нудной работы. Всматриваясь в специальное водное зеркало погружали себя в состояние… — я задумался, подбирая слова. — В состояние когда нет лишних мыслей и желаний, только сосредоточенность. Очень удобно для нудной, но сложной работы.
— Откуда вы знаете, что так делали в Древней Империи? — Вдруг спросил Сперат. Уже вконец потерял всякие представления о приличии. Или просто иногда он больше студент, чем оруженосец.
— Кто-то мне сказал, — отмахнулся я. На самом деле мне и самому было интересно, откуда я это вспомнил?
— Для какой? — удивился Фредерик. — Какая работа может обойтись без мыслей?
— Вышивание, — сказала Адель. Она посмотрела на меня. — В двенадцать я сбежала в Святилище Дев Воительниц у озера Чу-Нес. Именно потому, что началось обучение вышиванию. Там я встретила разных дам. Одни бежали от брака со старыми и страшными мужчинами, другие от побоев отца или мужа, были и те, кто просто не любил мужчин… Или хотел стать воином…
Адель бросила взгляд на Лаванду. Телохранительница смотрела мимо с каменным лицом. Адель повернулась ко мне и положила свою ручку мне на руку, заглянула в глаза и сказала:
— И большая часть из них сломалась и ушла. И только я держалась, вынося жестокое обучение, лишь бы не вернуться к пяльцам.
Я вспомнил, как некоторые гости на свадьбе спрашивали у меня о подарке от невесты. В Королевстве у девушек принято было дарить вышитый платок, или даже плащ, своему избраннику. Я дал Адель денег, и велел купить мне что-то подходящее. Чтобы я мог говорить, что это от неё. Кажется, именно после того случая, её отношение ко мне стало намного теплее. И только теперь я понимаю, почему.
— Увы, предложи мне такое зеркало ведьма в то время, боюсь что я бы не смогла устоять, — грустно вздохнула Адель. Я погладил её по щеке.
— Вы прекрасны, как и ваши истории, сеньора Адель, — брызнул медом Фредерик. — Вот только я не об этом…
— Об этом, — перебил я его. — Ведьма дала Лилии то, что она просила. И Лилия сама сделала с этим то, что сделала. Я тоже не вспомню ни одну историю о помощи от ведьм, которая не привели бы к беде. Но если вы подумаете, то поймете, что все эти беды творились по вине людей, а не ведьм. Волшебные мечи, не вложенные в ножны вовремя из-за жестокости, заколдованные плуги, не остановленные из алчности… Я могу продолжать долго. Люди, Фредерик, люди. Зло, что таится внутри нас. Ведьмы просто дают людям способ показать его.
Фредерик задумался. И наконец сказал:
— Если бы то зеркало оказалось в руках Адель, мы бы никогда о нём не узнали, — он улыбнулся. И встал. — Уверен, что вы мой сеньор, единственный кто сможет разрешить это дело. Потому оставляю его вам.
Надо же было именно в этот момент слугам наконец принести вино. Вино было настолько дорогое. что хранилось в стеклянном бутыли, на вид литров в пять. Оно стоило дукатов десять. Хотя, отец покупал его лет пять назад, сейчас оно могло стоить и все пятьдесят. Фредерик посмотрел на бутыль с не меньшей алчностью, чем Ланс на сапфир.
— Я прикажу завернуть вам этот кувшин с собой, — проворковала Адель. И приказала.
Фредерик аж в лице поменялся. Бутыль слуге он не доверил, а схватил его сам и умчал вдаль, едва успев попрощаться. Сразу видно, ценитель.
— Оно стоит дукатов двадцать, — сказал я Адель тихо.
— Я знаю что, и сколько стоит в моем доме, — в её голосе кольчугой звякнула веселая лихость, знакомая мне по нашей первой встрече. — Тебе все равно не нравится эта дрянь. Ставить её на стол дорого. Единственное, для чего нужно такое дорогое вино, так это дарить его в подарок. И Фредерик тот, кто оценит такой подарок. Потом подарим ему еще таэнское.
Я задумчиво кивнул. Сначала жене, потом маячившему неподалеку Фанго.
— Свежает, — сказал я. — Может перейдешь в малую гостиную. Там сейчас как раз Бруно. Помнишь этого волшебника? Распорядишься насчет ужина. Я тут не задержусь и скоро приду.
— Сейчас придет человек, который командовал убийцами напавшими на тебя в собственной спальне. Потом он сидел в подвале твоего поместья и его пытали. Потом Гвена освободила его и он работал убийцей уже для неё. И ты хочешь чтобы я ушла? — Адель подняла песика, успевшего уснуть у неё на коленях. тот недовольно заворчал. Она растормошила его и передала Лаванде, а та фрейлине за оградой беседки. Адель обернулась и внимательно посмотрела на меня. — Ты думаешь, что он нападет и тебе придется его убить?
Я не исключал такого исхода. но вопрос в лоб заставил меня растеряться. Я думал над ответом слишком долго.
— Я остаюсь, — сказала Адель и устроилась поудобнее. А именно, подвинула к себе поближе свой любимый четырехсторонний молот, прикрытый подушками. Я заметил его только сейчас. Сперат надо мной сдавленно хмыкнул. Я не понял, от удивления, или это был подавленный смешок. Ответить я не успел к беседке подошел Рудо. И упал на одно колено, не доходя шагов двадцать. И не удивительно — стражники и Ланс выстроились перед беседкой, будто Рудо на неё с тараном бежит.
— У меня письмо от сеньоры Гвены… Эта… Ну, велено передать вам в руки! — крикнул Рудо издалека и протянул в мою сторону зажатый в кулаке тоненький футляр для свитков. Ужасно, просто ужасно Рудо начал аудиенцию. Заговорил первым, не поздоровался, не лизнул меня ритуально. Сразу к делу. Видно, что человек просто профессионал своего дела и другое его не интересует. Социальные инстинкты на нуле просто. Впрочем, может именно это и делает его хорошим профессионалом в своей отрасли.
— Гвена мертва, — сказал я. Мои слова, громче и злее повторил Ланс.
— Так в том и закавыка, — крикнул Рудо. — Велено вам письмо отдать, тока если она кости мыть пойдет. Эт самое, помрет, в общем. Говорит, вот помру я, отнесешь письмо Магни… Кхм, сеньору Магну, значит… Он прочитает и как начнет… Порадуется в общем. И наградит сразу. Вот.
Мы со Сператом переглянулись. Что моет порадовать в письме от покойника? Мне на ум приходит только то, что если выяснится, что покойник не совсем покойник.
— Неси письмо! — рявкнул я на растерянного Сперата.
