Чем дальше, тем больше становилось теней, тем ближе они подходили к элвинг. Несмотря на палящий зной пустыни, Ашри чувствовала пробирающий до костей холод. И чем ближе становилась площадь с колодцем, тем сильнее нарастал мороз, будто проникая в саму душу и сковывая всё изнутри, делая каждый следующий шаг всё сложнее.
Аллея Теней – так, помнится, назвал её Алый Вихрь.
– Ты должна пройти белые плиты молча, не ускоряя шаг и не оборачиваясь, так как мёртвые не знают слов, не торопятся и уже не помнят прошлого. Тени не тронут, если примут тебя за свою. А затем жди у колодца, – проворчал тогда в лавке мастер.
Эша фыркнула, растирая онемевшие плечи. У культа Бездны особый трепет перед дырами в земле. Жрецы с ними говорят, читают гимны, а особо любопытных сбрасывают в них же – в жертву пустоте. Что ж, у каждого свои скорпионы в голове и муравьи в штанах. Но что действительно удивляло элвинг, так это то, как сильно разошлись во взглядах на магию север и юг. Для жителей ледяных пустошей Зелёное Пламя было частью быта, полезной способностью. Для тех, кто жил на парящих островах, магия была доказательством чистоты и могущества рода, средством для плетения интриг и предметом гордости. А тут, на юге, где технологии позволили создать уют, силу и красоту, а родовые связи уступили место торговым союзам, личным достижениям и мастерству, Зелёное Пламя практически встало во главе религиозного культа.
Чтобы забыть о тенях, Эша в очередной раз погрузилась в мысли о том, чем для неё стало Прикосновение Бездны. Силой, что помогает выжить, или слабостью, что обрекает на одиночество? Как ни крути, а пока Аббарр был самым подходящим местом для неё – город изгоев, последний приют вечных скитальцев. Даже проведя почти год на Архипелаге, она с удивительной радостью вернулась к вездесущему песку и ужасной жаре.
Аллея псоглавых закончилась, нырнув в арку и разлившись площадью покусанных временем плит. Словно ёж, утыканный иголками-столбами! Стоило пройти арку, и холод за спиной исчез. Тени вернулись в песок.
В центре площади среди трёхгранных колонн, как и следовало ожидать, находился колодец. Гораздо скромнее некропольского: всего раза в два-три шире тех, что снабжают водой деревни Империи. Всё, что отличало его от обычного, это отсутствие «журавля» и мраморные кольца с барельефами, изображающими сцены борьбы Интару с Хаосом. Эша огляделась: вокруг не было ни души. Её не ждали и не встречали. Лишь тоненькие изумрудные ящерки сновали в трещинах плит.
Элвинг обошла колодец, рассмотрела стелы, рядами-кольцами окружавшие площадь. Каждая колонна была снабжена потрёпанной временем росписью, а на вершине расположились чёрные статуи – застывшие стражи с оружием в когтистых лапах и жрецы в балахонах с капюшонами, скрывающими лица. У всех на макушке торчали то ли рога, то ли уши, а из-под капюшонов выглядывал собачий нос. В дрожащем воздухе пустыни казалось, что это живые стражи несут свой вечный дозор. Приложив руку козырьком, элвинг долго смотрела на них, а после вернулась к колодцу и, повернувшись к чёрному провалу спиной, опёрлась руками о край.
Камень, несмотря на жару, был прохладный. Приятная свежесть разлилась по рукам, словно глоток из горного родника. Захотелось прижаться всем телом, предаться неге и, может, даже вздремнуть. Но поборов порыв, элвинг повернулась, облокотилась и посмотрела в безликую пустоту колодца. Чем пристальнее Эша всматривалась, тем чётче различала в чернильной пасти отблески и силуэты то ли стен, то ли дна. А может, это облака отражались в воде. Тьма начинала подстраиваться под неё, клубиться и принимать формы из прошлого. Вот вершины Виталона, или, может, мачта Дракона. А вот стайка маленьких птиц, шторм, волны накатывают одна за другой. И уже из тьмы океана к ней тянется рука.
– Рэд! – услышала она такой далёкий голос, – свой собственный.
Его рука совсем близко, и в этот раз она сможет дотянуться… Ещё немного…
Резкий рывок вернул её под солнце пустыни. Она и не заметила, как почти перекинулась через край колодца, влекомая мороками.
– Что же ты попалась на такую простую иллюзию, Пепельная Птичка? – услышала Эша голос у себя в голове. Голос был мягкий, но в нём слышалось одновременно сочувствие и порицание.
