— И неужели вы действительно думаете, что гепер может быть настолько глуп, чтобы после заката оказаться вне защиты Купола? — Директор кладет правую руку на стол. — Они, возможно, животные, но они отнюдь не глупы. В отличие от некоторых из вас.
Он убийственно спокоен:
— Мы имеем дело с невероятным высокомерием и невежеством. Забавно, как часто они встречаются вместе. Помните, кто вы такие. Вы здесь благодаря случаю — не достоинствам, не способностям, не каким-то заслугам. Благодаря слепому случаю. И теперь вы разгуливаете по моему Институту и думаете, что вы тут главные. Здесь нет никакого гепера. Да, присутствует запах, который принесло ветром. Он более силен, чем обычно, да. Но здесь нет никакого гепера. Его нет в здании, что бы вы себе ни думали. Вы все оказались жертвами массовой истерии.
Мясо, несмотря на слова Директора, неожиданно вздрагивает. От желания. Он не может сдерживаться, не может отрицать, что чувствует запах гепера. На стул капает слюна Физкультурника, который висит на потолке. Они все еще чуют меня. И ничего не могут с этим поделать.
— Ах, — продолжает Директор, наблюдая за ними, — какова все же сила массовой истерии. Если сказать вам, что на коре дерева виднеется чье-то лицо, вы не сможете с легкостью избавиться от этой иллюзии, верно? Что бы мы вам ни говорили, вы все равно будете видеть гепера. Убеждение бывает весьма… прилипчивым. Не просто отменить звонок, который уже прозвенел. Посмотрите на себя. Вы даже меня почти заставили в это поверить.
Что-то липкое и немного жгучее приземляется мне на волосы. Я поднимаю глаза: с потолка свисает Пресс. Она смотрит на Директора и пытается сдерживаться. Но слюна продолжает стекать вниз серебристой сверкающей ниточкой, похожей на паутину.
— Вашу подверженность массовой истерии можно понять. Вы все, если можно так выразиться, девственники в отношении геперов. Никому из вас раньше не приходилось видеть, обонять, даже слышать гепера. По крайней мере живого. Поэтому при первом же намеке вы срываетесь с места, как лемминги со скалы, и теперь не сможете избавиться от этого ощущения. Мы наблюдали подобное в Институте. Раз за разом, стоило нам нанять новых сотрудников. Они приходили к нам, едва выбравшись из пеленок. Некоторые начинали видеть геперов в каждой тени и лишались возможности нормально работать. В конце концов не могли выполнять даже простейшие задания.
Он поворачивает голову, разглядывая каждого из нас по очереди.
— Однако мы нашли выход. — С этими словами он скрывается в темноте, и на его место выходит Платьице. Она сияет.
— Это программа тренировок, которую разработала я. Новые сотрудники не могли ни на чем сосредоточиться, поэтому мы были вынуждены отыскать способ, если можно так выразиться, выработать у них иммунитет. Сначала мы рассматривали вариант с едким порошком, способным притупить обоняние, однако быстро отказались от этой мысли. Мой план был более милосердным. — Она кивком указывает на дальнюю стену.
Зал прорезает луч ртутной лампы, и на экране над ее головой загорается изображение. Мы видим большой зал, похожий на что-то вроде крытой арены. По его периметру из земли, как стволы деревьев, торчат деревянные шесты. К каждому из них прикреплены толстые, прочные кожаные ремни. Даже на видео все это выглядит зловеще, изображение будто сочится ужасом. «Ничего хорошего тут не происходит», — думаю я про себя. Все внутри у меня застывает, будто покрытое ледяной коркой.
Место выглядит странно знакомым. Я роюсь в памяти, пытаясь…
И вспоминаю. Розыгрыш лотереи. Старый изможденный гепер, вынимающий шары из мешка. Это снималось прямо тут.
Платьице, чувствуя, что мы заворожены картиной, делает театральную паузу. Дергает себя за мочку уха.
— Это перестроенное рабочее помещение мы сейчас ласково называем «Знакомством». Название передает суть. Здесь вы познакомитесь со своим первым живым гепером. Во плоти. Он окажется прямо перед вами.
Алые Губы испускает громкий рык. Мясо начинает тихо урчать. Слюна ручейками струится с потолка.
— Успокойтесь. Никто не собирается вам его скармливать. Не сегодня, во всяком случае. Ни один клык, ни один палец даже не притронется к геперу. Кожаные ремни, которыми мы вас пристегнем, это обеспечат. — Она берет длинную линейку и указывает на круглую дверь в полу арены, похожую на люк. — Гепер появится из этой двери. Он выйдет после того, как вас всех крепко привяжут к шестам, и в течение пяти минут у вас будет возможность видеть, слышать и обонять живого гепера. Единственные чувства, которые вы не сможете использовать — пока, по крайней мере, — это, разумеется, вкус и осязание. Но он окажется достаточно близко от вас. И вы сможете почувствовать его запах — настоящий запах, а не плод вашего распаленного воображения. «Знакомство» оказалось невероятно эффективным в отношении наших новых сотрудников. После этой демонстрации они утратили свою «девственность». Их способность работать, не отвлекаясь на слабый запах, намного улучшилась. Мы думаем, что эта программа — именно то, что вам нужно.
— Так в этом здании все-таки есть гепер! — громко и хрипло восклицает Тощий. — Вот почему тут такой сильный запах!
— Всего один. И вы не могли его почуять. Он всегда находится в отведенном ему месте. Дверь, которую вы видите, укреплена сталью и запирается изнутри. Там он в полной безопасности. Он находится там последние три года. И у глупого животного достаточно еды, чтобы продержаться месяц.
— Но как вы заставите его выйти для «Знакомства»? Откуда мы знаем, что он выйдет?
Платьице чешет запястье.
— Скажем так, мы предлагаем ему лакомые кусочки, от которых он не в состоянии отказаться. Фрукты, овощи, шоколад. Кроме того, он знает, что никакой опасности нет. Он проделывал это уже много раз, он знает, что все будут крепко привязаны к шестам. Пока он остается в безопасной зоне и не подходит слишком близко, с ним ничего не случится. Никто не сможет до него дотянуться, и он будет собирать еду, сколько душе угодно.
— Это тот, который…
— А теперь, — прерывает Платьице, — вы действительно предпочитаете разговоры, или мы уже можем спуститься вниз и начать «Знакомство»?
Судя по скорости, с которой мы покидаем зал, это был риторический вопрос.
Мы напоминаем школьников, которых учителя повели в парк развлечений. Путь, вернее, спуск до арены занимает пять минут. Оказывается, пять этажей над землей — это всего лишь вершина ледяного, темного айсберга. Под землей нас ожидает целая флотилия коридоров. Чем глубже мы спускаемся, тем холоднее и темнее становится вокруг. Нет никаких признаков того, что кто-либо вообще посещает эти заброшенные этажи. Мы спускаемся вглубь земли, и у меня начинается клаустрофобия.
