После изнурительной работы Грэм лежал на соломенном матраце в затхлой вонючей комнате и, глядя на игроков за столом, думал: «Кажется, людям тут не так уж плохо. В какой-то мере они даже свободны… в пределах этого подземелья. Они свыклись с мыслью о неизбежности своей участи, смиренно приняли новый дом и наслаждаются жизнью…»
Муталюды в большинстве своем предпочитали задумчивое одиночество шумным компаниям людей. Некоторые обвыклись и вполне освоились в здешнем обществе, но основная масса создавала впечатление добропорядочных мирян ожидающих скорого освобождения. Они могли часами сидеть неподвижно, глядя на рисунок шершавой стены и мечтать о свободе, присущей животной части в их сознании. Только эта часть, похоже, и не мирилась с заключением в вечно сырой гниющей яме.
Муталюды умирали чаще людей. Их десятками косили болезни. Они тихо загибались от истощения, сходили с ума – верх брал зверь и, ломая клыки, рога и когти, проламывая черепа, они бросались на неприступные камни в поисках желанной свободы.
Среди людей тоже были изгои, ну а где их нет? Но это единицы. Они тихо чахли в своих закутках, молча отсиживаясь в ожидании последней прогулки к единственному выходу…
«Они потеряли веру в царство Мироноса, они лишены его покровительства и обречены на муки… Прости их, Господи» - Грэм перевернулся на спину, улегся поудобнее и закрыл глаза.
Шум голосов постепенно превращался в далекий неясный гул. Тело задеревенело, словно налилось чуть дребезжащим свинцом. Напряжение стремительно росло, собираясь в середине тела. В ушах раздался хлопок – порвалась невидимая пленка, и сознание всосало за границу реальности, сжимая и разрывая одновременно. Как будто один мир заменил другой, в точности повторяющий прежний, но другой. Грэм чувствовал сомкнутые веки и в то же время видел рисунок камня на потолке. Изменилось освещение, с желтого на тускло-оранжевое, будто погасили половину ламп. Напряжение спало, сменившись приятной расслабленностью.
Панголин поднялся и увидел перед собой коридор, ведущий в логово Вдовы. Он проплыл сквозь дверь и оказался в «комнате венчания». Слизь, размазанная по всему помещению, вспыхнула ярко-салатовым цветом и мгновенно приковала к себе взгляд. Она стала расти, кипеть и расползаться по комнате, пока не заполнила все вокруг. Перед глазами вспыхнули зеленые огоньки, закружились, забегали – контроль над сновидением таял, унося Грэма в обычный сон…
Едва только проснувшись, он вскочил с кровати и побежал к решетке. В коридоре он столкнулся с «красотками», разодетыми как павлины. При виде Грэма они заулыбались:
- Гиро!.. Когда ты к нам зайдешь? - промурлыкала Ягодка.
- У меня еще никогда не было панголина, - пропела Милана.
Грэм юркнул в боковой коридор, забежал за угол и прижался к стене. «Красотки» залились смехом:
- Не бойся нас, мы не укусим…
Панголин дождался, когда цоканье каблуков затихло, и вышел из своего убежища.
В «комнате венчания» ничего не изменилось: все так же воняло, повсюду лежала слизь, а из туннеля доносилось неясное чваканье. Грэм подошел к решетке и заглянул во мрак за железными прутьями. «А вдруг она сейчас там? Вдруг она сейчас схватит, и…» Мурашки пробежали по спине, волосы на затылке зашевелились. Шею обдал легкий холодок. «Воздух уходит в туннель – Вдова уже знает, что я здесь. Нос у нее работает хорошо».
Охотник отошел к границе слизи и сел: «Почему сон закончился тут и так быстро?..»
Рядом лежал огромный комок подсохшей зеленоватой массы. Рука сама нырнула в холодную субстанцию – это как засунуть руку в гигантскую соплю. Грэм сжал кулак – сквозь пальцы выдавились густые зеленый червяки. Ощущения были странные: одновременно мерзкие и в то же время приятные – словно он нашел то, что искал. В душе зародилось блаженство и эйфория от предчувствия чего-то нового, неизведанного. Не выходя из транса, он продолжал купать руку – легонько пощипывали и покалывали тысячи острых льдинок. Кожа на тыльной стороне ладони одновременно сжималась и растягивалась, пытаясь слиться с мутной жижей. Казалось, что кисть растворяется.
Осознав свое занятие, панголин резко выдернул руку и быстро стер ошметки: все в порядке, никаких ожогов нет. Неясное, но знакомое телесное ощущение пыталось пробиться в сознание, но натыкалось на барьер памяти... Это как… как!..
Грэм вскочил:
- О Господи! Не может быть!.. - вскрикнул он и побежал к Поланию. Он еще не знал, как это открытие поможет выбраться отсюда, но было стойкое чувство, что слизь – это ключ к выходу.
Через пару минут лекарь спешно заматывал длинными тряпками окровавленную лапу черному волколаку.
- Это было… ну, как прикосновение слезы, - махая оголенной рукой, рассказывал панголин.
- Придешь через две смены, ебна, - Поланий проводил пациента до выхода. - Надо срочно набрать материала и провести испытания! - выпалил муталюд, выпучив глаза. Он схватил охотника за руку и поволок за собой.
- А набирать, во что будем? - уперся в дверях Грэм.
Лекарь остановился. Его мысли убежали далеко вперед к беспредельным возможностям и великим открытиям, но их грубо осадили. Брови Полания медленно сползли вниз:
- Да… действительно, - он пошел к стеллажу. Взял первые, что попались под руку металлические миски и не глядя сунул Грэму. Себе ухватил два кувшина. - Идем.
Они почти бежали к решетке, обгоняя медленно бредущих рабочих: в подземелье обычно никто никуда не спешит. Последний раз тут носились во время переворота и встревоженный вид бегущих пугал неторопливых прохожих. Заключенные расступались, с удивлением смотря возмутителям спокойствия в след.
Чтобы набрать чистой слизи взяли у Визора ключ. Он не возражал, лишь усмехнулся и добавил: «Не спешите с предложением Вдове руки и задницы…»
У решетки они остановились, вслушиваясь в утробные звуки катакомб… Но не надолго, а ровно настолько, насколько хватило терпения у двух искателей свободы.
- Открывай! - скомандовал Поланий.
- Быстро набираем и уходим, - Грэм повернул ключ.
Они забежали вглубь туннеля, посылая вперед хлюпающее чавкающее эхо. Поланий поставил кувшины и стал сгребать руками чистую верхнюю слизь. Панголин прошел еще дальше и остановился, когда мерзкое желе захлестнуло ступни сапог.
Вязкая затхлая вонь и чернота окружили со всех сторон. Холодный озноб волной пробежал по коже, разорвал ее и впустил эту липкую пустоту. Грэм растворился в ней, исчез, только какая-то точка, вмещающая все его сознание, осталась висеть в воздухе… Где-то там огромный монстр уже почуял их запах… Он ползет… Где-то там… или уже тут?