Взгляд прояснился, элвинг обернулась и увидела перед собой высокого худощавого аллати в чёрном балахоне. Словно с колонны спустился! Захотелось задрать голову и проверить, все ли статуи на месте.
Закатные лучи солнца из-за спины стража били прямо в глаза, и стоило огромного труда рассмотреть хранителя. В лице аллати было так много звериного, что он легко сошёл бы за псоглавого, но, присмотревшись, Эша поняла, что это маска. Балахон и рост были точно такими, как у любопытного покупателя Тшакрамга, но эти безднопоклонники все выглядят одинаково!
Элвинг почувствовала, как незнакомец мысленно улыбнулся. Он читал её как открытую книгу. Эша сосредоточилась, ставя барьер и разрывая телепатический контакт.
– Приветствую хранителей пустоты и прошу дозволения войти в архивы мудрецов, задать вопрос и получить ответ, – почти ровным голосом произнесла Эша и поднесла руку к сердцу.
– Один вопрос, один ответ, одно испытание и одна жертва Бездне, – без эмоций и спешки ответил страж. Голос его был подобен шелесту песка.
– Жертва – не близкий, не друг и не враг, не прошлое и не будущее, – стараясь не сбиться, ответила элвинг.
– Следуй шаг в шаг на пути к познанию, – завершил приветствие страж и, развернувшись, двинулся между колонн к внешнему кругу.
Эша с облегчением выдохнула. Это был ритуальный торг, в котором многое зависело от формулировок. Эти слова велел ей запомнить Тшакрамг. Но насколько она преуспела, станет известно позднее.
Удивительно, когда она вошла во Врата, была видна лишь аллея и развалины площади. Затем взору открылись колонны, колодец и пара полуразвалившихся стен. А теперь, следуя за проводником, Эша видела, как появляются из ниоткуда всё новые и новые здания, статуи, сооружения, и как они исчезают, стоит пройти мимо. Иногда взгляд элвинг выхватывал силуэты в окнах, детей, играющих у стен, животных, но стоило моргнуть – опять новое здание, и там, где раньше цвела жизнь – оставались лишь песок и камни. Весь путь элвинг видела по обе стороны от себя город, огромный, бесконечный, местами разрушенный, а где-то утопающий в зелени. Эти образы так захватили Эшу, что она только и успевала крутить головой, выхватывая всё больше мгновений сокрытого.
– Мы пришли, – прошелестел проводник и остановился. – Обитель примет тебя.
Тело окаменело, ноги вросли в песок, и на ум не приходили слова, способные в полной мере передать восторг от увиденного. Восхищение от вида Обители Хранителей Бездны волной накрыло Эшу, приподняв волоски на затылке. Казалось бы, после того, как она побывала на всех континентах, что может удивить? Но то, что предстало сейчас её глазам, вызывало бег мурашек по спине. Элвинг заворожённо смотрела, как янтарная пустыня перетекала в вертикальную стену песчаника и мерцающей гранью возносилась вверх в смелой попытке прорезать небо. Одна сплошная гигантская треугольная плита, а перед ней – огромная лестница, на каждой ступени которой можно выстроить в ряд сотню воинов. Ни статуй, ни колонн, ни сложных узоров… Лишь идеальная гладь. Впечатляющая безупречность. Даже белые стены Аббарра не были столь величественны. В голове элвинг возникли образы: море во время штиля, небо без единого облачка… То же чувство величия спящей стихии. То же уважение к скрытой за мнимым покоем силе. Мощь и грандиозность простоты. Эта золотистая дорога в небо пробудила давно забытое чувство детского трепета в предвкушении чуда. В памяти возникла картинка: огненный водопад Пасти Дракона, расплавленным золотом заката срывающийся прямо в море. Первое из чудес природы, с которого началось её большое путешествие. Элвинг словно видела себя, такую далёкую и теперь чужую: девчушку с огромными глазами, полными восторга, с длинными волосами, в которые вплетено множество разноцветных бусин, с открытым сердцем и верным другом рядом. Ашри улыбнулась девочке из прошлого и вернулась в настоящее. Миг волшебства развеялся. Клочок пергамента дурным предчувствием прожигал разум. Обитель Хранителей нависала грозным монолитом и давала надежду на разгадку тайных строк. Элвинг привыкла доверять интуиции, и внутренний голос, от которого Ашри безуспешно пыталась отмахнуться, настойчиво твердил, что в Костях Силурии Торден нашёл нечто зловещее. И это нечто – лишь маленькая щепка чего-то большего, осколок мозаики, что суждено собрать именно ей.
