После чего повернулся к жандармам:
— Ну, показывайте, куда идти.
Показывать было особо нечего. Опричник обитал в том же доме, что и комендант форта — капитан Малышенко — и некоторые другие офицеры. Там же находился и кабинет коменданта, где Пете когда-то георгиевский крест вручали. Но, нет, Штепановский обнаружился не в нем, а комнате поменьше. Тоже с приемной, только в ней никого не было. До тех пор, пока жандармы не пришли. Теперь же они, направив кадета к начальственным дверям, сами дальше не пошли. Наверное, чтобы случайно под раздачу не попасть. Их дело.
Опричник сидел за единственным в комнате столом лицом к двери. Так что вошедшего кадета заметил сразу.
— Добрый день, Александр Петрович. Звали?
На приветствие Штепановский не ответил, сесть не предложил. Вместо этого сам встал и навис над столом, опершись на него руками:
— Что вы себе позволяете, Птахин?! — Заорал он: — Вы зачем к шаману ехали?! Выполнять поручение Государя или вместе с Карташовым коммерцией заниматься?!
Орал он, на самом деле, довольно долго. С большим чувством. Даже слюной брызгал. Но все, сказанное после первых фраз, было лишь их повторением. И это было хорошо. Не то, что орал, и не то, что повторялся. Главное, основной пар выпустил, а Петя за это время полностью успокоился, взял себя в руки и, когда возникла такая возможность, ответил спокойно и с достоинством:
— Лично я сюда ехал по поручению ректора материал для диплома собирать. По теме «Некоторые аспекты шаманской магии». Полностью разобраться в их магии мне не по силам. Этим надо всю жизнь заниматься, а не месяц преддипломной практики. Но для диплома это и не требуется. А вот некоторые аспекты мне довелось наблюдать, осталось только свои наблюдения на бумагу перенести.
— А на Государя вам, значит, наплевать?! — Голос опричника дрожал от сарказма, но второй раз подряд впасть в неистовство у него не получилось.
— Побойтесь Бога, Александр Петрович. Я Государю верный слуга и безмерно его уважаю. Но только в данном путешествии мне он ничего не поручал. Как я понимаю, вам — тоже. Конечно, было бы здорово, если бы шаманы вдруг решили вам или мне все свои тайны открыть. Только они это делать не собираются. Они, насколько я успел понять, совершенно на нас не похожи и думают по-другому. Совершенно другая культура. Кажется, это так называется.
— Вы мне зубы не заговаривайте! Причем здесь это?!
— При том, что шаманы, скорее всего, замкнутая каста. С магами они еще хоть как-то готовы считаться, но не как с равными себе. А кто такие опричники, вы меня извините, и вовсе не понимают. Вон, тот Ульратачи, к которому мы первым приезжали, как-то между делом просто убил Шипова, когда у него шаманский амулет обнаружил. Как муху прихлопнул. И, заметьте, ничего ему за это не будет. Разве что шаманы сами как-нибудь вмешаются.
— Что… — Опричник, похоже, хотел что-то сказать, но поперхнулся.
— Вот сколько Карташов местного шамана обхаживает? Сколько денег потратил. И многого ли он добился?
Петя бросил быстрый взгляд на Штепановского, ожидая от того какой-нибудь реакции. Но опричник, похоже, ушел в себя. И кадет продолжил:
— Вы, наверное, недовольны, что здешний хозяин вдруг неожиданно уехал, и вас не принял. А меня сразу пригласил. Так и со мной он бесед не вел. Расспросил о встрече с другим Ульратачи, а на иные темы говорить не стал. Когда же я сам попытался тему сменить, он меня попросту выгнал. Намагичил какого-то светлячка. Беги, говорит, за ним. Вот я больше суток без отдыха за ним на лыжах и гнался. Думал, это испытание какое-нибудь. А шаман, тем временем, уехал. Подозреваю, к первому Ульратачи, о котором расспрашивал. Ему свои дела много важнее наших.
Опричник продолжал молчать, и Петя закончил:
— Так что местный Ульратачи еще по-доброму с нами поступил. Даже местоположение друзы аметистов для Карташова указал. Может, если бы не с пустыми руками ехали, и вам бы чем-нибудь отдарился. А то первый шаман меня и вовсе покалечил. Я теперь их магию больше не вижу. Хорошо хоть целительство мое не пострадало. А так — четко дал понять, что ему не нравится, когда маги в дела шаманов лезть пытаются.
Чуть помолчав, добавил:
— Вот об этом я и собираюсь в дипломе писать. Кстати, и вам в отчете, если такой понадобится, советовал бы сделать то же самое.
