Конан и Ауда, совершенно не обращая внимания на храм, неторопливо поднялись по ступеням, как бы лишь для того, чтобы подняться повыше и обозреть толпу. Множество людей сидело на ступенях, некоторые разложили припасенную снедь, обозначая место, с которого собирались наблюдать за грядущей казнью.
Перед самым полуднем в воротах появился жрец и стал нараспев приглашать желающих войти и обозреть храм. Теперь это был человек с необычно шишковатой кожей. И опять лишь несколько приезжих выказали интерес к подобной экскурсии. Среди них были Волволикус и Лейла. Будто бы во внезапном порыве Конан и Ауда направились следом.
Когда любопытствующие, почти не привлекшие внимания толпы, вошли в храм, двое рабочих закончили свою бурную дискуссию, взяли на плечи пару тяжелых бревен и потащились вверх по ступеням. Никто в толпе не бросил на них даже самого поверхностного взгляда.
В равной степени никто не обращал ни малейшего внимания на людей, обозревающих площадь с плоских крыш ближайших к храму домов. Люди эти прижимались к крышам, стараясь быть невидимыми за низкими парапетами, а в руках у них были луки. Они образовали целую цепь по краям крыш и ожидали со стрелами на тетивах.
Конан шагнул под клыкообразную подъемную решетку, как раз когда она со скрипом поехала вниз. Когда варвар вступил в храм, двое «рабочих» обосновались по обе стороны ворот, будто бы занятые какой-то работой для храма, и заклинили своими бревнами проход. Дойдя до бревен, подъемная решетка остановилась, хотя сверху еще несколько секунд доносился лязг механизма.
Жрец с изрытым лицом обернулся на изменившийся звук.
— В чем дело? Что-то случилось с воротами? Мы не сможем продолжить, если… — Тут он увидел парочку, что стояла у своих бревен. — Кто эти двое? Мы не приказывали работать с воротами!
Одной рукой Конан опустил с лица покрывало, другой вытащил меч.
— Еще несколько минут ты не приказываешь ничего, жрец, — сказал он. — Наоборот, исполняешь мои приказы. Вы все, слушайте меня! У нас есть дело внизу, в крипте, а вам следует только не вмешиваться. Делайте как я сказал, и останетесь целы и невредимы. Нам нужно золото, а не кровь. Малейшее неподчинение, и мы вас убьем. А теперь — все в крипту!
Горсточка любознательных посетителей изумленно взирала на говорящего, затем одна женщина в ужасе завопила. Мужчина, скорее всего ее муж, закрыл ей рукою рот и подтолкнул к ступеням, оскалив при этом зубы в сторону Конана, будто извинялся за недостаток воспитания своей половины.
— Так-то лучше, — сказал Конан, помахивая обнаженным клинком. — Все вниз, быстро.
Он взглянул в сторону ворот, и стоявшие там показали ему, что все спокойно. Следовательно, пока они оставались незамеченными.
— Проклятие Аримана падет на тебя за это, разбойник! — закричал жрец, суетливо спускаясь по лестнице.
Острие Конанова меча кольнуло его в спину.
— У твоего бога я не беру ничего, жрец, — сказал Конан. — Я пришел за казной Торгут-хана. Кроме нее, в храме все останется как было.
— Это не смягчит гнев повелителя Аримана, — пригрозил жрец.
— Заткнись, — сказал Конан.
Затем они оказались в крипте. Факелы, вставленные в держатели на стенах, были погашены, и помещение освещалось только светильниками, стоящими на треногах выше человеческого роста. Стен не было видно вовсе, и от этого на Конана напала неясная, безотчетная тревога. Он отогнал страх. Сейчас дело требовало полного внимания.
Посреди крипты лежала огромная груда ящиков и плотных кожаных мешков. И над ними уже возился Волволикус, незнакомым голосом издавая странные звуки, рассыпая снадобья и постукивая по сундукам палочкой из хрусталя и слоновой кости, пока Лейла готовила его инструменты.
— Митра! — воскликнула Ауда. — Надеюсь, девяноста трех верблюдов хватит, чтобы сдвинуть все это с места.
— Такие трудности я переживу, — отозвался Конан.
— То, что ты переживешь за осквернение сего места, лежит за пределами понимания, — ледяным голосом вымолвил жрец.
— Предупреждаю тебя в последний раз, жрец. Заткнись! — Конан указал мечом на стайку молчаливых наблюдателей. — Вы! Отойдите к стенам и оставайтесь там, пока мы не закончим, иначе сами пожалеете. Ты тоже, жрец.
— Нет! — вскричал жрец. — Ты не должен делать этого. Это…
Конан плашмя опустил лезвие на голову жреца, и тот повалился, будто жертвенный бык.
— Заберите его с собой, — крикнул Конан остальным. — И ни звука, если дорога жизнь!
Люди поторопились повиноваться, таща жреца за его мантию и отступая, пока все они не скрылись во мраке.
Голос Волволикуса крепчал, послышался скрежет. У Конана на затылке зашевелились волосы, когда вся огромная масса металла в ящиках и мешках сотряслась, а затем начала подниматься. Через несколько минут груз уже оторвался от земли на человеческий рост и парил в воздухе вопреки всякому пониманию. Сундуки и мешки медленно двигались, выстраиваясь, будто рыбный косяк, в длинную конструкцию с ровными гранями, заостренную с одной стороны и плоскую с другой. Выглядит, сообразил Конан, точно как стигийский обелиск.
Он резко обернулся на звук, донесшийся из окружающей темноты. Вновь принялась стенать женщина, но крик сменился отталкивающим кудахтаньем, а потом резко оборвался. Послышался резкий мужской вопль, но, казалось, он донесся с огромного расстояния.
— Что там происходит? — воскликнул Конан, его обычно стальные нервы уже и так были натянуты до предела колдовством мага.
— Конан! Давай скорее сюда!
Он снова дернулся и обнаружил одного из охранявших ворота стоящим у подножия лестницы. При виде груды сундуков, движущейся на него, глаза его расширились, но он взял себя в руки и повернулся к своему главарю.
— Что случилось? — спросил киммериец.
— Давай же! Давай быстрей!
Бормоча проклятья, Конан вслед за разбойником взлетел по лестнице. Добежав до ворот, они остановились. Оставшийся там разбойник стоял в тени. Он махнул Конану, затем показал наверх:
— Вон там, Конан.
Отойдя в тень, Конан посмотрел в указанном направлении. Сначала он ничего не увидел. Но потом солнце вспыхнуло на острие шлема за парапетом плоской крыши на расстоянии четырех десятков шагов.
— И там! — сказал, показывая, тот, что позвал его. На другой крыше Конан увидел верхушку лука между двумя большими декоративными урнами, полными ярких цветов.
— Сет побери! — рявкнул киммериец. — Загобал нас учуял. Это засада!
Как это могло случиться? Предали их или просто перехитрили? Не важно. Конан из Киммерии был не из тех, кто пускается в бесполезные раздумья. Они обнаружены, значит, придется пробивать себе дорогу. Движение сзади заставило его обернуться.
