К тому же Наталья Юрьевна Пете просто нравилась. Так что сомнения были недолгими.
— О, прекраснейшая, — Обращение можно было бы счесть нахальством, если бы Петя не смотрел на помощницу с тем искренним восхищением и преданностью, которое он не один день отрабатывал перед зеркалом: — Принес документы на завтрашнюю защиту. И радость завершения пути в Академии и получение мажеского перстня омрачает мне только то, что дальше ваш волшебный облик мне придется хранить только в памяти. Вернуться сюда за новым перстнем мне, если удастся, то еще очень не скоро. Но ваш образ я сохраню в своем сердце. Да он и сам сохранится даже если бы я этого не хотел. И позвольте, в знак моего восхищения…
Далее Петя преподнес со всей скромностью принесенные дары. И если чай был сразу отложен в сторону, то ткань магиня рассмотрела внимательно и с интересом. Некоторое время очень строго смотрела на кадета, но потом улыбнулась и подарок приняла:
— Не следовало бы, конечно, — Подвела она итог своим колебаниям: — но, боюсь, без вас в лавках нашего маленького городка что-либо подобное нескоро появится.
И строго завершила:
— Надеюсь, в продаже этой конкретной ткани не будет?!
Петя заверил ее, что, вообще, ничего не появится. Вот только ей и привез. И еще сестре, если быть честным, но там совсем другая расцветка. И он ее уже отдал. Последнее добавил, чтобы не потребовала посмотреть и тот отрез. А ведь могла, судя по загоревшимся глазам.
Впрочем, расстались они вполне на мажорной ноте, и Петя ушел в уверенности, что серьезных препятствий по дороге к мажескому перстню у него уже не будет.
Поэтому на защите он совершенно не волновался и спокойно отвечал на любые даже каверзные вопросы. Вежливо и с достоинством.
Мероприятие проходило в аудитории N1 главного корпуса. Только теперь большую часть небольшой сцены занимали поставленные полукругом столы преподавателей (ныне — «высокой комиссии»), а трибуна лектора, за которой и предстояло выступать выпускнику, была сдвинута в сторону и оказалась, приблизительно, в их фокусе.
Места для слушателей (кадетов) остались на привычном месте. И хотя они были заполнены едва ли на четверть, в зале собрались почти все третьекурсники. И даже десяток кадетов первого и второго курсов, пришедших сюда из любопытства. Зал был способен вместить всех обучающихся в Академии (и даже с запасом). Хотя на Петиной памяти такого ни разу не происходило, общее построение происходило только на плацу.
В президиуме, если уместно так называть «высокую комиссию» присутствовали, практически, все преподаватели Академии. Занятия на младших курсах в день защиты не велись. Посредине занял место ректор, и Наталья Юрьевна сидела рядом с ним и даже приветствовала вышедшего выступать Петю легким кивком и сдержанной улыбкой. Левашов, наоборот, расположился с краю, наиболее близко к трибуне.
Свой доклад Петя сопроводил вывешиванием на стене за собой больших листов ватмана, на которых были выписаны краткие тезисы его работы, а также все рисунки-иллюстрации из ее текста. Все вечера на это убил. Может, и зря, но впечатление, по крайней мере, на кадетов это произвело. Судя по перешептыванию, работы местным художникам в ближайший месяц будет много.
— Жаль, процента с них уже не получить, — Отменил про себя Петя: — Надо было раньше договариваться…
Сам же доклад прошел на удивление спокойно. Возможно, его и вовсе не слушали. Петя и не старался говорить интересно. Наоборот, ровным голосом и максимально занудливо. Ни к чему ему тут театр одного актера разводить, тем более, что тема у диплома у него была никак не выигрышная. Преподаватели его диплом уже и так прочитали, а сокурсники думали больше о своих предстоящих защитах. Разве что младшекурсникам было интересно послушать про шаманов, но они вопросов, понятно, не задавали.
Оппонентов, как таковых не было. Высказался Новиков, как ведущий целитель и, по определению, Петин куратор. Но тема диплома прямого отношения к целительству не имела, разве только в части оказания помощи пострадавшим от шаманской магии. Но тут сам Семен Семенович мог мало что сказать, так как вопрос был недостаточно изучен. Не Птахиным, а вообще. Хотя признал, что именно у Птахина в этом деле были наибольшие успехи. В целом оценил дипломную работу положительно.
