от второго детины.
— А то что? — поднимаю я ставки.
Может, они меня не как Лекаря забирают, а как человека, живущего по чужим документам, как потенциального шпиона или преступника арестовывают?
— Что не понятно? Быстро оделся и на выход! — подходит ко мне вплотную один из жлобов.
Ну нет, приехали бы как люди, поговорили спокойно и вежливо, тогда я, возможно, и поехал бы с ними.
А тут крайняя борзость в разговоре и понимание своей исключительности во всем.
— Поедешь головой по асфальту! Если что! Долго повторять еще! — злится первый мордоворот, а второй уже блокирует меня сзади.
Испуганная женщина быстро выбегает из кабинета, забыв свою сумочку на столе.
— Ну вот зачем такой аврал устраивать? Нервы людям делать? Я не собираюсь сопротивляться! — тяну я время, изучая их реакцию.
Первому надоедают прения, он кивает второму, который хватает меня за руку и пытается выкрутить ее заученным движением. Я просто держу руку, у него ничего не получается, мужик начинает злиться не на шутку.
Тогда он резко бьет меня под колено подошвой ботинка, и я приседаю на пол.
Второй наваливается сверху, однако, и так у него не получается сделать мне больно, чтобы выкрутить локоть.
— Крепкий гад попался, — сообщает он напарнику, кряхтя и упираясь.
Первый бросается на помощь, выхватывая наручники откуда-то с пояса.
Хватает меня за вторую руку и метится наручниками на кисть, однако, я не даю ему защелкнуть их на своей руке. Мотаю его туда-сюда и добиваюсь быстро, что по голове мне летит успокаивающий удар пока ладонью от разозленного оказываемым сопротивлением мужика.
Противники очень сильные физически и не понимают, как я могу им сопротивляться, поэтому здорово раздражаются. Только, мне затягивать эту возню тоже нет смысла, поэтому я прикладываюсь кулаком с маной в лицо первому, а потом уже освободившейся рукой здорово бью второго.
Оба оказались очень крепкими и выносливыми парнями, сразу не отрубились, пришлось добавить еще по разу каждому.
Все, теперь жлобы легли отдохнуть, а я вижу, как заглядывает в кабинет та самая Людмила, у которой теперь не болит постоянно голова.
— Людочка, приема сегодня не будет, да и потом тоже. Я уезжаю надолго, так и скажите клиентам.
Она ошеломленно кивает и закрывает дверь. Подумав, я поднимаю наручники и стаскиваю обоих здоровяков поближе, кладу одного на другого, просовываю руки одного за широкую спину второго и с трудом защелкиваю браслеты. Теперь им не так просто будет освободиться.
Вытаскиваю смартфоны из карманов и забираю их с собой, потом выкину где-нибудь. Стирать отпечатки нет смысла, их везде очень много, и в кабинете, и на квартире. Теперь останутся и на наручниках, и на смартфонах.
Изучаю внимательно обе ксивы и вижу, что заинтересовалась мной именно федеральная служба безопасности.
Как я и думал на самом деле.
Отрываю окна, морозный воздух врывается в кабинет. Спрыгиваю в сугроб под окном и спешу вдоль здания, ухожу в центр микрорайона. Делаю большой крюк вокруг соседних домов, инструктируя брата по телефону.
— Все, хватаю барахло, встречаемся где договорились, — слышу в ответ в голосе Брата нескрываемую радость.
И даже облегчение, что он не один убегает, что есть с ним надежный человек рядом с большим опытом путешествий между мирами.
Да, он думает, что просто собирается путешествовать экстремальным способом, что-то типа фрирайда или сплава по Амазонке у него в голове. Ну, посмотрит теперь сам, каково оно оказаться чужим в другом, враждебном к пришельцу мире.
Встречаемся на набережной через полчаса, я как раз еще докупил пару пакетов еды в магазине на нас обоих, брат позаботился о прикормленном уже такси. Дороги пока перекрывать не должны, да и вообще, сильно суетиться из-за побега подозрительного человека. По телефонам нас не вычислить, скоро начнут квартиры проверять и к родителям со временем отправятся.
Кидаю багаж на заднее сидение дорогого полноприводного микроавтобуса и с понятной грустью гляжу на мелькающий мимо меня город.
Сегодня православное Рождество, а мы куда-то снова бежим, как преступники. Надоело уже, честно говоря. Придется в следующее возвращение завязывать с таким активным лечением незнакомых людей. Как ни нравится мне это занятие, однако, слишком много от него проблем. При том, не решаемых подходящим для меня способом никак.
