Менг, говорит, что капитан нуждается в лечении. Что с ним, ранен?
— Ладно, лечи,— согласилась девушка, садясь в одно из золоченых кресел. Видно, с местью Гиене придется подождать… Пока.
— Поверни голову… Так…— Кхитайский лекарь принялся легкими, почти неощутимыми прикосновениями пальцев исследовать шишку, причинявшую Соне мучительную головную боль.
— Так,— приговаривал он,— хорошо… Хорошо…
— Чего хорошего? — не выдержала девушка.
— Могло быть хузе,— ответил лекарь.— Могло быть очень хузе. А так — хорошо. Почти. Сейцас будет совсем…
Сказав это, он неожиданно и резко надавил пальцами где-то за ушами девушки. Соня вскрикнула от острой боли — точно молния пронзила ее мозг. Менг ловко перехватил взметнувшиеся кулаки девушки и крепко сжал ее запястья.
— Фс-с… Спокойно,— невозмутимо проговорил он.— Теперь лучце. Ведь лучце?
Соня прислушалась к своим ощущениям. Болезненная пульсация, терзавшая ее голову, отступала, таяла, оставляя после себя чувство несказанного облегчения. Девушка благодарно улыбнулась лекарю, но уже в следующий момент вновь нахмурилась и резким движением высвободила руки. Кхитаец невозмутимо развернулся, подошел к своему креслу и сел. Капитан Енси вдруг шевельнулся под одеялом и слабо застонал.
— Менг, а что случилось с Енси? — спросила Соня.
— Ваш капитан кинул в него копье,— ответил кхитаец.— Очень сильно кинул, чуть не убил. К сцастью, наш капитан был в кольчуге. Он надел ее под одежду. Но все равно удар копья сломал ему кость. Вот эту.— Кхитаец указал пальцем на свою правую ключицу и грустно улыбнулся.— Я думаю, если бы вашему капитану не пришлось кидать копье снизу вверх, он бы и кольчугу пробил. Одень сильно ударил.— Менг– покачал головой и сокрушенно поцокал языком.
— Да, значит, удача все же отказала Грейпу,— задумчиво сказала Соня.— Ну а я как оказалась здесь, в каюте вашего капитана?
Лицо Менга осталось по-прежнему бесстрастным, но в голосе появились нотки смущения.
— Я бы не хотел говорить об этом. Пусть капитан сам расскажет тебе. Это было сделано по его приказу.
— Он что, уже раненный копьем, такое приказал? — удивилась девушка.
— Зацем же? Раньше. Он приказал еще до начала боя. Больше я говорить не буду. Требования приличий и этикета…
— А-а…— понимающе протянула Соня. Успев пожить некоторое время при дворе в Хауране, она вовсе не была наивной провинциалочкой.
— Требования этикета твоего, кхитайского…— передразнила она собеседника.
— Я не кхитаец,— чуть заметно улыбнулся Менг.— Я родом из Кусана. В Кхитае нет таких хороших лекарей, как у нас. Я учился искусству исцеления людей у старцев, которые живут в горах на севере.
— Ты был хорошим учеником,— кивнула девушка,— моя голова совсем перестала болеть. Ну а как ты здесь оказался?
— Человек подобен сухому листу, гонимому вдаль ветрами судьбы,— туманно произнес лекарь и задумался о чем-то своем.
— …Послушай, Менг, а капитан ведь не скоро встанет на ноги после этой раны? — Спрашивая это, девушка внимательно разглядывала своего собеседника зелеными, диковатыми глазами.
— Нет, не скоро,— согласился кхитаец, а вернее, кусанец. Да что там, все они на одно лицо — жители восточного предела Хайбории. Глаза узкие, ничего в них не прочтешь.
— Ему придецца довольно долго лежать в постели,— продолжал меж тем Менг,— две или дазе три седмицы. Но и после того, как капитан Енси встанет на ноги, есе не меньсе трех седмиц ему нузно будет держать руку в перевязи и избегать резких движений.
Соня вновь бросила на него внимательный взгляд. Да, никаких сомнений, лекарь многозначительно подмигивал ей. Похоже, он прекрасно понимал причину волнений девушки.
— Чтобы излечение было полным, необходимо действовать не торопясь,— как можно более значительным тоном сказала Соня и, немного подумав, спросила: — Менг, а что случилось с капитаном Грейпом?
— Погиб,— отозвался кусанец.— Страза, охраняющая нашего Енси, убила его.
— Ну а остальная команда «Дракона»?
— О, поцти все погибли,— склонил голову Менг — Осталось в зивых человек десять, не больсе.
— И что же с ними? — нетерпеливо допытывалась Соня.
— Их взяли в плен. Новый помосник капитана, его зовут Раф, велел приковать их к веслам. У нас ведь погибло довольно много гребцов. Ну а вас корабль разграбили и сожгли. Жаль. «Дракон» — оцень красивое название. В насих местах корабли и боевые колесницы тозе украшают изображениями драконов…
Излияния лекаря прервал протяжный стон, донесшийся из глубины каюты.
— Чей там голос? — жалобно пробормотал капитан Енси.— Менг, Косоглазый мошенник, это ты? Что со мной? Рана серьезная?
— О да,— отозвался Менг.— Весьма серьезная и требующая основательного лецения, инаце…
— Иначе я умру, да? — проявил живой интерес Старая Гиена.
— Мозет, и нет,— все так же ровно ответил лекарь.— Но в слуцае небрезного соблюдения моих предписаний весьма вероятна потеря подвизности в руке. Это было бы оцень и оцень печально.
— Да уж, конечно,— согласился с ним Енси. По мере того как капитан обретал уверенность в себе, голос его креп.— И что же это за предписания?
— Соблюдене покоя и полной неподвизности,— авторитетным тоном заявил лекарь.— Некрепкое вино и самая легкая пища: в умеренных по возмозности количествах.
— Мучитель,— сварливо произнес Старая Гиена.— А с кем это ты сейчас разговаривал?
— С пленной ваниркой, которую ты велел доставить к себе в каюту,— ответил Менг.
— А-а… Да-да-да. Она осталась чела в той дикой схватке?
— Почти. Ее ударили по голове, но к счастью, не очень сильно.
— Так. Хорошо. Хорошо… Пусть она подойдет сюда, поближе,— распорядился Енси довольно бодрым тоном.— А сам, вот что, выйди-ка ненадолго на палубу и прикрой дверь поплотнее.. Хотя нет, уж лучше останься. Я сделался совсем беспомощным из-за этой раны…
Соня подивилась звериному чутью бараханского капитана. Старая Гиена без труда догадался, что юная пленница-ванирка, оставшись с ним наедине, возможно, попытается отправить его на тот свет. Жаль, конечно, что догадался. Впрочем, Соня вовсе не собиралась отказываться от своих планов. Просто придется подождать немного. А пока что надо будет полюбезнее держать себя с этим вонючим старикашкой. Надо попытаться усыпить его подозрения. Приняв такое решение, Соня подошла к кровати и кокетливо улыбнулась лежавшему на ней старику. Совсем слегка: ведь перегибать тоже было опасно. Ответная улыбка осветила лицо Енси. Однако в глубине его глаз по-прежнему пряталась холодноватая подозрительность. Старая Гиена лежал на спине, полуукрытый шелковым стеганым одеялом. Голова его покоилась на пышно взбитой подушке. Правая рука была туго прибинтована к обнаженной дрябловатой груди.