Левашов, как куратор курса, ничего хорошего о Пете не сказал. Но особо развивать мысль о роли и месте мага и офицера в современном обществе ему не дал ректор, не слишком вежливо предложив тому попробовать свои силы не только в физическом развитии кадетов, но и в преподавании Философии магии. От оценки конкретной работы Птахина Левашов воздержался.
Высказалось еще несколько преподавателей. Скорее за, чем против. После чего Петю попросили сойти с трибуны и уступить свое место Волохову.
Теперь пришел уже Петин черед пропускать доклад товарища мимо ушей. Да и что может быть интересного в рассуждениях боевика, экспериментальным путем определявшего, что и как лучше разрушать заклинаниями «огня». «воздуха» и «молнии» и их сочетаниями. Ясно, что ни под одно из этих заклинаний, особенно в исполнении мага второго-третьего разряда, лучше не подставляться.
Особо долго Никита не выступал. Преподаватели хвалили его дольше. И Петя даже почувствовал укол зависти. Особой заслуги Волохова в его успехах не было, разве что учился и тренировался прилежно. Но большую роль играл природный талант. Вот бы Пете уровень второго разряда! Но, к сожалению, ему это не светит…
Потом ректор и преподаватели, не вставая с мест, скрылись от кадетов за какой-то магической завесой. Непрозрачной и не пропускающей звуки. Но Петя немедленно отправил за нее своего «духа» и все прекрасно слышал. Хотя, ничего интересного не услышал. Маги-целители его, в целом, хвалили. Особенно Игумнов, в оранжерею которого и были посажены все привезенные Птахиным после первой практики редкие дальневосточные растения. А вот зельевар Фонлярский был настроен против, причем как раз из-за того, что эти растения попали не к нему. Но формально он придирался к недостаточному раскрытию темы использования шаманами магических растений.
Левашов так и вовсе назвал Петю никчемным человеком и магом, которому больше полутора-двух баллов и ставить нельзя. Но назвать Птахина неуспешным по физкультуре, все-таки, не смог. Неприязнь — неприязнью, а врать куратор курса все-таки не любил.
В результате работу Волохова без обсуждения признали отличной, а Птахина — только удовлетворительной. Пете было немного обидно, но, в целом, наплевать. Перстень дадут, и ладно. Так что объявление результатов обсуждения «высокой комиссии» принял спокойно, тем более, что о них уже знал. Зато Волохов сиял, как новенький червонец и с охотой принимал поздравления от других кадетов. И даже к Пете подошел. Причем повел себя абсолютно нормально. Не поздравлял и не выражал сочувствие. А просто сказал, что был рад с ним учиться, и будет рад, если их дальнейшие пути пересекутся. Петя его искренне поблагодарил и поздравил, так что расстались они почти друзьями.
Подошла и Катя Павлова. Поздравила с тем, что отмучился. И, немного стесняясь, попросила помочь и ей такие же плакаты нарисовать. Все-таки земляки должны помогать друг другу. А сама она справиться точно не успеет. У нее защита через две недели. Хорошо бы сам диплом переплели вовремя, а еще и с художниками договариваться…
Петя сначала хотел было возмутиться. Все-таки они никак не друзья. А то, что из одной губернии в Академию приехали, так, все равно, из разных городов. А где потом служить будут, большой вопрос. Он домой возвращаться точно не планировал.
Но потом вдруг понял, что ближайшие полтора месяца ему делать совершенно нечего, и согласился. Быть первым — это не всегда хорошо. Если бы он был свободен, тогда — да. А сейчас надо ждать, пока раз в неделю будет защищать дипломы очередная пара кадетов. И только потом, наконец, получить свой долгожданный перстень.
Так что помог с плакатами Петя не только Кате, а чуть ли не половине курса. На самом деле, меньше. Но на каждый день у него было один-два плаката, которые надо начертить или нарисовать. И даже денег за это не брал. Не потому, что не хотел. Просто почувствовал себя уже полноценным магом. А для такого брать работу за копеечный гонорар — себя не уважать. Сколько местным художника за лист платят? Три рубля? Или даже меньше? Сколько за месяц заработать можно? Пятьдесят или даже сто рублей. Несолидно. То есть, вполне себе приличные деньги, но ему еще много лет магом служить, возможно, даже с кем-нибудь из сокурсников или их родственников. И стать в их восприятии «магом за три рубля»? Никто уважать не будет, и всю карьеру себе испортишь.