Телефоны отключены теперь надолго, до следующего возвращения в наш мир. Через два часа мы сворачиваем с шоссе и еще через час добираемся по занесенной дороге к коттеджу родителей. Я с вещами вылезаю за углом у соседнего особняка и жду Брата, подпрыгивая на утреннем морозе.
Вскоре микроавтобус возвращается к шоссе, а Брат приносит две пары лыж и часть нашего багажа, потом снова уходит.
Еще через десять минут возвращается с оставшимися вещами и молча надевает лыжи, поднимает рюкзаки. У каждого из нас их по два и еще по карабину теперь с собой, несем солидный вес на плечах. Сразу уезжаем по накатанной машинами дороге, скользим быстро и технично толкаясь палками. На разговоры времени нет, бережем дыхание, тем более, лица прикрыты масками для защиты от ледяного воздуха. На Рождество здорово похолодало, градусов под двадцать мороза на улице.
Сворачиваем на нашу колею и останавливаемся передохнуть через сорок минут.
— Ну как? Что родителям сказал?
— Что уеду надолго. Что ничего плохого не сотворил, однако, лучше мне исчезнуть на время. Мать расстроилась, отец больше за оружие переживает, что лишат его лицензии.
— Лишат точно. Не хочешь повернуть обратно к прежней жизни? К тебе то никаких претензий нет, скоро все поймут, что это я оперов побил и людей лечил. Хотя, могут и на тебя это прегрешение повесить, отпечатки пальцев у нас совпадают полностью. Будешь точно в СИЗО все это время сидеть, пока я не вернусь и не сдамся.
— Не, не думаю даже. Скорее бы в капсулу и улететь. Лучше я свою мечту исполню и по мирам похожу, чем буду в камере гнить.
— Начнешь лечить начальство фсбшное, камни у тебя есть, так в лучшем отеле на Черном море окажешься. Какая там камера? Максимальное лакшери! — поправляю я Брата, — И суперкрасотки в звании старшего лейтенанта не будут вылезать из твоей постели. Покажут тебе небо в алмазах, как еще никогда не показывали, чтобы задание выполнить и капитана получить!
— Нет, это еще успею. Тем более, погуляем годик и с чистой совестью сюда вернемся. За год спокойно пару миров посещу и нагуляюсь вволю, может, даже на всю жизнь, — Брат снова полон энергии, грусть от расставания с родителями уже прошла.
Да и некогда грустить бегущим путешественникам по мирам, когда с погоней полная неизвестность.
Потом снова пробираемся по лесу и хвалим себя за свою же предупредительность. Идти по колее от снегоходов можно вполне нормально, иначе бы даже на лыжах померли на половине пути. Снега еще немного нападало, однако, эти десять сантиметров легкого снежка нам не мешают двигаться по сформированной колее.
Еще через час колея закончилась, значит, мы уже где-то совсем рядом. А так в зимнем лесу нет ничего знакомого, даже реку замерзшую не видно за сугробами.
Отдыхаем по очереди, пока один копает узкий проход к берегу, второй переносит тяжелые рюкзаки и отдыхает.
— Черт, один я бы тут помер, — говорю я Брату, когда останавливаемся передохнуть.
Рожи на серьезном морозце у обоих красные, хоть прикуривай.
— Нет, через год возвращаться в Грузию не вариант. Из гор не выбраться будет. Давай на полгода или полтора года лучше рассчитывать, — предлагает Брат.
— Можно и так, только, как мы узнаем, какие планы у друг друга?
— Отправим через капсулу послание. С каким-нибудь серьезным грузом через полгода. Вернуться за это время к Храму вполне возможно. Получить послание и отправить ответ. Подождет писем друг от друга с недельку.
— Давай так и сделаем. От сегодняшнего дня примерно сто восемьдесят дней отсчитаем и будем ждать около Храма. Сразу друг другу напишем по письму и отправим. Капсула с установленной программой и серьезным грузом должна сработать, как пневмопочта. Только, тебе придется определиться с протяженностью местных суток и пересчитать все точно.
По паре механических часов у нас припасено, разлет по времени больше чем на пару суток не должен случиться.
Эти пятьдесят метров до камня на склоне реки прокопали еще за час, реально умаявшись, пока добрались до самого камня и расчистили снег вокруг него во все стороны. Чтобы можно оказалось сесть прямо на него и красное пятно вызова капсулы на спинке сидения было видно.
— Все, умаялся, — бросил лопату Брат, — Хочется телефон включить, послушать, что
