— Верно, — согласился Ардрик. — Моривенн пользуется большим влиянием у нас на планете. Если его миссия на Вегу закончится успехом, то все может измениться в лучшую сторону.
— Я хотел бы с ним познакомиться, но Моривенн и его три спутника не выходят из своих кают, — посетовал Хорн. — И чего. они боятся у нас на борту?
Губы Ардрика раздвинулись в холодной улыбке.
— Например, фанатика-антифедералиста с оружием в руках, — пояснил он. — Один точный выстрел — и колесо истории покатится в другую сторону. Второго Моривенна на Скеретхе нет, и его партия может быстро развалиться.
Отвернувшись, Ардрик стал любоваться звездами, сияющими в иллюминаторе. Впрочем, Хорн скоро понял: нет, на восхищение это не похоже. Ардрик выглядел взволнованным, но вряд ли причиной этого была панорама звездных россыпей. Казалось, молодой астронавт что-то обдумывал и просчитывал…
"Чушь, глупость, — сразу же отверг свои подозрения Хорн. — Люди, поселившиеся на дальних мирах, со временем неизбежно должны как-то меняться. Много ли я знаю о жителях Скеретха?
Нет. Скажем, у многих мужчин из этого мира я заметил странную привычку часто плотно сжимать губы. Поначалу мне казалось это признаком их сурового нрава, но вскоре я убедился — ничего подобного! Они просто немного другие, чем мы, вот и все. А что касается Ардрика, то он, безусловно, классный профессионал, и это главное. И совсем не обязательно лезть ему в душу с расспросами".
Ардрик неожиданно произнес:
— Знаете, я себя чувствую не совсем в своей тарелке. Мой отец — ярый антифедералист. Страшно представить, что он почувствует, когда узнает, что его сын помог привезти Моривенна на Вегу!
***
Прошло несколько дней. Корабль летел в гиперпространстве, направляясь к Арктуру-3. На этой планете должны были высадиться чиновники из консульской службы Федерации, сменявшие часть персонала местного посольства. Разгрузив несколько тонн груза и взяв на борт новый, звездолет должен был взять курс в центр галактики, к Веге.
С каждым часом Арктур сиял все ярче и ярче, постепенно занимая обзорный экран, и наконец затмил все остальные звезды.
— Я бывал здесь прежде, — сказал Ардрик. — Могу посадить корабль даже с закрытыми глазами.
Хорн нахмурился.
— Уверен, что можете, но порядок есть порядок. Такие вещи должен делать только первый пилот.
Ардрик пожал плечами.
— Хорошо. Только не забывайте о метеоритных роях, которых полным-полно вблизи Арктура-3. Однажды я служил на корабле, где главным пилотом был человек опытный, но ни разу не летавший в этой части галактики. Он немного не рассчитал, и — бью! — мимо нас пронесся огромный метеорит, едва не коснувшись кормы. До него можно было, казалось, дотянуться рукой!
Хорн учел слова своего молодого друга. Метеоритные рои появлялись в системе Арктура периодически и были тщательно отмечены на местных звездных картах. В киберштурман была записана вся необходимая информация, так что во время проведения тормозных маневров у пилотов не должно было возникнуть особых проблем.
«Королева Веги» величественно наклонила носовую часть, словно бы приветствуя оранжевый шар Арктура, а затем медленно перешла на спиралевидную траекторию, которая должна была вывести корабль через три стандартных дня на орбиту третьей планеты системы.
Первый день прошел без особых происшествий.
Второй также начался очень спокойно. В обеденное время Хорн и Ардрик находились на вахте, и потому еду им принес стюард прямо в рубку. Кораблем управлял по-прежнему киберштурман, но за его деятельностью был необходим постоянный надзор. Внешняя ситуация была непростой — сказывалось влияние гравитационных полей Арктура и его планет, а также наличие в этой части пространства большого числа отдельных, незарегистрированных крошечных метеоритов, которые невозможно нанести на карты.
Стюард пришел вновь и принес две чашки кофе и бокал бренди специально для первого пилота. Хорн мог сейчас себе такое позволить, его вахта подходила к концу. Еще раз проверив показания навигационных приборов, он выпил бренди и, пожелав Ардрику удачи, направился к своей каюте. Она располагалась всего в дюжине шагов от рубки и на случай тревоги была связана с ней специальной коммутационной связью.
Хорн разделся и улегся на койку. Он начал размышлять о следующем опасном участке траектории, когда корабль пройдет в непосредственной близости от крупного метеорного потока, но внезапно ощутил сильную сонливость и провалился в темное небытие…
Он очнулся от панического рева сирен и тревожных криков бегущих по коридору людей. Кто-то с силой затряс его за плечо, но он почему-то не смог даже шевельнуться. Тогда его начали хлестать по щекам, пытаясь привести в чувство. Даже сквозь болезненный туман, окутывающий сознание, Хорн ощутил ненависть набросившегося на него человека.
С трудом разодрав слипшиеся веки, он увидел искаженное злобой лицо Вэска. Хорн напрягся и вымолвил непослушными губами:
— Что…, произошло?
Вэск разразился проклятиями, а затем сказал что-то насчет метеоритного потока.
— Поток? — удивился пилот. — Но…, он появится только на следующем витке, когда настанет моя вахта…
Капитан схватил его за плечи и рывком стащил с постели.
— Уже больше часа прошло, как настала твоя вахта, ты, пьяный ублюдок! Иди в пилотскую кабину, скотина, и попытайся сделать хоть что-нибудь, если сможешь!
И он добавил что-то про Ардрика, но Хорн не расслышал.
Слова капитана заглушили скрип переборок корабля, топот бегущих ног и лязг люков на палубе спасательных шлюпок.
Собравшись с силами, Хорн встал на ноги и побрел в сторону пилотской кабины. Каждый шаг давался ему с огромным трудом — колени подгибались, в животе ощущалась острая резь, тошнота то спадала, то опять усиливалась, выворачивая его наизнанку. А затем корпус корабля вновь затрясся от могучего удара.
Вновь? Разве такое уже случалось недавно? Хорн не мог вспомнить, но тело его, казалось, помнило об агонии металлических конструкций, которая началась еще во время его странного, болезненного сна.
Огни в коридоре внезапно погасли, пол накренился. Хорн упал и, заскользив на спине в сторону кабины, провалился во тьму небытия.
Он услышал голоса задолго до того, как полностью пришел в себя. Открывать глаза он не стал, надеясь, что темнота вновь поглотит его, на этот раз навсегда. Но такого подарка от судьбы он не получил, и потому ему пришлось волей-неволей выслушивать отчаянный детский крик и рыдание женщины. Остальные голоса принадлежали мужчинам. Одни из них что-то вяло и неразборчиво бормотали, другие яростно ругались, третьи пытались что-то рассказать, но не могли даже закончить фразы: "Я шел к складу, и тогда ", «А мы с Майком только что вышли из машинного отсека, и вдруг переборка разорвалась, точно бумажная… Майка мигом унесло в космос… Господи, да от него же ничего не осталось, ничего!».
