Волканян: Ну! Там и випал!
Петух: А может мы его спросим?
Крот: Зачем? Это не имеет отношения к делу.
Волканян: Эта не имэет атнашения к дэлу.
Петух: Ну, что и требовалось доказать, кукареку.
Крот: Ничего тут доказывать не требовалось. Прокурор!
Волканян: Да, ваша честь!
Крот: Представьте свидетеля. Это последний?
Волканян: Да.
Крот: Давайте тогда уж побыстрее. Не размазывайте.
Волканян: Итак! Заэц Зайцэвич Зайцев, 86-ого года раждэния, приморский край, пол мужской…
Петух: Ух, как тчательно работает прокуратура! Как вы догадались-то про пол? Вы что его из 72-ух штук выбирали? И теперь решили нам сообщить? Не в этой жизни!
Крот: Петухов!
Петух: Молчу, молчу, молчу! Унизили, оскорбили, заткнули, смешали. Я привык. Молчу ко-ко-ко.
Крот: Вот и молчите!
Петух: Молчу. Я здесь именно для этого.
Крот: Но он прав, прокурор Волканян. Вы что нам здесь всю биографию собрались рассказывать? Все его и так тут знают! К делу, прокурор!
Волканян: К дэлу, ваша честь! Я сам сабирался!
Крот: Ну так давайте, давайте!
Волканян: Дакументы о расстрэлах в гарах, списки, прапавшие без вести, сотни, десятки…
Петух: Наоборот.
Волканян: Сотни, наоборот. Что значит наоборот, а? Я гаварю: сотни, десятки сотни!
Петух: «Десятки сотни» — это тысячи! К тому же там не было никаких тысяч. Если всех потеряшек за 10 лет посчитать вот тебе что-то где-то под тыщу и выйдет, кукареку. Это не расстрельные списки, это высосанная из погрешностей липа!
Волканян: Чиго? Ты что несёшь опять, чёкнутый? Ты заткнись, ладно, э?
Крот: Подлинность документов не вызывает никаких сомнений. Всё проверено и перепроверено.
Петух: А что доказывает подлинность? Печатки с перстня? Так их украли вместе с пальцами, ко-ко-ко! Всё разнесли! А теперь себя прикрыть пытаются! Оправдаться наперёд! Ловко, ко-ко-ко! И с судом поэтому торопитесь! Я б тут всех вас разложил, кукареку!
Крот: Адвокат. Я вас предупреждал?
Петух: Ну давайте, давайте! Устраивайте междусобойчик свой. Меня всё равно никто не слышит. Мне уже всё равно. Да только узнают об этом, и спросят с вас.
Крот: Идите вон, Петухов.
Петух: И всё-таки это не суд. Это танцы. Да и танцы-то, ко-ко-ко, так себе.
Крот: Проводите петуха!
Квакер подозвал Квако, указал на петуха. Квако вывел петуха из зала суда. Минуту все молчали.
Крот: Верните назад.
Квакер подозвал ещё одну жабу, послал за петухом. Ждали молча. Из коридора послышалась ругань, громкий топот, лязг петушиных шпор. Петух ворвался, почти влетел.
Петух: Что? Не ждали, ко ко ко? И я не ждал, честное петушиное! Это ж как так получилось? Где же это слыхано, что б за минуту эволюционный скачёк совершали — вы что там совесть пупыркой на попе вырастили? И как оно, друзья? Чешется? Неприятно? А вот она какая! Совесть. Чешется. Неприятно.
Волканян: Ничего у нас не тэшится! Щас у тебя затэшится!
Петух: У тебя-то точно ничего «не тэшится»! Тэшалка не вырасла, кукареку!
Волканян: Чта не вырасла?! Я тебе щас…
Крот: Молчать! (Ударил молотком три раза.) Адвокат!
Петух: Я адвокат! Для справедливости восстал из пепла! Да!
Крот: Что вы опять бредите, адвокат?! Я вас прогнал, чтобы вы подумали, чтобы у Вас там что-нибудь «пупыркой» выросло! А вы что? Вас вернули и вы торжествуете? Как правильно выразился наш начитанный прокурор «манкируете всем нам»?! Может своё бревно уже пора заметить?
Петух: Согласен, ваша честь. Я где-то перегнул. Прошу прощения.
Крот: Так-то лучше. Теперь! Не перебивать. Сейчас говорит прокурор, а вы, адвокат Петухов, молчите и слушаете.
Петух: Если б молчание было спортом, я принёс бы отчизне медаль. Говорить я когда буду?
Крот: Сразу после него.
Петух: А он?
Крот: Что он?
Петух: Он будет молчать?
Крот: Вы будете молчать? (Обратился в Волканяну.)
Волканян: Я?
Крот: Вы! Кто ещё?!
Волканян: Да что мне?!
