К обеду поднялся ветерок с полудня. Он унёс в сторону Царства Света тяжёлые, налитые влагой тучи, и бескрайние просторы небес вновь заблистали солнцем. К вечеру совсем распогодилось, и дворяне всей компанией отправились размять ноги.
– В общем, так, – рассказывала баронесса Амалия, идя под ручку с сыном, – Всё уже решено, осталось прибыть в столицу, согласовать брачный договор, да и прочие формальности уладить.
– Без проблем, – Valle заботливо отвёл в сторону низко наклонённую сосновую лапу, – Если с утра выехать, к обеду там будем, даже раньше.
– Вот как, – улыбнулась мать, – Никак не привыкну к твоим новым способностям...
– Кстати, если донья Эстрелла хочет отправиться домой... – Valle чуть возвысил голос, – Могу поспособствовать, благо столица как раз по дороге.
– Это было бы очень мило с твоей стороны, – Эстрелла улыбнулась, отчего у всех на душе как-то потеплело, – Пора уж мне и у родителей отметиться – беспокоятся наверняка.
– А ведь баронство Кейрос граничит с графством Вальдес! – заметила баронесса и обратилась к мужу, – Дорогой, не хочешь повидать тестя, да попить испанского портвейна?
Барон, обсуждавший с Карлосом какой-то фехтовальный приём, степенно кивнул.
– А почему бы и нет? Если сын наш такой скороход, что почтовые голуби от зависти обоср...
– Удавятся и попадают лапками кверху, – баронесса, чуть нахмурясь, привела мысль мужа в более благопристойных выражениях.
– М-м... а сколько вам надо времени в столице? – осведомился их сын, поддав ногой сосновую шишку.
– Нужные люди как раз сейчас там, – принц Ян, шепчущийся по своему обыкновению с Эстреллой, был серьёзен, – Так что я поговорю кое с кем, за сутки можно управиться. И вообще, это было не только интересно, но и полезно для меня – я и так уже узнал для себя много нового об изнанке подобных дел, да и о некоторых громких фамилиях тоже. Потом не будет такой возможности, да и некогда.
Полянка, на которую привела излюбленная тропинка «для прогулок», была невелика. Большая часть её уже была в вечерней тени, и люди спокойно, наслаждаясь напоенным ароматами хвойной смолы и свежести воздухом, вышли на неё, обсуждая свои дела. Если пойти по дорожке дальше, она приведёт на берег реки, а если свернуть влево, то через десяток лиг будет охотничий домик.
Из-за стволов вынырнул Карлос с какой-то смазливой служанкой подмышку. Смутившись, девица порскнула за деревья и удрала, лишь юбка зашуршала в зарослях черники, а молодой красавец как ни в чём не бывало поприветствовал старших. Ната, признав в девчонке свою гувернантку, которой было лет двадцать пять, незаметно показала кулак, но молодой дон благородно сделал вид, что ничего такого не произошло, и просто поклонился.
– В общем, так, – Valle улыбнулся и продолжил, – Если все за, то завтра поутру и выедем.
– Что ты, сын мой! – возразила баронесса, и глаза её озабоченно сверкнули, – Да тут седьмицу только собираться!
Но сын не согласился с матерью.
– Кареты или телеги со скарбом я за собой не потяну. Толпу челяди тоже. Только верхом, и налегке.
Барон усмехнулся, и заключил своим густым, внушительным голосом.
– Амалия, ну зачем тебе эти тряпки с собой тащить? Новых купишь, всё-таки через столицу едем! Так что нечего рассуждать, завтра поутру все и выезжаем. Решено!
Столица Полночной Империи встретила путешественников хорошей погодой. Вырвавшись из перелеска, кавалькада всадников в сопровождении неотвязно следующей десятки охраны выехала на дорогу и пришпорила своих коней.
– Однако, большую силу ты набрал, сын мой. – разрумянившийся от быстрой езды барон, едущий на полкорпуса позади возглавляющего процессию принца и доньи Эстреллы, обернулся к остальным. – До обеда ещё далеко, а мы уже в столицах!
Баронесса, получающая явное удовольствие от верховой прогулки, чуть пришпорила свою Нинью и поравнялась с супругом.
– Да, супруг мой, от такой магии я просто в восторге. Можно ездить в гости к своим хоть каждую неделю, если сына уболтать удастся.
Valle, который ехал рядом с сестрой и весело чесал с ней языки, отозвался, – Почему бы и нет? А то скоро мхом зарастём в своём приграничье.
По другую сторону от Наты на великолепном боевом жеребце скакал её уже официально объявленный жених, сэр Питер. Здоровенный рыжий парень с весёлой улыбкой скалил зубы, а сам посматривал вперёд, где вверх и в стороны уже тянулись внушающие размерами уважение зубчатые стены и башни города.
Стражники внешних ворот даже ухом не повели при их приближении. Солдаты сидели кто где хотел в тенёчке Северных Ворот, и азартно дулись в кости, чесались или чистили снятые доспехи. Несколько собак валялись тут же рядом в пыли и лениво дышали, высунув розовые, длинные языки.
– Бардак, всё ж таки, – неодобрительно проворчал сэр Питер принцу, – У нас на границе за такое сквозь строй пропускают...
– На то вы и граница, – чуть свысока ответил принц, но было видно, что замечание рыцаря задело его.
Нижний город был велик. Гораздо больше, чем запомнил барон в свой последний приезд, лет десять тому. Больше, но такой же шумный, бестолковый и грязный.
Гвардеец, едущий впереди со штандартом Императорского рода – лев, вставший на дыбы – покрикивал да требовал дорогу. Горожане, приезжие и просто зеваки расступались в стороны, глазея и обсуждая. Кто от скуки, кто с восхищением, а кое-кто и с неприкрытой завистью.
Когда проезжали через Карбованый рынок, один из купцов не успел убрать с дороги свою длинную телегу, у которой соскочило колесо как раз на повороте.
Дюжие кирасиры уже совсем было собрались опрокинуть помеху в сторону, да отходить ножнами незадачливого торгаша, но принц знаком приказал – отставить, и свернул через рыбные ряды. Пряно-солёный дух тут буквально шибал в нос, и непривычная к такому амбрэ Ната даже закрыла нос платочком. Баронесса, заметившая это, отобрала у дочери клочок белоснежного батиста и вполголоса заметила ей:
– Дочь наша, вот за такие мелочи иных дворян и недолюбливают.
Ната в это время тихо вытаращилась на диковинную, остроносую с шипами по хребту рыбину длиной шага три-четыре, которую веточкой обмахивала от мух дебелая баба в платке, и только фыркнула. Возражать маменьке бесполезно – это она уже давно усвоила.
Зато у Внутренних ворот, которые были в стене, защищающей Старый город, ныне ставший просто центром столицы, стояли на страже гвардейцы, и тут порядок был на высоте. Ровно за сто шагов до ворот створки открылись, а на башенке поднялся такой же, как и у всадника, алый стяг с золотым львом. Шеренга солдат, вытянувшись, рявкнула привычное «Здравия желаем, вашество!», а их командир лихо отдал честь полированой, блеснувшей на солнце шпагой.
