Король лемурийцев насторожился. Что происходит? Его лемурийцы, его нелюди,— они не могут погибать, как обыкновенные людишки. Ведь они бессмертны.
И тем не менее многие уже лежали неподвижно, превращаясь в жалкий прах.
Наконец король лемурийцев заметил рослого человека в таком же жемчужно-сером плаще, как и у него. В одежде этого человека, в его осанке, в манере держаться — во всем король усматривал вызов. Высоко подняв меч, повелитель нелюдей вызвал своего врага на поединок.
Рыжая Соня отсалютовала ему мечом и бросилась в атаку.
Рыжеволосая воительница превосходно владела мечом, хотя когда дело доходило до рукопашной, предпочитала кинжал — здесь ей не было равных. Но еще милее был Соне ее верный лук и стрелы. Однако вызов короля лемурийцев был делом чести. Испустив боевой клич, Соня бросилась навстречу врагу.
Клинки скрестились. Король лемурийцев, оскалив в ужасной ухмылке зубастую пасть, попытался разрубить Соню могучим ударом сверху, однако Соня уклонилась и сама нанесла ему рубящий удар. Сталь Сониного меча задела бок короля лемурийцев.
Он ухмыльнулся.
— Напрасно стараешься, человечишка. Меня нельзя убить. Ты обречен.
— Ошибаешься,— проговорила Соня сквозь зубы.
Она отразила еще несколько яростных натисков короля лемурийцев, а затем…
Поначалу никто из сражающихся не понял, что произошло. Два воина в одинаковых серых плащах схватились не на жизнь, а на смерть — смертная человеческая плоть против бессмертных костей мертвеца.
И вдруг одна из жемчужно-серых фигур пошатнулась. Раздался ужасающий крик — полный отчаяния и замогильной тоски. Крик становился все выше и оборвался громким протяжным воем.
Король лемурийцев, качаясь, упал на колени.
В рядах армии людей послышался вопль ликования.
— Смотрите! Смотрите! Она поразила его! — заревел Азуги вне себя от радости.
С удвоенной силой люди бросились на лемурийцев, осыпая их солью.
Король лемурийцев чувствовал, что его время на земле, в мире живых, истекает с каждым мгновением. Он испустил еще один крик, полный отчаяния и ярости, но соль уже сделала свое дело: желтый огонь его глаз потух, кости размягчились и начали рассыпаться, плоть клочьями облезала и падала на землю. Вскоре у ног Рыжей Сони корчился разваливающийся на части скелет.
Подобная же участь постигла и остальных лемурийцев. Лишь немногие продолжали сражаться после того, как люди осыпали их солью с головы до ног. Это были полукровки, и их вождем был Бракна.
Обманутые их сходством с настоящими лемурийцами, люди во множестве погибали от их оружия прежде, чем догадаться пустить в ход мечи и копья вместо соли.
Соня бросилась туда, где битва кипела с наибольшим ожесточением. Бракна, оскалив в жуткой улыбке свои острые мелкие зубы, разил противников налево и направо. Обагренные кровью черные воины громоздились кучей у ног бывшего сетмона хаданского гарнизона.
— Бракна! — крикнула Соня, перекрывая шум битвы.
Бракна услышал ее. Повернув голову, он сверкнул глазами.
— Это ты, рыжая! — отозвался он высоким, вибрирующим голосом.— Готовься к смерти!
Соня не ответила. Вид молодой женщины был страшен: она вся была покрыта кровью — к счастью, чужой. Несмотря на то, что Соня постоянно находилась в самой гуще сражения, вражеские мечи не задели ее.
— Ты разгадала меня! — проревел Бракна.— Но Трарза оказался болваном — он тебе не поверил!
— Он жестоко поплатился за это,— ответила Соня.
Бракна расхохотался.
Теперь, когда все лемурийцы рассыпались прахом, а полукровки почти все погибли от оружия людей, Бракна один продолжал обороняться с яростью обреченного.
— Сдавайся! — крикнула Соня.— Ты побежден. Дело твоего короля проиграно.
— Сдаваться? Кому? — Бракна дико озирался по сторонам.— Вам, ничтожества? Мой повелитель не мертв — он спит! Он проснется и отомстит вам!
— Он погиб, Бракна. Сдавайся.
— Нет! — взревел Бракна.— Зачем я стану унижаться и выпрашивать у вас бесполезную жизнь? Вы все равно убьете меня, но перед смертью мне придется претерпеть множество мучений.
— Мы будем возить тебя в клетке по деревням!— закричал Махарим.— Ты, чудовище!
Бракна бросился на Махарима, подняв меч, однако не успел он сделать и пяти шагов, как несколько стрел вонзилось ему в горло. Бракна споткнулся и покачнулся, озираясь по сторонам.
В воздухе просвистел кинжал, пущенный меткой рукой,— это было оружие Сони. Захрипев, лемуриец-полукровка повалился набок и почти мгновенно умер.
— Зачем ты добила его? — сурово спросил Махарим у Рыжей Сони.— Я действительно намеревался провезти его по деревням и городам, испытавшим на себе его когти.
— Бесполезное издевательство над побежденным,— кратко ответила Соня.— Прости, Махарим, но я не кровожадна. А сейчас пусти меня — я хочу помочь раненым.
* * *
На следующее утро Соня выбрала себе лошадь из тех, что удалось захватить у лемурийцев. Это была крепкая вороная лошадка, выносливая и сытая. Ее шкура лоснилась — видать, прежде, чем злая судьба забросила ее к лемурийцам, у нее были хорошие хозяева.
От Азуги не укрылось это.
— Ты хочешь покинуть нас, Соня? — удивленно спросил он.— Теперь, когда битва выиграна, когда от лемурийцев осталась кучка грязи?
— Да,— ответила она.— Битва выиграна. Я больше здесь не нужна.
Махарим приблизился к беседующим.
— Что здесь происходит? — Рука дарфарского вождя была перевязана окровавленной тряпкой, через все лицо тянулась рваная рана, однако Махарим держался прямо и горделиво.
— Я ухожу, Махарим,— объяснила Соня.— Не нужно устраивать мне пышных проводов. Дело сделано. Я никогда не забуду вас, моих соратников, по этой битве… Возможно, когда-нибудь, когда мне выпадет свободная минутка, я нарисую на белом шелке ваши лица. Но сейчас мне нужно идти.
— Куда? — в голос спросили друзья Сони.
Она неопределенно махнула рукой.
— Думаю, на юг. Общение с вашими хаманами оказалось для меня весьма поучительным, Махарим. Ты даже не представляешь себе, насколько. Многое я отдала бы за возможность переговорить с одним из ваших Мудрейших.
Она уселась в седло. Две руки, черная и белая, протянулись к ней, и Соня с искренним дружеским чувством пожала их.
— Прощайте! Прощайте, друзья мои! — крикнула она, разворачивая лошадь.
— Прощай! Прощай, Рыжая Соня!
Воины махали ей вслед, пока ее изящная фигурка в сером плаще не скрылась из вида.