Крот: Будет. Вы довольны? (Обратился к Петухову.)
Петух: Нет! Но я готов… на жертвы. Ради вас и справедливости, кукареку!
Крот: Всё! Прокурор! Продолжайте! Лихо, бодро, со всей присущей вам раздольерской прямотой! («Боги лесные, как я устал!»)
Волканян: Да, я гатов! Так вот! Этот заэц, каторава ми все знаим, эта не проста заэц, а тайный саветник царя-кравапивца! 15 лет назад его не саслали в силку, а атправили са спецальним заданием тайной экспедиции. Он всё знаит, всё можит падтвердить. Он лична камандавал расстрэлами!
Крот: Это правда, свидетель? Хотя какой вы «свидетель» если это правда?!
Заяц:.…
Крот: Свидетель! Зайцев!
Волканян: Гавари!
Заяц поднял голову, посмотрел на медведя. Медведь опять кивнул. Мол, «давай, скажим им.»
«Скажи им!»
«Скажи им… Вот этим? Вот этим выродкам, этим спятившим, этим кровавым клоунам я должен подчиниться? А почему? Потому только, что я боюсь их? А если я их не боюсь? Если я сейчас увидел их — увидел такими, какие они есть на самом деле?! Это вот перед ними я душу должен скрутить и выплюнуть с кровью? Сгорбиться пониже, чтобы низких не притеснить? А чего тогда… чего тогда мы стоим?
Чего стоит наша монархия, если теперь мы готовы грязью обмазать её, лишь бы шкуры свои спасти? Если страх звериный вытравил из нас всё разумное? А они, победители, потом и скажут: «вот как выкручивались, вот оно, нутро их, и вскрылось»! И они же будут правы! Правы! Если так ведут себя, значит не было и нет у них ценностей! Не были готовы свою жизнь отдать ни за что, а жизни других за шкуру свою сдавали на судах в любых количествах! «И вот вам, яркий пример, товарищи раздольеры.»
А не дам я вам такого примера! Поиграли, хватит. Рвите второй глаз, рвите руки, рвите сердце. Рвите что хотите! Всё отрывается! Только честь вам не вырвать. Нет инструментов у вас таких, чтобы честь вырывать.»
Крот: Заяц Зайцевич! Говорите.
Волканян: Давай, не малчи!
«Прости, государь. Предав тебя сейчас, я обессмыслю свою жизнь. Ты должен это понять.»
Заяц: Всё ложь. От «а» до «я».
Волканян: Как?!
Крот: Не мешайте. Что именно вы назвали ложью, Заяц Зайцевич? «От «а» до «я»?» Это что? Назовите по пунктам. Конкретно!
Заяц: Я никогда не был никаким тайным советником никакого «царя-кровопивца». Я никогда не командовал расстрелами. В горы за туманами я был выдворен ссыльным. По громкому делу о коррупции в дозорах (уверен, все в курсе). И кстати, названная прокурором «тайная экспедиция» была упразднена ещё Медведем IV-ым. И тут солгал.
Волканян: Что ты несёшь? Ты понимаешь? Ты понимаешь, что ты несёшь?
Заяц: Хочешь спросить «понимаю ли я последствия»? Да, я понимаю последствия.
Волканян: Тагда тем более дурак.
Петух: Не дурак. Уж точно не дурак.
Крот: Насколько я понимаю, тут мы… закончили.
Петух: Одну минуту, ваша честь!
Крот: Нет, не дам я вам минуты.
Петух: Пытки были? (Спросил петух, подбежав к зайцу. Встал в упор, близко до неприличия.) Ну? Ну?! Уже поздно, ни от чего не отвертишься, ко ко ко! Говори!
Крот: Адвокат Петухов! Отойдите от свидетеля! Охрана! Уберите!
Едва не спавший Квакер встрепенулся и пошёл на петуха. Снимает дубинку с пояса — медленно как во сне, намеренно демонстративно.
Петух: Всё, всё, всё! Ко ко ко! Отхожу, отхожу! А ты говори!
Крот: Не должен он ничего говорить! Охрана, не трогайте!
Квакер отступил с облегчением.
Заяц: Пыток не было.
Петух: Что?!
Заяц: Пыток не было.
Крот: Довольны, адвокат Петухов?!
Петух: Как?! Зачем ты лжёшь?!
Волканян: Щас он не лжёт! Он тагда лгал! Не была у нас пытак, понял?!
Петух: Запугали, ко ко ко? Зачем лжёшь суду? Думаешь, хитрый такой?
Крот: Адвокат Петухов! Отойдите от свидетеля. Дальше отойдите!
Петух: Отойду, отойду! А ты всё-таки дурак, кукареку! Трус и дурак!
Крот: Адвокат! Не смейте оскорблять свидетеля! Он своё сказал, а мы почти закончили. Охрана, выведете!