Последнее было, вообще-то наглостью. Не вышел Птахин чином опричнику советы давать. Но раз Штепановский глубоко в себя ушел и слушать его совсем перестал, так почему бы себе приятное не сделать? Хотелось и чего покрепче сказать, но не рискнул. А вдруг все-таки краем уха слушает?
Дальше минут на пять наступила тишина. Наконец, опричник очнулся:
— Разочаровали вы меня сильно, Птахин. Важное дело провалили. Не умеете переговоры вести.
— Так нас этому в Академии и не учат…
— Идите уж отсюда, неуч. И не попадайтесь мне на глаза.
— До отъезда?
— ВОН!!!
Петя пулей вылетел за дверь, очень довольный собой. Шкура цела, а то, что опричник его больше видеть не хочет, так это — взаимно. Глаза бы его не глядели на всю эту опричную братию. И в одном вагоне со Штепановским ехать в Дальний, пожалуй, не стоит. В другой вагон билет купить? Или следующего поезда подождать? Позже решит. Надо сначала с местом проживания разобраться.
Впрочем, это оказалось несложно. Достаточно было вернуться к месту прибытия их небольшого каравана и спросить, нет, не у приказчиков. Те с поразительной скоростью успели куда-то исчезнуть. Вместе с санями, их грузом и лошадьми. Но перед входом в огороженный забором комплекс зданий Карташова (контора, жилой дом, склад, другие хозяйственные постройки) стояла будка, которой оказался самый обыкновенный солдат-пограничник. Что недвусмысленно указывало на большой вес в Ханке этого купца, а также на его хорошие отношения с комендантом.
Впрочем, и без помощи солдата все нашел бы, благо препятствий проходу внутрь тот не чинил. Но двугривенный, на всякий случай, дал за содействие. В принципе, часовому на посту не то, что подарки принимать, ему и разговаривать с посторонними не положено. Да только, что это за пост? Купца охранять. Вот пусть солдатику от этого хоть какая-то польза будет.
Для начала зашел в контору. Как ни странно, Матвея там уже не оказалось, успел куда-то по делам уйти. Но о Пете не забыл. Вместо него кадета прямо в дверях встретил молодой приказчик и повел в жилой дом, комнату показывать. Его немногочисленные вещи туда уже перенесли. Отнеслись с уважением, что приятно.
Комната оказалась самой обычной. Но в ней было тепло, имелась кровать, стол с парой табуреток и сундук для вещей. «Удобства» во дворе. Но во дворе еще и баня была, так что уровень комфорта Петю полностью устроил. А если учесть, что с него за это еще и денег не взяли, так прямо рай.
К сожалению, иных денежных расчетов тоже не было. Появившийся вечером Матвей (оказалось, что жил он в аналогичной комнате того же дома) платить что-либо за друзу вперед отказался:
— Вы поймите, Петр Григорьевич, рад бы, да не могу. Не положено. Вот съездит к ней его высокоблагородие Микулин, привезут камни в контору, тогда и деньги считать будем. А пока даже ста рублей вам права дать не имею. Тут только сам Фрол Игнатьевич мог бы распорядиться, но он в Дальнем. Разве вы к нему на обратном пути сами зайдете.
Петя поскучнел. Зайти-то в гости, может, и можно. А вот денежные вопросы так лучше не решать. Нельзя к купцам просителем приходить, а до полной оценки найденных камней он именно таким и окажется. Ничего, потерпит. Не сейчас, так через год или даже через пять свое законное можно будет и потребовать. И отдаст Карташов, куда денется. Ему тоже лицо терять нельзя. А пока лучше подождать. Наличных денег, правда, уже не так много осталось, но пока есть. Даже на покупки на местном рынке можно пару сотен выделить. Или немного больше. На подарки и не только. Может даже поездка без убытка обойдется.
Впрочем, сразу на рынок Птахин не побежал, решил сначала нанести визиты вежливости знакомым. И был разочарован. Друзьями за время практики он тут не обзавелся. Если честно, у него их нигде не было. А знакомые? У всех свои дела, так что кроме сдержанных улыбок и пары ничего не значащих фраз он от них не получил. Единственный человек, с которым у него могло бы найтись общее дело, маг земли Микулин, как оказалось, уехал ранним утром следующего дня после их прибытия. За друзой. Случайно так вышло, или Матвей Яковлевич это специально организовал, осталось неясным. А ждать неделю его возвращения, когда поезд через два дня, Петя не увидел смысла. В том, что аметисты там есть и в немалом количестве, он не сомневался. Провести расчет без Карташова, все равно, не получится. Лучше уехать. Тем более, что Штепановский сам зачем-то решил в Ханке задержаться. Ну его. Мирок тут очень тесный.
