их изгнали… в то время все только этим и объяснялось, и этого всегда было достаточно.
Эовин заколебалась, собираясь с духом.
– Мне казалось, там было что-то о туманной границе…
Харад тотчас поднял голову. Видимо, и он что-то в этом понимал.
– Да, вроде бы и туман тоже упоминался.
– Такая же граница, как та, что сейчас отделяет Винтор от Тимсдаля? – резко спросил Харад.
Глаза Торстана удивленно расширились.
– Не думаю, что тут есть какая-то связь, – пробормотал он в замешательстве и нахмурился. – Нет-нет, это невозможно. – Парень покачал головой. – В книгах Орана столько нелепых слухов, к тому же на древнем мертвом языке на котором сейчас никто не говорит. Он уверял, будто когда-то существовали двуглавые великаны, а некоторые люди могли общаться с животными. Как ему можно верить?
Харад задумчиво потер лицо.
– И все же не стоит игнорировать эту параллель.
– Никто не знает, как образовалась туманная граница, – вмешалась Эовин. – Гильдия магов в полном недоумении.
Торстан неловко кашлянул.
– Это не совсем так. Согласно некоторым более достоверным источникам, вдоль этой границы начертаны руны силы. И, к сожалению, их влияние настолько огромно, что к самим рунам невозможно приблизиться. Таким образом, они, по сути, защищают себя.
– А разве маги не могут противостоять этой силе с помощью собственных рун? – поинтересовался Харад.
– Увы, – грустно вздохнул Торстан. – Они много раз пытались разобраться с защитной магией, но так и не выяснили, что за руны там начертаны и насколько они сильны, а потому до сих пор неясно, как им противостоять.
Эовин внимательно смотрела на него.
– Если никто во всем Алрионе не обладает силой и знаниями, необходимыми для возведения подобного барьера, откуда он тогда вообще взялся?
– Судя по всему, это одна из величайших загадок нашего времени
– Это не просто загадка! – вспылила она. – Из-за тумана целый народ оказался в ловушке.
– Простите, – произнес Торстан, – я забыл, что вы родом из Винтора. Вы ведь поэтому интересуетесь историей и магией?
– Да, поэтому, – подтвердила Эовин, скрестив руки на груди.
– Знаете, я не думаю, что ответы нужно искать в прошлом. Будь это так, ученые давно бы разобрались.
Эовин злобно скрипнула зубами.
– А может, эти ваши ученые просто не хотели с этим разбираться? Для них это было неразрешимой загадкой, и их все устраивало. – Она презрительно поджала губы.
– Они сделали все, что могли, – попытался оправдаться Торстан.
– Возможно, нам стоит взглянуть на это поближе, – предложил Харад.
– Ничего не выйдет, – развел руками Торстан. – У Тимсдаля сейчас будет достаточно забот из-за беспорядков в Квессаме. Да и зачем специально идти туда, где до сих пор ничего не происходило? Зачем в это вмешиваться?
– То есть исчезновение значительного участка земли для вас всего лишь пустяк? – холодно осведомилась Эовин. Впрочем, очевидно, что именно так оно и было, Тимсдаль ведь до сих пор ничего не предпринимал.
– Да я вовсе не это имел в виду! – с раздражением воскликнул Торстан. – Туманная граница возникла более пяти лет назад, и с тех пор там не происходило ни единого движения. Ни малейшего. Насколько мне известно, за границей внимательно наблюдают, но именно сейчас, когда на юге назревает серьезная угроза, было бы глупо исследовать север.
– Да-да, разумеется, – с горечью бросила Эовин. Все представители Тимсдаля, с которыми она пересекалась после появления туманной границы, всегда говорили одно и то же. Всегда одна отговорка. Наивно было полагать, будто Торстан придерживается иного мнения. Она резко встала. – Я устала, разбудите меня, когда начнется моя вахта.
Харад открыл рот, как будто собрался что-то сказать, но снова закрыл его.
Эовин сжала губы. Ну конечно. Она и не сомневалась, что в этом деле она, как всегда, окажется в одиночестве.
* * *
Самая яркая звезда в созвездии лука Арии постепенно угасала в медленно светлеющем ночном небе. Рассвет был уже не за горами. Эовин посмотрела на своих спящих спутников.
Обиды вчерашнего дня испарились. Чего она ожидала? Чтобы спутники пообещали ей оказать посильную помощь? Чтобы по прибытии они с армией магов и солдат тут же двинулись на север освобождать ее родину?
Торстан оказался прав. Будь все проще, Тимсдаль вне всякого сомнения давно бы отправил войска к границе. Пусть сами они и не желали этого признавать, но Эовин понимала: внезапное появление непроницаемого барьера, да еще так близко, привело правителей Тимсдаля в смятение, если не сказать в ужас. Наверное, король мог бы что-то предпринять, да только тогда он на удивление скоропостижно скончался. У королевы же и без того нашлось немало забот по подготовке несовершеннолетнего сына к занятию трона и укреплению государства как снаружи, так и внутри.
В любом случае Эовин удалось натолкнуть Торстана на мысль, что туманная граница – явно недобрый знак. Даже если сама она понятия не имела, на что этот самый знак мог бы указывать.
Несмотря на мнение большинства, если не всех, она не верила, будто туманная граница – это предупреждение богов, которые решили покарать Винтор за грехи всего Алриона и таким образом призвать людей к смирению и покаянию. Она также не верила, что сам Винтор мог навлечь на себя гнев небожителей. Хотя бы потому, что в отличие от остальных, моловших столь несусветную чушь, когда пала ее родина, Эовин находилась там и все видела. Дело тут было вовсе не в богах. И к сожалению, не в двуглавых великанах из книги древнего мага.
Эовин хорошо помнила, что чужаков тогда сопровождали невиданные ранее чудовища. Они сражались на стороне захватчиков. Только вот общались ли они друг с другом, Эовин уже сказать не могла.
Она вздохнула. Голова буквально шла кругом от мыслей.
«Будь терпеливой, – внушал ей мастер Майан. – Нельзя управлять тем, чем ты не владеешь. Просто верь, что со временем ты найдешь ответы и путь».
Возможно, Торстан передумает и все-таки поможет ей, когда они доберутся до Беллентора. Пока же охотница не могла ничего сделать, ведь дала слово доставить его домой живым и невредимым.
Послышался тихий шорох, и она встревоженно огляделась.
На ветку дерева приземлилась сова. Эовин облегченно вздохнула.
Удивительно только, как эта птица решилась приблизиться к их маленькому лагерю. Вдруг она моргнула…
…и Эовин похолодела. Глаза у птицы были бирюзово-голубыми. Всего один раз в своей жизни она встречала живое существо с радужкой подобного оттенка. И этот взгляд она будет помнить вечно.
Словно наяву она снова видела перед собой огромного умирающего зверя у полуразрушенных ворот Хельмсвира. Казалось, его огромные бирюзовые глаза светятся изнутри. Неестественный блеск померк, когда стрела Эовин пронзила зрачок неведомой твари. Все это происходило
