– Послушай, Уолт… – Я старался не давить на него. – Эта твоя новая способность – заставлять вещи рассыпаться в пыль… она каким-то образом связана с тем… о чем вы вчера говорили с Жас?
И опять он посмотрел на меня, как загнанный зверь.
– Понимаю, это не мое дело, – торопливо добавил я. – Но я же вижу: тебе что-то не дает покоя. Я могу тебе чем-нибудь помочь?
Уолт смотрел на стальную воду Ист-ривер. Вид у парня был настолько подавленный, что даже Хуфу не выдержал и стал ободряюще похлопывать его по плечу.
– Иногда я спрашиваю себя: зачем я сюда приехал? – вдруг признался Уолт.
– Ты что, шутишь? У тебя же потрясающие магические способности. Ты – один из лучших! У тебя здесь большое будущее.
Уолт вытащил из кармана панцирь мертвого скарабея.
– Спасибо. Видишь ли, способности – еще не все. Бывает неудачный выбор времени. Это похоже… на дурную шутку. У меня и так полно в жизни разных сложностей. А будущее… Не знаю.
Мне показалось, что Уолт говорит не о ближайшем будущем. Не о четырех днях, оставшихся нам для спасения мира.
– Может, тебя не все устраивает в занятиях? – спросил я. – Мы с Сейди не идеальные учителя. Это даже хорошо, если ты скажешь, что мы делаем не так.
– Не волнуйся. Меня вполне устраивает, как ты проводишь занятия. И Сейди…
– Ты ей очень нравишься, – сказал я. – Конечно, моя сестрица бывает… малость прилипчивой. Но если тебе это неприятно…
[Согласен, Сейди. Наверное, мне не нужно было этого ему говорить. Но и ты хороша. Когда тебе кто-то понравился, ты этого не скрываешь. А может, парень неловко себя чувствует?]
Уолт засмеялся.
– Сейди тут ни при чем. Она мне тоже нравится. Просто я…
– Агх! – громко рявкнул Хуфу, заставив меня подпрыгнуть.
Бабуин оскалил зубы. Я повернулся и понял: Хуфу пристально смотрел на гадательную чашу.
Там по-прежнему виднелся интерьер гостиной в доме бабушки и деда. Я присмотрелся и понял, что Хуфу встревожился не напрасно. В гостиной не было света. Не мерцал экран телевизора. Но сильнее всего меня насторожил перевернутый диван.
Во рту появился противный металлический привкус.
Я стал менять ракурс картинки, пока в поле зрения не оказалась входная дверь. Она была разбита в щепки.
– Что случилось? – спросил подошедший ко мне Уолт. – Чей это дом?
– Сейди, – ответил я.
Я сосредоточился на поисках сестры. Обычно я мгновенно засекаю ее местоположение, но сейчас поверхность масла вдруг почернела. Мои глаза пронзила острая боль, и сейчас же масло в чаше вспыхнуло.
Уолт рывком оттащил меня от пылающей чаши. (Спасибо ему, иначе я бы точно обжегся.) Хуфу беспокойно заверещал. Схватив бронзовое блюдце, он швырнул подарок Уолта прямо в Ист-ривер.
– Что произошло? – допытывался Уолт. – Впервые вижу, чтобы чаша…
– Портал на Лондон! – кашляя, выкрикнул я.
В ноздрях жгло от попавших туда капелек кипящего оливкового масла.
– Ближайший портал! Немедленно!
Уолт понял. На его лице появилась решимость.
– Наш еще остывает. Придется опять навестить Бруклинский музей.
– Грифон, – бросил я, не тратя времени на построение фразы.
– Понял. Я с тобой.
Я повернулся к Хуфу.
– Иди к Амосу и скажи, что мы отправляемся в Лондон. Сейди попала в беду. Объяснять некогда.
Хуфу проверещал свое «агх!» и понесся к скоростному лифту. А мы с Уолтом пробежали через мою комнату прямо к лестнице, ведущей на крышу.
7. Подарок от собакоголового
Так, дорогой братец. Поговорил и будет. Давай микрофон!
Слушая твое вдохновенное «бла-бла-бла», все, наверное, уже представили, как я стою в гостиной бабушкино-дедушкиного дома и истошно воплю. Что-нибудь вроде: «АААААААА!»
А то, что вы с Уолтом поперлись в Лондон, думая, будто меня надо спасать… Знаете, о чем это говорит? О прямолинейности мужского мышления!
Если честно, помощь мне была нужна. Но суть не в этом.
Ладно, возвращаюсь к прерванному рассказу. Как вы помните, вокруг было темно. И в этой темноте я услышала шипящий голос, донесшийся сверху.
– Добро пожаловать домой, Сейди Кейн.
Голос был не бабушкиным и не дедушкиным. Ничего хорошего он не предвещал. В ладонях закололо, будто я сунула пальцы в розетку. Я попыталась вытащить из Дуата свои посох и жезл, но мгновенно у меня такие фокусы не получаются. Вроде я уже говорила вам об этом. Я мысленно отругала себя за неподготовленность. Но, честное слово, я не ожидала, что все так повернется. Представляю, если бы я явилась к девчонкам в облачении мага с болтающейся на плече сумкой.
Мне хотелось рвануть дверь и убежать. Но вдруг дед с бабушкой в опасности? Я не имела права покидать дом, не убедившись, что с ними все в порядке.
Заскрипели ступеньки лестницы. В тусклом пятне света (похоже, дверь моей бывшей комнаты оставалась открытой) появился сначала подол черного платья, а затем и тощие ноги, обутые в сандалии. Не скажу, чтобы мне было приятно увидеть скрюченные пальцы на ногах и длиннющие ногти, больше похожие на когти птицы. Разглядев эту странную особу целиком, я не удержалась и презрительно фыркнула.
Старухе было лет сто, если не больше. Тощая, сгорбленная. Кожа на лице и шее вся в розовых складках, словно эта старая карга побывала в салоне искусственного загара. Нос напоминал загнутый птичий клюв. Спускаясь, она сверлила меня своими глубоко запавшими глазами. Вдобавок старуха была почти совсем лысой. Вся растительность на ее морщинистом черепе ограничивалась несколькими клочками засаленных волос.
Черное бархатное платье на ней было явно с чужого плеча и пришлось бы впору какой-нибудь весьма объемной тетке. Странный наряд больше напоминал меховую шубу, чем платье. Но вскоре я поняла, что это не мех и не бархат. Старушечий наряд был сшит из черных птичьих перьев!
Высунув из рукава костлявую и тоже скрюченную руку, старуха поманила меня к себе. При этом она улыбнулась, и я увидела ее зубы, острые, словно осколки стекла. Да, чуть не забыла сказать про запах. От нее пахло не так, как пахнет от некоторых неопрятных старух. От нее пахло, как от мертвой старухи.
– А я тебя ждала, – заявила мне эта старая карга. – К счастью, я очень терпелива.
Я снова попыталась запустить руку в Дуат. Фиг вам. Такие штучки у меня здорово получались, пока в моем теле жила Изида. Что мне оставалось? Тянуть время и не позволять мыслям разбегаться. Тогда я сумею залезть в Дуат.
– Кто ты такая? – невежливо спросила я старуху. – Где моя бабушка? Где дед?
Старуха одолела последнюю ступеньку. Теперь нас разделяло футов шесть. И здесь меня чуть не вытошнило: среди перьев ее наряда торчали… кусочки мяса! Вот так. Можете думать, что я загибаю. Вас бы на мое место.
