть одна вещица, которая могла бы ему пригодиться — и ты доставишь ему ее. Вот и все.
Соня кивнула. Представленное таким образом задание выглядело не слишком сложным. Оставалось лишь понять, в чем здесь загвоздка: ведь иначе граф послал бы на остров своих слуг, а не стал просить помощи чужих богов!
— Мне нужно знать больше,— заметила она.
— Конечно.— Галиано кивнул.— Этот человек — маг. Он выполняет мое поручение на острове. Должен найти там кое-что… Но я не могу отправить туда своих людей. Ты не хуже меня знаешь, как в Аргосе относятся к колдовству. Если кто-то заподозрит, что я якшаюсь с чернокнижниками, и об этом станет известно при дворе…
Это многое объясняло. Галиано знал, что вполне может положиться на слуг Белой Волчицы: они надежно сохранят его тайну. Зверопоклонники сами считались в Хайбории ничем не лучше магов, их преследовали, сжигали на кострах. Граф был уверен, что Соня не выдаст его никому.
Но что нужно мессантийскому вельможе от чернокнижника? Что он задумал? Соня с любопытством взглянула на графа. Чего не хватает этому лощеному красавчику, что он решил, рискуя жизнью, довериться магам и зверопоклонникам?
— Так от меня не требуется ничего иного, кроме как передать твоему другу некую вещь?
— Ничего более, клянусь.
Откуда-то из-за подушек Галиано достал небольшой сверток, завернутый в черный атлас, и протянул девушке. Она взяла его и развернула ткань. Шкатулка. Совершенно обычная, почти без украшений. Кедровое дерево, слабый аромат благовоний. Соня осторожно приоткрыла ее — пусто. В ларце не было ничего.
Однако она не стала ни о чем спрашивать графа. Он знает, что делает. А она… Она во всем разберется на месте.
— Как мне отыскать твоего приятеля?
— Он сам отыщет тебя. Я предупрежу его почтовым голубем.
— А что за остров? Я должна знать это, чтобы найти подходящий корабль.
Аргосец снисходительно улыбнулся.
— Можешь не тревожиться. Я позаботился обо всем. На «Ниросе» тебя уже ждут. Корабль отходит сегодня в ночь, с приливом.
«Нирос»? Соня слышала об этом судне. Прогулочный корабль для богатых бездельников. Но…
— Ведь он не заходит ни в один порт!
— Это и не нужно. Он будет проплывать рядом с островом, этого достаточно. Ведь я сказал, что этот человек — колдун, он сам позаботится обо всем.
Нельзя сказать, чтобы обещания графа полностью удовлетворили воительницу. Напротив, чем больше он говорил, тем сильнее ее терзали недобрые предчувствия, однако у Логова был свой интерес в этом деле, и ей никто не дал права выбирать, так что оставалось лишь надеяться, что она во всем разберется на месте.
— Тогда прощай. Я исполню твое поручение.
…Когда рыжеволосая воительница удалилась в сопровождении двух рабов, которым было поручено доставить ее на пристань, граф Галиано в задумчивости откинулся на мягких подушках.
Правильно ли он сделал, уступив настояниям мага? Тот утверждал, что без Ларца Валки ему не довести задуманное до конца. Но сумеет ли он с умом распорядиться драгоценной реликвией?
И потом, эта женщина… В ней было что-то странное, тревожащее. Даже не зная ее, Галиано чувствовал, что Рыжая Соня из породы тех людей, что всегда поступают на собственное усмотрение и могут поломать чужие планы. Правильно ли он сделал, что связался с ней? Не помешает ли она его планам?
Впрочем, другого выхода не было. Он должен был рискнуть. И позаботиться о том, чтобы слуги Волчицы не встали у него на пути…
* * *
Ночь опустилась на Остров, затерянный посреди Южного Океана, и беглец осмелился наконец покинуть спасительную чащу и выбраться на поляну. Погода стояла теплая, и тучи мошкары, привлеченные запахом крови, сочащейся из свежих ран, плотным облаком облепили его. Однако человек не замечал этого. Что ему зудящие насекомые? Что ему ноющие ссадины и раны?! Даже боль унижения и ненависти отступила на время, скрылась во тьме, объявшей его душу. Ничто не имело значения сейчас, когда Цель была так близка!
О, вожделенная Цель!.. Плод бессонных ночей и бесконечных страданий. Он и не чаял когда-нибудь достичь ее. Она манила блуждающим огоньком, дарила утешение и надежду, она одна поддерживала его на многотрудном пути.
Презрительным жестом человек отшвырнул прочь мертвого голубя, которого сжимал в кулаке. Он свернул несчастной птице шею, едва лишь прочел принесенное ею послание — не в наказание за дурные вести, нет… Это было бессмысленное убийство, но от этого на какой-то миг человеку сделалось легче, вот и все. Он хотел убить. Все равно кого.
Но подумать только! Этот напыщенный вельможа милостиво дозволял ему приступить к поискам… Вот кому он с наслаждением свернул бы шею!.. Человек стиснул кулаки, не обращая внимания на боль в обожженной руке, и уверенно двинулся вперед, чутьем находя дорогу в непроглядном мраке.
